Петр Первый. Император Всероссийский - Анна Романова

После трапезы монархи вернулись к мужским забавам – Петру не терпелось пострелять из пушек, которые стояли на бастионах. Однако царь не забывал о цели своего приезда – в процессе развлечений он успел обговорить с Августом вопрос по шведскому корпусу, грозящему обеим державам большими проблемами в будущем.

– Выставлю десять тысяч конных солдат, – польский король задумался, подсчитывая свои возможности, – из регулярного литовского и польского войска полки соберу по максимуму.

Петр, в свою очередь, присовокупил к королевским подсчетам шесть тысяч солдат из российского войска, которое на тот момент находилось в Польше, и решил призвать из России дополнительно десять тысяч воинов. Помимо этого, он обязался выплатить Августу за поддержку сто тысяч рублей и пообещал после разрешения конфликта более не вводить свою армию на территорию Польского королевства.

Поскольку, помимо шведов, Польше грозила еще и турецкая война, Август также дал обещание Петру – союзное действие с русскими войсками против турков.

Вернувшись из поездки и убедившись, что во время его отсутствия Правительствующий Сенат управлял страной достойно и благочинно, удовлетворенный Петр решился, наконец, сделать Екатерину царицей и своей законной супругой перед Богом и людьми.

Единственное, что огорчало царя, – царевич Алексей, который с головой погрузился в разгульную жизнь за границей, куда Петр отправил его в надежде на исправление царевича. Все получилось с точностью до наоборот – Алексей якшался с подозрительными личностями, не слушал наставлений отца и вообще жил как хотел. У Петра не было иного выхода, кроме как повторить поступок своей матери, Натальи Кирилловны, и насильно женить распоясавшегося сына на принцессе Шарлотте Брауншвейг-Вольфенбюттельской.

Впрочем, расслабиться Алексею в объятиях молодой жены было не суждено. Петр приказал царевичу отправляться в Померанию, где на тот момент шли активные боевые действия, а затем продолжил давать ему новые поручения. В том числе он заставил Алексея контролировать строительство кораблей на реке Ладоге, пытаясь привить тому хоть какое-нибудь чувство ответственности перед державой, правителем которой ему рано или поздно надлежало стать.

Алексей воспринимал приказной тон отца весьма болезненно, но поделать ничего не мог. Результатом таких отношений стал побег царевича из-под Петрового гнета, а заставить его вернуться в Москву Петр не мог…

В 1711 году Петр сделал предложение Екатерине, подарив ей роскошный золотой перстень с рубинами и восполнив утраченные драгоценности новыми украшениями. Девушка практически успела забыть перенесенные испытания и теперь весело готовилась стать невестой. Ее даже не смущали слухи, распространяемые придворными завистницами, – мол, свадьба-то шутовская будет, ненастоящая, никогда царь не женится на девке безродной. Екатерина ощущала, насколько выросло к ней доверие Петра после ее поступка, и сердце ее знало, что не обманывает государь ни себя, ни других.

– Катя, сокровище мое, – однажды сказал царь девушке во время прогулки по саду. – После нашей свадьбы ты станешь законной царицей. К сожалению, я не могу оградить тебя от злых языков, но если кто-нибудь осмелится посягнуть на твою честь, знай – я лично отрублю ему голову.

Екатерина смущенно улыбнулась, сорвала крупную розу с пышного куста и вдруг вскрикнула – острый шип поранил палец девушки. Петр взял руку любовницы и бережно слизнул выступившую на нем капельку крови. Он не переставал удивляться – откуда в его любимой столько отзывчивости, столько теплоты, столько душевного понимания. Она словно была создана для него кем-то свыше: настроенная искусными руками, как дорогой штучный инструмент, Екатерина воплощала собой мелодию его души. Царю было с ней уютно и спокойно, как ни с одной из его прежних женщин, – и он знал, что его чувства взаимны.

Тем же вечером Екатерина обнаружила у порога своего будуара охапку бордовых роз и бумагу с золотым тиснением, на которой князь Меншиков сдержанно излагал свои поздравления с предстоящим замужеством и выказывал робкие надежды на то, что будущая императрица простит его отвратительное поведение.

«Дорогая Екатерина, – писал князь в своем послании. – Не смею даже надеяться на Ваше великодушное прощение, однако всячески уповаю на Вашу милость и доброе сердце. Искренне радуюсь тому, что принял непосредственное участие в Вашем знакомстве с государем, и верю в то, что Вы не забудете об этом…»

Екатерина закончила читать письмо с улыбкой. Хитрый лис явно намекал на то, что она обязана ему своим нынешним положением при дворе, и уж точно надеялся на милости, которыми новая императрица осыплет своего благодетеля. Служанка Марта никогда не была злопамятной – не приобрела это качество и Екатерина, однако жизнь во дворце научила ее четко различать, где друг, а где враг.

Отложив бумагу, она поднялась и подошла к зеркалу. Из его глубин на нее смотрела женщина с мягким взглядом, в котором все же угадывалась тщательно скрываемая сила. Екатерина прикоснулась пальцами к поверхности зеркала. Завтра она станет законной женой Петра и царицей России. Улыбнувшись своему отражению, девушка задула свечу.

* * *

Наутро во дворце царила страшная суматоха. Спозаранку царь велел заложить карету, сел в нее вместе с Екатериной и детьми, и уехал в неизвестном направлении. Никто не понимал, что происходит, – ведь свадьба Петра была намечена именно на сегодня.

Фрейлины, зря заказавшие у лучших портних роскошные наряды, злобно шептались: мол, обозная потаскуха уже сейчас вертит государем, как ей заблагорассудится, – а что будет после свадьбы? Да что греха таить, каждая из них переживала за свое положение при дворе, ведь некогда они попили у будущей царицы немало крови, и теперь та точно отыграется за каждый косой взгляд…

Екатерина же была абсолютно счастлива. Петр смотрел на ее сияющее лицо, затененное шторками кареты, на ее скромное платье и думал, что его невеста удивительно красива. Другая на ее месте непременно затребовала бы самый дорогой наряд, самые изысканные драгоценности, самую пышную свадьбу. Екатерина же попросила тихо и без шумихи обвенчаться в деревянной церкви Исаакия Долмацкого. На свадьбу был приглашен сам князь, несколько верных соратников Петра, их сыновья и, собственно, священник.

– Венчается раб Божий Петр рабе Божией Екатерине, венчается раба Божья Екатерина рабу Божьему Петру, во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, – торжественно провозгласил священник и жестом призвал новобрачных обменяться обручальными кольцами. Петр надел на безымянный палец Екатерины золотой перстень и, не удержавшись, прижался к нему губами.

– Навеки твой, – восхищенно прошептал царь, глядя в бездонные глаза своей, теперь уже законной избранницы.

Новобрачные прошли вокруг аналоя с зажженными свечами в руках. За ними шли маленькие Анна и Елизавета, которые держались за пышную юбку Екатерины и с любопытством глядели вокруг. Петр умиленно наблюдал за своими ангелочками – он просто обожал дочерей и собирался дать им лучшее образование, лучшее будущее, лучший мир.