Бытие. Философский роман - Олег Лементов

Это даже не было тьмой, это было Ничто. То, где сейчас находился ковчег, невозможно было описать, потому что описывать было просто нечего. Это было царство чистой девственной энергии, растекавшейся равномерно между стенами туннеля. Но Адам знал, что так долго продолжаться не будет. С разных сторон ковчега, хоть и редко, вспыхивали яркие огоньки. Это могло означать только одно: процесс формирования материи уже начался. По воле случая и подчиняясь законам хаоса, зыбкое равновесие было нарушено. Проявления вселенской силы уже не равны между собой, и начало цепной реакции, которая и приведет к созданию новых миров, – всего лишь вопрос времени. Главное теперь успеть покинуть коридор, иначе их ждет неминуемая гибель. Никакая сила ковчега не смогла бы противостоять бушующей стихии. К счастью, туннель пока был узок, и уже скоро Адам увидел, как, разрывая кромешную тьму, свет незнакомых звезд открывает им путь к будущему.

Лаборатория в модуле генетиков, где работали Адам и Шакти, из-за огромного количества полочек, заставленных всевозможными сосудами с реактивами, и шкафчиков с образцами казалась довольно тесной. На высоком, шедшем от одной стены к другой через все помещение столе робот заканчивал очередной эксперимент. Сидя в удобном кресле и любуясь безразлично-точной и искусной работой своего незаменимого помощника, Адам пытался сразу же обрабатывать данные, которые от него поступали.

Он так погрузился в работу, что даже не обратил внимания на призыв ковчега. И хотя сам же просил известить его о начале совещания, исчезновение одной из стен лаборатории явилось для него полной неожиданностью. Конечно, на самом деле стена никуда не делась. Изображение, появившееся на ее месте, было спроецировано, но иллюзия была настолько полной, что могло показаться, будто Адам переместился в пространстве. Перед ним открылся зал совершенно круглой формы с черным сферическим потолком. На самом ли деле это была реальность, окружавшая их за пределами ковчега, или лишь некая фантазия, сказать было трудно, но бесспорно, что созданная атмосфера как нельзя лучше передавала характер будущей встречи.

В зале царил полумрак. Мягкий свет от невидимого источника освещал лишь большой круглый стол в центре. Вокруг него в высоких креслах сидели двенадцать богов, и каждый из них представлял в данный момент определенную группу переселенцев. Строго говоря, группы эти были весьма условны. Изначально для упрощения координации действий было решено выбрать представителей от каждого модуля и создать что-то наподобие Совета их родного мира. Одиннадцать делегатов представляли одиннадцать модулей ковчега. Но богам были чужды всякого рода условности, а превыше всего ценилась свобода и мнение каждого, поэтому группы, избиравшие делегатов, не были постоянны. Сами избранники также часто менялись, а потому сейчас нельзя было утверждать, что находившиеся в зале представляли кого-то конкретного, – скорее это были лучшие специалисты в своих областях, в знаниях и опыте которых сейчас как никогда нуждались переселенцы. Доступ в зал был открыт для всех без исключения; как и Адам, остальные боги могли не только наблюдать за происходящим, но и участвовать в обсуждении на равных правах с остальными.

Неизменным двенадцатым участником всех заседаний был Яхве. Традиционно считалось, что ковчег для пилота – родной дом, и отношение к Яхве было, как к хозяину этого дома, приютившему под своим кровом переселенцев. Пилот не входил ни в одну из групп, но его мнение в пределах ковчега являлось очень весомым.

Поводом для сегодняшней встречи послужил анализ данных о мире, предназначенном на вечные времена стать пристанищем богов. Приближался момент, когда межзвездный ковчег достигнет границы системы, и необходимо было разработать общий план действий.

– Данные с маяков, оставленных разведчиками, поступающие к нам уже на протяжении долгого времени, а также анализ собственных исследований ковчега рисуют нам следующую картину, – бога, взявшего первым слово, звали Луг.

У него были рыжие вьющиеся и торчавшие во все стороны волосы, доходившие почти до плеч и плавно переходившие в такую же бороду. Крупные черты лица, немного прищуренные небесного цвета глаза, густые нависшие брови – все это вкупе с могучей фигурой наводило на мысль о дикой необузданной силе и являлось предметом тайных воздыханий многих богинь. До начала миссии Луг курировал исследования в области гравитационного проявления вселенской силы. На ковчеге он считался лучшим специалистом в этой области.

– Система, – продолжал Луг, – занимает один из дальних гравитационных уровней глобального максимума, являющегося, по всей видимости, единственным в данном вселенском коридоре. Из этого с большой вероятностью можно констатировать, что, во-первых, количество звезд на этом уровне огромно, во-вторых, их связь с глобальным максимумом довольно слабая, в-третьих, время прохождения по глобальной орбите можно считать приближенным к бесконечности. Все это дает основания утверждать, что при рассмотрении системы влияние как глобального максимума, так и других звездных систем можно считать некой постоянной, а в некоторых случаях вообще не учитывать.

– Думаю, уважаемый коллега, в том, что вы нам сообщили, больше ваших домыслов, чем точных сведений о вселенском коридоре, в котором волею Провидения нам предстоит прожить долгие годы, – иронично заметил Яхве, воспользовавшись паузой в докладе Луга.

– Вы правы, – голос докладчика был совершенно спокойным, – и ваша ирония мне понятна, но для более детального и полного изучения у нас, как все здесь понимают, не было времени. Это задача, так сказать, на все времена, и я, и другие специалисты по гравитационным полям надеемся в будущем ее решать также и с вашей помощью, уважаемый пилот.

Луг посмотрел на Яхве и на мгновение склонил голову в знак уважения. В ответ Яхве искренне и широко улыбнулся.

– Итак, я продолжу. Теперь о самой системе. Она является, а вернее являлась классическим образцом простого центрально-симметричного и практически плоского гравитационного возмущения с правильной поляризацией, в центре которого находится звезда. Вызванные ею флуктуации вселенского поля привели к появлению хотя и слабых, но все же четко выраженных трех гравитационных уровней. До сегодняшнего времени они представляют собой энергетические уровни системы, гравитационные составляющие которых уменьшаются относительно предыдущих практически линейно с небольшой коррекцией, связанной со взаимодействием гравитационных волн внутри самой системы. В общем-то, данная модель вписывается в наше представление о гравитационной составляющей эфира, и это, с моей точки зрения, вселяет надежду на успех нашей миссии.

В зале над столом возникло объемное изображение. Звезда и ее четыре гиганта нависли над богами, а рядом с каждой из этих светящихся сфер побежали колонки разноцветных цифр, описывающих энергетическое состояние миров системы.

– На изображении видно, что если на первом и втором уровне плотности образовавшейся материи было достаточно для формирования одного тела, то уже на третьем уровне ее явно не хватало. Следствием стало появление двух гравитационных центров, занимающих один, довольно сильно размытый в пространстве энергетический уровень. Можно предположить и существование более высоких уровней, но, без сомнения, плотность материи на них настолько низкая, а расстояние от звезды настолько велико, что их влиянием на систему в данном случае можно пренебречь. В заключение хочу заметить, что как благодаря высокому гравитационному уроню глобального максимума, так и размытости и низкой интенсивности собственных уровней в системе очень много спутников и иных, более мелких образований материи, что для нас является явным плюсом.