Ярар V. Академия магии. Том 2 - Тимофей Грехов

увлеченно рисуют, — сказала она, и замолчала, прикусив губу.

Видя, что Ерби решается о чём-то поговорить, и я решил ей помочь.

— Ерб, говори уже, что тебя привело. — Она вначале не поняла, как я догадался. — Эмоции на твоём лице выдают тебя.

И немного помолчав, она начала говорить.

— Я пришла поговорить о Элин.

— Знаешь, я почему-то не удивлён.

— Не перебивай, — попросила меня подруга. И когда я кивнул, она продолжила. — Наверняка ты не замечал, но в последнее время она очень часто говорит о своём сыне Акиле. Она скучает. И почему-то не просит тебя, о том, чтобы перевести её ребенка сюда.

— Но? — спросил я, видя, что Ерби ещё не озвучила тему, из-за которой пришла.

— Ярар, ты князь великого рода, а Элин разменявшая третий десяток лет женщина и мать. То, что вокруг вас двоих стало происходить это неправильно.

Я нахмурился.

— Ерби, ведь ты сейчас озвучиваешь не свои мысли. Насколько я помню, когда мы ещё только шутили с Элин друг над другом, ты и Зес были только за. Ответь мне, что поменялось?

Она посмотрела мне в глаза и не отводя взгляда, начала отвечать.

— Ты прав, эти мысли я услышала от Серека, который говорил об этом Анри. И хоть оба были пьяны, но ты сам знаешь, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Я долго не могла уснуть из-за этого. Однако я пришла к выводу, что твой дед прав. Элин заслуживает большего, чем становиться твоей любовницей.

Ерби ещё приводила доводы и, когда она высказала всё, что её волновало, я ответил.

— Ерби, я понимаю, что ты переживаешь не только за свою подругу, но и за меня. Но ты сильно торопишь события. Ни о какой интимной близости между нами речи не может идти, по крайней мере пока мы не будем уверены в своих чувствах.

— Поэтому я тебя прошу поговорить с ней и отправить домой, — я не поверил своим ушам.

— Ты сейчас серьёзно? — с удивлением в голосе спросил я.

— Да. И я надеюсь, что ты понимаешь, что так будет правильно? — не отступала Ерби.

— А Элин сама знает, о чём ты просишь меня? — немного повысив голос спросил я. Мне совершенно не нравилось о чём пришла со мной говорить Ерби.

— Я что, по-твоему похожа на дуру⁈ — и собравшись уходить она произнесла. — Я сказала, ты услышал. Тебе решать, как поступить, но моё видение ситуации ты услышал.

Когда я остался один в моей голове крутились лишь нелицеприятные эпитеты. Надо же умудриться так быстро испортить мне настроение! Какое вообще всем дело до того с кем я решу связать свою жизнь? Кто им дал право распоряжаться моей жизнью?

Тяжело вздохнув я постарался успокоиться. Однако я каждый раз возвращался к этим мыслям. В итоге через десять минут я сидел в своей спальне, приняв медитативную позу. И не знаю, как это произошло, но я уснул.

Я открыл глаза, когда услышал, как дверь в мою каюту открывается. И посмотрев в ту сторону, увидел Анри.

— Мы подлетаем к пригороду у Нижнего Новгорода, — произнёс Ля Фисто. — Ты поедешь разговаривать с родителями?

— Нет, поручаю это тебе, — с недовольством в голосе сказал я, откинувшись на подушку, желая ещё поспать.

— Всё в порядке? — участливо спросил он. И видя, что я фыркнул, зашёл ко мне. — Рассказывай…

Немного подумав, я решил высказаться. Соответственно я пересказал ему весь разговор с Ерби. И когда я закончил, он сказал.

— Ох, женщины… Услышат звон и не знают где он.

— О чём ты? — спросил я.

— Если профильтровать весь пьяный бред, который мы несли вчера, то можно сказать следующее. Серек и Эмери не станут препятствовать браку между тобой и Элин. Однако ей никогда не стать первой женой. Насколько я понял, сейчас идут активные переговоры между принцем Исаврийским и твоей матерью при посредничестве Эдварда Ка Дель (отца Элин).

— Моя мать никак не угомонится? — спросил я.

Он кивнул.

— Ты должен признать, что кандидатура Ланель подходит в твоём случае, как нельзя лучше. Мало того, что она умна и хороша собой, так ещё и неравнодушна к тебе. И если бы не помолвка с Меньшиковой, ваши отношения развились бы дальше, чем дружеские.

— Это домыслы, — возразил я.

— Разве? — с выражением лица, говорящим «кому ты рассказываешь», спросил он.

Я скривился. Отрицать я не мог, Ланель была потрясающей девушкой. И если Элин хотелось защитить, спрятать за собой, то Ланель наоборот была уверенной в себе, и в случае опасности встанет рядом с тобой, сражаясь против врагов.

Они, словно огонь и вода, одна мягкая и приятная, другая горячая и завораживающая. Однако они очень хорошо ладили друг с другом. Не проходило и дня, чтобы Элин не ходила в гости к Ланель.

— Я понял о чём ты хочешь сказать. Наши родственники хотят, чтобы Ланель стала моей первой женой, а Элин второй?

— А какое имеет значение кто первая, а кто вторая? — вопросом на вопрос ответил Ля Фисто. И усмехнувшись, добавил: — Разве что надо составлять график посещения твоей постели!

Услышав слова графа, я кинул в него подушку, от которой он увернулся.

— Ну вот, — как ни в чем не бывало продолжил Анри, — теперь я вижу, что ты перестал хандрить. Поэтому ещё раз предлагаю тебе проветриться и съездить со мной за семьей Матвеева.

Немного подумав я ответил согласием.

— Спасибо, — сказал я, выходя из каюты, — ты сейчас здорово помог мне.

— Не за что, — улыбнувшись ответил Анри. — Сам понимаю, всё-таки последние недели были непростыми. И нервы немного расшатались.

Дирижабль посадили возле деревни, в которой жила семья Матвеева, но всё равно нам пришлось идти до её окраин минут двадцать. Так ещё дорогу к деревне замело снегом.

Когда к нам на встречу выехало с десяток всадников, я не поверил своим глазам. Передо мной на коне сидел граф Солженицын Исаакий Викентьевич.

— Кто вы? — держа руку на эфесе спросил он.

Вперед вышел Анри заслоняя меня от всадников.

— Я граф Анри Ля Фисто. Мы с вами виделись вчера вечером в доме Де Тьер в столице!

Молодой человек спустился с лошади и, глубоко поклонившись, произнёс.

— Прошу прощения, граф, за мои манеры. Зимой темнеет в разы быстрее, и я только сейчас увидел, герб вашего сюзерена. Однако Вы ошиблись, я не наследник графа Солженицына, — скривившись произнёс молодой человек. — Природа сыграла злую шутку сделав меня, как две капли воды, похожим на него. Хотя, — он повернул лицо другим боком, который до этого мы не видели, — теперь у нас есть отличительная черта, — сказал он, показав огромный шрам, тянущийся из доспеха до середины уха.

— Где это Вас? — спросил Анри. Ведь