Ангерран де Мариньи. Советник Филиппа IV Красивого - Жан Фавье

8 марте 1309 г. Ангерран получил в фьефферм поместье Вард вместе с угодьями;[136] за него, вместе с садами и огороженными участками, полагалось выплачивать 16 парижских ливров в год, то есть треть от стоимости замка в Лонгвиле. Расширяя область своих владений в Вермандуа, Мариньи 8 марта 1310 г., помимо всего прочего, приобрел дом в Кондрене;[137] 7 сентября 1311 г. он прибавил к замку в Лонгвиле расположенное на севере этой части его нормандских владений поместье в Нотр-Дам-дю-Парк, называемое «Буа-Гильом».[138]

Мариньи стал выплачивать со своих собственных земель в Шампани и Невере ренту, которую король ежегодно должен был выдать братьям Тибо и Луи де Сансеррам; король отблагодарил его, передав ему владения в Вермандуа и в Нормандии, в частности, поместья Васкей и Гренвиль с садами.[139] В июне 1312 г. Мариньи купил у Беро де Меркера замок Шильи близ Лонжюмо[140] вместе с владениями, скорее всего, являвшимися предполагаемым ядром домена, который, по видимости, камергер хотел создать для себя на юге Парижа, так как нормандский домен, по мнению человека, всецело поглощенного государственной деятельностью, общественными делами, был слишком далек от центра.

Таким образом, во владении Мариньи было около двенадцати замков или поместий; замки в Лонгвиле, Плесси и Менневиле были очень красивы,[141] остальные, без всякого сомнения, не были столь великолепны.[142] Что же касается замка Плесси-о-Турнель, которым Мариньи владел всего лишь два года, а затем уступил доходы от него братьям Тибо и Луи де Сансеррам, за это здание полагалась рента в 125 турских ливров, и оно имело особенно большое значение. Mы не упоминаем здесь замки, которые были пожалованы Мариньи во фьеф: они являлись частью принадлежащей ему недвижимости но не жилищами. Однако между 1312 и 1314 г. Ангерран, должно быть, часто жил в замке Шильи, расположенном в часе езды от Парижа. Стоимость замка Шильи, единственного центра того домениального владения, которое Мариньи в январе 1314 г. укрепил добившись сеньориальных и судебных прав на землях между Бьевром и Оржем, видимо, составляла основную часть суммы, в которую была оценена приобретенная у Беро де Меркера земля – за нее полагалось 726 турских ливров ренты.[143]

Кто же служил Ангеррану де Мариньи? Речь здесь, конечно, не идет о его личных слугах и конюхах. Напротив, имеются в виду те люди, которые принимали участие в его профессиональной деятельности и поэтому даже были, как мы увидим дальше, его агентами. У Мариньи, как у рыцаря, должен был быть оруженосец, но его имя нам неизвестно. На службе у него находился один, затем два писца, которые составляли его акты, занимались его перепиской, приводили в порядок его архив, создавали для него картулярий и, возможно, выполняли различные поручения. Первым из них стал Жоффруа де Бриансон, писец Мариньи с марта 1307 г.:[144] именно он в 1308 г. от имени своего хозяина произвел выплату в Счетную палату Карла де Валуа[145] и 30 августа 1309 г., как писец Мариньи, получил канонические льготы.[146] Но в качестве причины другой его льготы, б июня 1310 г., упоминается лишь служба королю:[147] Жоффруа был счетоводом, затем казначеем, пока, как и Мариньи, в 1315 г. не попал в немилость. В 1309 г. у Ангеррана появился другой писец, иподьякон Жан де Шармуа, сын Санса:[148] 29 апреля 1312 г. он еще состоял у него на службе.[149] Жоффруа де Бриансона сменил Мишель де Бурдене, упоминание о котором как о писце Мариньи относится именно к этому времени;[150] карьера Бурдене необычайно любопытна, так как сначала он находился на службе у короля: в 1306–1307 гг. он входил в штат Палаты Людовика Наваррского,[151] затем, в июне,[152] в июле 1307 г.[153] и еще в марте 1309 г.,[154] Бурдене был королевским писцом. Но к марту 1309 г. он уже вел дела с Мариньи, которому выплачивал ренту и чье имя в одном из счетов сократил до «Monsieur»:[155] на деле Бурдене уже был на службе у Ангеррана, если не лично, то, по крайней мере, в порядке подчиненности, даже будучи писцом у короля. Примерно в 1310 г. он еще был писцом Мариньи и перестал им быть несколько дней спустя после 29 апреля 1312 г., когда он стал мэтром счетов. Впрочем, мы можем сказать, что Бурдене остался человеком Ангеррана де Мариньи. На его место Мариньи взял Пьера Асцелина. иподьякона, и 4 июня 1312 г., походатайствовав перед папой, добился для него привилегии не выполнять обязанностей священника.[156] Жан де Шармуа и Пьер Асцелин оставались писцами у Ангеррана де Мариньи вплоть до самого конца его политической карьеры.

Помимо двух писцов на службе у Мариньи находились также два капеллана, появившиеся, по нашим сведениям, лишь 29 апреля 1312 г. Берто де Монтегю, являвшийся родственником архиепископа Руанского Жиля Асцелина де Монтегю,[157] был священником;[158] по приказу 21 апреля 1315 г. его арестовали как капеллана Мариньи.[159] Жерве дю Бю, автор «Романа о Фовеле», находился на службе у Мариньи более года. Нам неизвестно, когда он стал капелланом Ангеррана, но скорее всего это произошло до конца апреля 1312 г.;[160] 1 июня 1313 г. Жерве дю Бю все еще оставался капелланом,[161] а в одном из счетов королевского отеля за первый семестр 1313 г. он фигурирует как королевский нотариус:[162] следовательно, он должен был уйти от Мариньи в июне 1313 г. Но поскольку четырьмя другими нотариусами, обозначенными в счете как числящиеся на службе в отеле, были Жан Мальяр, Жан дю Тампль, Жак де Жассен и Ги де Ливри, подписи которых часто стояли под королевскими актами, в отличие от Жерве дю Бю, имя которого никогда там не появлялось, можно подумать, что он в действительности не исполнял своих обязанностей и что Мариньи некоторое время еще продержал его у себя на службе. В любом случае, в 1314 г. Ангерран взял на его место священника по имени Жан Друази.[163] Вторым капелланом все так же оставался Берто де Монтегю.