Катастрофа в две полоски - Алекс Коваль

но зато образование есть в сфере управления.

– Э-э-э, нет! – ухмыляюсь, кое-как удержавшись, чтобы не перекреститься. – Ты бы слышал, как она разговаривает. Портовые грузчики отдыхают.

– Да? А на вид то скромница.

– Все они на вид… – поджимаю губы.

– И эта?

– И эта.

– О, а вот этой номерок я, пожалуй, перепишу. На будущее, – лыбится друг, рассматривая фотку одной из “претенденток”.

Да уж, посмотреть там было на что. Грудь размера пятого, и задница, как у Ким Кардашьян. Мой дружок тоже голову поднял, правда, ненадолго. Он вспомнил незнакомку в сером платье, нашу жаркую с ней ночь, и жалобно заскулил.

– Угомонись. Тут тебе не кастинг постельных грелок! – выдергиваю резюме из его рук.

– Ладно, убедил! – сдается Костя, присаживая свою пятую точку на мой рабочий стол. – Дело-труба. И что, прям вообще все безнадежно?

Я молча посмотрел на друга, а тот все понял и без слов.

Безнадёжно – это еще слишком оптимистично! Здесь же полная задница.

Лера

– Звали, Элла Робертовна?

Заглядываю в кабинет начальницы, неуверенно топчась на пороге.

Может, все-таки не я ей нужна? Показалось, авось? Может, она и пальчиком не манила, а это был просто нервный тик или судороги?

– Да, проходи, Валерия.

Э, нет, не показалось. Делать нечего, прохожу.

Поджилки трясутся, сердце колотится в груди, в ушах гул, ладошки потеют. И мне неожиданно хочется есть. Прекрасно. Самое то! Самое время, Лера! Но поделать ничего не могу. Хочу вот прямо невыносимо сильно, будто я год ничего не ела! А все потому, что замечаю на столе  Эллочки-стервочки пирожное картошку.

Я сейчас подавлюсь слюной.

Я ненавижу пирожное-картошку.

Я терпеть его не могу!

Но я сейчас захлебнусь. Даже сглатываю с трудом и оглушительно громко.

– Голодная? – заметив мой прицельный гипнотический взгляд, спрашивает начальница, подвигая ко мне пирожное. – Угощайся.

Так, стоп!

Понимаю взгляд с картошки на кар… начальницу, и бровь моя взлетает.

Она улыбается.

Смотрит на меня хитро-хитро и улыбается.

Это так сейчас принято увольнять работников? С улыбкой? Типа: ты молодец и замечательный человек и работала ты отлично, но я жду твое заявление по собственному. Так, да?

– Валерия, ну что ты стоишь, присаживайся, – говорит гроза офиса и кивает, намекая на стул, стоящий прямехонько напротив нее.

Присаживаюсь.

Просто потому, что ноги не держат. Спокойная Элла еще страшнее, чем рычащая Элла.

– Чай? Кофе? Воды?

– Яду...

– Что, прости?

– Эм, воды. Если можно, а то что-то, – кашлянула, – в горле пересохло.

– Сию минуту.

И действительно, проходит мгновение, и передо мной на столе вырастает стакан с водой, принесенный секретарем Любаней. Которая кидает на меня удивленный взгляд, мол, что это она для рядового работника так расстаралась?

Я пожимаю плечами, потому что мне бы тоже очень хотелось узнать ответ на этот вопрос.

– Лера, я не буду ходить вокруг да около, ты меня подвела.

Ну, все, началось. Я сжалась до размера песчинки, прижимая к себе папку, как родную, и трясущейся рукой поднося к губам стакан с водой. Она в глотку не лезет.

Только не реветь! Только не реветь, Совина! Это ниже твоего достоинства.

– Я знаю, – хриплю покорно.

– Статья пошумела, но подтверждения твоим словам мы так и не нашли. Ты выполнила свою работу некачественно, тогда как у меня был целый вагон претендентов поехать на этот вечер. Я сделал ставку на тебя и просчиталась. Моя вина, конечно, тут тоже есть, неправильно делегировала, но, ты же понимаешь, что я должна тебя уволить? – говорит так спокойно, будто о погоде, Элла.

– Понимаю.

– Но.

– Но?

– Да, есть “но”. Будем считать, что тебе повезло, и у тебя появился шанс исправить свой косяк.

Так, кажется, экзекуция и увольнение отменяются? Интересненько.

– И что я должна сделать?

– Самую малость. Устроиться на работу в качестве личной ассистентки к Троицкому Мирону. И я тебе в этом помогу.

Глава 7. Лера и Мирон

Лера

Сказать, что такое “но” меня ошарашило – не сказать ничего.

Мало того, что меня собираются устроить на работу, на должность девочки принеси-подай, так еще и я должна шпионить за Троицким!

Мое возмущение было вселенских масштабов. Но разве у меня был выбор?

Нет.

Поэтому пришлось потупить взгляд, попытаться вяленько протестовать, но в итоге уйти с “новым заданием”. Проверить свое резюме и подготовиться к собеседованию, назначенному на завтра.

Зашибись просто! Ты попала, Лера!

– Она так просто от этого Мирона не отстанет. Уж очень сильно он ее своей загадочностью цепляет, – вздохнула в трубку Сонька, когда позже вечером, отмокая в ванной с пеной, я ей набрала пожаловаться на свое дурацкое положение.

– А кого он не цепляет? Но, блин! – возмущенно долбанула я ладошкой по воде, получив “заряд” пены в рот.

Фу. Бе.

– Да ладно тебе, все не так уж и плохо!

– В смысле, не так уж и плохо, Соня? Я не ассистентка! Я не принеси-подай! Я журналистка, черт побери! И училась на журналистку, а не прислуживать большим шишкам в облегающих юбках. Да и юбок у меня нет!

– Значит, придется обзавестись.

– Ты совсем меня не слышишь, да?

– Почему же, слышу. Просто трагедии в этом большой не вижу.

– Я буду шпионить. Моя совесть будет есть меня поедом.

– А ты ее задуши.

– Не получается.

– Совина, ты журналистка, у тебя вообще не должно быть совести! – шикнула на меня Сонька.

– Значит, я неправильная журналистка! – буркнула я в ответ, заползая в теплую воду по самый подбородок.

Вот странная штука, на улице первое июня, плюс тридцать, а я замерзнуть умудрилась, пока домой шла. Меня конкретно подколачивало изнутри. А ближе к дому уже зуб на зуб не попадал. Наверное, тоже нервное.

Вообще вокруг все одно нервное.

– Поработаешь месяцок, нароешь своей Эллочке-стервочке компромат, раскопаешь эту дурацкую “семейную тайну” Троицких и уволишься. Получишь премию и уедешь куда-нибудь к морюшку, нервишки подлечить.

– Ты сама-то в это веришь?

– Гы, – услышала я многозначительное в ответ.

– То-то и оно. И вообще это подло! Бить исподтишка и лезть в чужие трусы.

– А ты в трусы ему не лезь. Не обязательно с ним спать, – ухмыльнулась лучшая подруга.

– Вообще-то я имела в виду