Домик для двоих - Энн Вулф

— Что это вы делаете? — не без любопытства поинтересовалась Мышка.

Мистер Джи поднял на нее свои серые глаза, в которых сквозила едва уловимая насмешка.

— Во–первых, добрый вечер, госпожа Мышка.

— С какой это стати я для вас Мышка?! — возмущенно уставилась на него Мышка. — Это что еще за фамильярность?

— Не большая, чем ваша. Я ведь только и слышу от вас «мистер Джи», «мистер Джи». А ведь сколько раз я говорил вам, что меня зовут Дэниел.

— Я хотя бы оригинальна, — хмыкнула Мышка, усаживаясь в кресло и глядя на него с деланной невозмутимостью. — А вот вы всего лишь подслушали мое прозвище.

— Не подслушал, а услышал, — недовольно перебил ее мистер Джи и снова продернул туда–сюда тощую гусеницу.

— У меня есть все основания полагать, что кое–что вы все–таки подслушали, — многозначительно посмотрела на него Мышка.

— Что именно? — не без удивления спросил мистер Джи.

— Почему, хотела бы я знать, вас так интересовала история моего знакомства с Гарри?

— Задал обычный вопрос, который задают в таких случаях.

— В каких — таких?

— Ваш Гарри сказал, что приходится вам близким другом.

— Он не мой, — вырвалось у Мышки.

— Ну вот вы сами во всем признались, — ехидно улыбнулся он. — То, что он не был ни вашим, ни близким другом, с самого начала было понятно.

— Хотелось бы знать, с чего вы это взяли.

— Ради бога, моя очаровательная госпожа Мышка. — Мистер Джи вытащил из трубки длинную гусеницу и положил ее на полку шкафа, а потом извлек из кармана пачку табака. Увидев возмущение на лице Мышки, он поспешил ее успокоить: — Не волнуйтесь, это не ваша любимая «Латакия». Обычный вишневый табак. Без изысков.

— Слава тебе господи, — полушутливо–полусерьезно отозвалась Мышка.

— Так вот, когда я увидел вас рядом с этим Гарри, мне сразу показалось, что вы едва знакомы. Он смотрел на вас с таким интересом, с каким обычно смотрят на тех собеседников, с которыми приятно общаться, но которых видят первый раз в жизни. Потом, когда Гарри представился вашим близким другом, я обратил внимание на то, как вы сидите. А сидели вы на таком благонравном расстоянии друг от друга, что я лишь подтвердил свою первоначальную догадку. Никаких интимных жестов, понятных только двоим, улыбок, фамильярностей. Когда я заметил, с каким интересом наблюдает за этим Гарри ваша великолепная мама, Бриана, то понял, к чему весь этот лепет про «близкого друга». Ваша мать просто беспокоится из–за того, что вы одиноки, вот вы, госпожа Мышка, и решили сделать ей приятное. Кстати, я не сомневаюсь, что ваша красивая подруга Вики и нашла этого милягу Гарри. Специально для вас подбирала, судя по тому как он вас заинтересовал.

— С ума сойти, какая проницательность, — скептически хмыкнула Мышка, но мысленно поаплодировала ему. — И вы, значит, решили разоблачить нашу тайну перед донной Бри?

— Донна Бри? Это так вы называете любимую мать?

— Да–да, перед моей любимой матерью.

— Я не собирался вас разоблачать, — улыбнулся мистер Джи и поднес зажигалку к чашечке трубки, в которую основательно забил табак. — Вы вдвоем неплохо выкручивались, да и я бы помог на худой конец.

— Какое великодушие, — усмехнулась Мышка. — Значит, вам просто нравилось играть с нами в кошки–мышки?

— Вы–то, конечно, Мышка, но я не кошка. Скорее лис, хитрый старый лис.

— Проще говоря, хитрый старый лис, все люди для вас не более чем объекты для наблюдения и изучения? — не без иронии улыбнулась Мышка.

— Не совсем верно, но доля правды в ваших словах все–таки есть.

— А в процентах?

— Я никогда не умел обращаться с цифрами. Только с людьми, да и то не всегда.

— Хотела бы я знать, почему при таком умении манипулировать людьми вам не удалось найти общий язык со своей соседкой? — Мышка закинула ногу на ногу и пристально посмотрела на собеседника.

— Вы себя имеете в виду? — поинтересовался мистер Джи и затянулся трубкой, зажмурив от удовольствия глаза.

— Я имею в виду несчастную Анджелу Мартин, которая сегодня чуть не задохнулась, догоняя меня, чтобы в очередной раз сообщить, что я соседствую с графом Дракулой.

Мистер Джи выпустил изо рта огромный клуб дыма, приоткрыл свои хитрые серые глаза и посмотрел на Мышку с таким выражением лица, словно и в самом деле Анджела Мартин не ошиблась, и ему было что скрывать.

— Анджела Мартин весьма своеобразная дама, — глубокомысленно изрек он. — Я наблюдаю за ней с того самого дня, как въехал в этот дом. По всей видимости, ей с самого начала показалось подозрительным, что я не выхожу из дому. Подозреваю, она даже заглядывала ко мне, но я имею дурацкую привычку спать днем, а потому, скорее всего, не открыл ей дверь. Спустя некоторое время миссис Мартин весьма и весьма заинтересовалась моей скромной персоной: она начала обнюхивать мой дом, как собака забор, который собирается пометить. Прошу прощения за столь неблагозвучное сравнение, но только эта ассоциация пришла мне в голову, когда моя дорогая соседка засовывала свой любопытный нос едва ли не в каждую щелочку забора. Особенно ее интересовала та сторона дома, куда выходят окна, и неудивительно — по ночам у меня часто горит свет. С той стороны я ее, собственно, и заметил. Так вот, судя по тому что она начала бродить у моего дома с завидной регулярностью, я сделал вывод, что она меня в чем–то подозревает. В чем именно, я вначале не понял, догадался лишь тогда, когда наша суеверная миссис Мартин начала осенять себя перед забором крестным знамением. Тут до меня дошло, в чем подозревают мою скромную персону. Я и забавлялся и недоумевал одновременно. Как может быть такое, что в наш прогрессивный век кто–то до сих пор верит в нечисть?! Чтобы напугать миссис Мартин и избавиться наконец от ее пристального внимания, которое, признаюсь, порядком мне надоело, пару ночей я занимался тем, что переставлял в доме мебель. Грохот был тот еще. Думаю, миссис Мартин решила, что у меня беснуются духи, но, так или иначе, мне не удалось отвадить ее от моей крепости. Тогда я решил окончательно и бесповоротно дать ей понять, что она не ошиблась в своих предположениях, и заказал по телефону в одном из зоомагазинов парочку летучих мышей, которых выпустил из окна своей комнаты, зная, что она пристально наблюдает за ним. Я оказался прав — на старушку было страшно смотреть. Она напугалась так, что мышью — ох, простите, госпожа Мышка — юркнула в свой дом. С тех пор она обходила мои владения стороной. Но тут переехали вы, и старушка, что, правда, говорит о ее недюжинной смелости и заботе о ближнем, решила открыть вам глаза на неприятное соседство в моем лице. — Он замолк и снова затянулся трубкой.

Выслушав его рассказ, Мышка испытала смешанные чувства. С одной стороны, все это было смешно, и миссис Мартин заслуживала такого розыгрыша за свои нелепые выходки. С другой — наблюдательность мистера Джи настораживала и даже пугала. Да, совсем неплохо то, что он разбирается в людях, но…