Дама с собачкой - Олег Дивов

— Вы не можете.

Я удивилась. Посмотрела на Августа, он кивнул.

— Не знаю, насколько хорошо вы подкованы в имущественном праве, — сказал Долорин. — Доверительное управление — это, в сущности, форма завещания. Два важных отличия: во-первых, имущество передается наследнику при жизни завещателя, во-вторых, наследник не должен платить налоги с наследства. Очень милый способ законно обойти наше чудовищное налоговое законодательство. Но точно так же, как и завещание, доверительное управление оформляется без согласия наследника. Хотя обычно человека все-таки ставят в известность, — с долей смущения заметил Долорин. — В вашем случае действительно невозможно было оформить обычное доверительное управление, поскольку вы не родственница князя. С другой стороны, написать простое завещание на ваше имя тоже нельзя: его мгновенно оспорили бы в суде члены семьи Берг. Поэтому мы нашли ту единственную форму, которая позволяет перевести княжество в ваши руки, пусть и не сразу.

— Хорошо. Положим, я найду человека, который станет вести отчетность. Но через пять лет срок договора о доверительном управлении истечет. Что тогда?

— Тогда документы об отсутствии владельца поступят в Федеральный комитет по имуществу. В соответствии с законом о наследовании земли имущество может быть передано без условий только прямому биологическому потомку. Будет объявлен годичный срок, за который комитет обязан провести поиск биологических потомков последнего князя. Если таковых не обнаружат, наследство будет разделено между дополнительными наследниками, в нашем случае — матерью и сестрой князя…

Я нахмурилась. Долорин заметил это и быстро добавил:

— Поскольку речь о крупном земельном владении с титулом, оно будет не разделено, а выставлено на аукцион, и родственники князя получат наследство в денежном эквиваленте.

— Пожалуй, это лучше, — вырвалось у меня.

На лице адвоката не шевельнулся ни один мускул, но его глаза сказали достаточно. Он тоже оставил бы Сонно кому угодно, только не Валери и Татьяне.

— Можно ли ускорить процесс?

— К сожалению, нет. Придется ждать шесть лет.

— Очень жаль. Спасибо, мистер Долорин, я ценю ваше участие. Надеюсь, вы не осудите меня, если я не захочу принимать такой подарок.

— Разумеется, я с пониманием отношусь к вашему решению. Князь просил передать вам кое-что еще. — Он положил на мой стол темно-синий бархатный кубик. — И насчет ячейки в Банке…

— Благодарю вас, — перебила я, — мои обстоятельства не позволяют.

— О, — кивнул адвокат. — Впрочем, если вы передумаете, я всегда буду рад помочь вам.

— Да, конечно, — преувеличенно оживленно согласилась я, — возможно, обстоятельства переменятся, пять лет — срок большой…

Он добился, чтобы я завизировала факт передачи документов, и ушел. Я не стала провожать его до машины, перепоручив задачу Теду. Август уперся в монитор и никак не выдавал своего присутствия в этой реальности.

— Когда этот паскудник запомнит, что мое второе имя — Гвиневера, а не Гвиневра?! — взорвалась я. — К черту! Завтра же сменю имя. Официально. Пусть у меня везде и всюду будет написано: Делла Берг.

— Офелия — очень красивое имя, — сообщил Август монитору.

— Только меня от него уже тошнит! У-у, как иногда хочется набить морду папочке… и дядюшке… Два козла напились по случаю моего рождения… Блеснули начитанностью! Один за всю жизнь прочитал две книги: Устав и «Гамлета»! Второму в детстве мама про короля Артура рассказывала! Ага. Получи, фашист, гранату от советского солдата! Почему я не Татьяна, не Ирина, не какая-нибудь Ольга, которых пруд пруди?! Почему я не Наташа? Да хоть Никита! Нет, выпендриться решили, назвали младенца Офелией Гвиневерой! Даже имя правильно написать не смогли! А я теперь объясняй всем и каждому, что я не Гвиневра, у меня другое имя… Воспользовались, придурки, что суточный младенец им даже в рожу плюнуть не в состоянии, чтобы отомстить за такое издевательство…

— Гвиневера — это не ошибка, — поправил Август. — Есть и такой вариант написания.

Тут я окончательно взбесилась:

— А твое занудство — это, конечно, именно то, что мне нужно!!!

— А что тебе нужно?

— Мне нужно, чтобы ты прекратил лезть в мою личную жизнь! Я твой сотрудник, а не…

— Это ты уже говорила, — бесстрастно перебил Август. — Вчера. И две недели назад. У меня хорошая память. Или тебе кажется, что от повторения изменится смысл? Хорошо, давай начнем сначала. Совершим еще один круг. С чего мы тогда стартовали? С твоей фразы, что ты хочешь расчет. Я ответил, что перебьешься. Ты сказала, что я полный мудак и конченый кретин, даже бабу себе выбрать не в состоянии. Я точно процитировал? Ну и какие претензии? Ты первая начала.

— А ты заставил меня разойтись с Максом!

Август отодвинулся от стола.

— Делла, мне напомнить все, сказанное тобой за три года, о моей личной жизни? Все твои отзывы о моих гостьях, все твои шпильки и издевки?

— Знаешь, одна выходка твоей бывшей, обстрелявшей нас, искупает все шпильки, издевки и занозы!

— У меня — Кэрол, у тебя — Берг. Он тоже отнюдь не ягненочек.

— Он хотя бы не расстреливал нас!

— Да, он не хотел заодно со мной убить тебя. Поэтому отношения мы выясняли один на один. Делла, хватит. Квиты. В личную жизнь друг друга мы вмешиваемся оба, причем давно и привычно. Сомневаюсь, что это обратимый процесс.

— Ну конечно, — ядовито процедила я, — потому что ты так и будешь таскать меня на свои светские развлекушки. Наше взаимное вмешательство с этого и началось? С того, что ты потребовал, чтобы я ходила с тобой? Ты ж боялся, что иначе тебя изнасилуют прямо у какого-нибудь бассейна или в кустах на заднем дворе.

Кажется, я хватила лишку. Август тяжело оперся локтями о стол, оглядел рабочее место, словно искал, чем бы заткнуть мне рот.

— Делла, ты можешь сказать прямо, чем недовольна? Или тебе непременно надо пару месяцев по женской привычке походить вокруг да около? И через пару месяцев нервотрепки я внезапно узнаю, что, оказывается, ты хотела какую-нибудь чепуху вроде новых сережек, на которые не хватает денег?

Я опешила. Какой неожиданный поворот, однако.

— И что ты сделал бы?

— Через два месяца нервотрепки? Боюсь, что выгнал бы тебя. Под дождь, — уточнил он. — Чтоб остыла и пришла в рассудок. Потом, конечно, подарил бы тебе чертовы сережки.

Я хохотнула:

— Нет, спасибо. Мне абсолютно точно не нужны сережки. Если ты уже запасся, подари их своей очередной подружке. А я твой оперативник, а не женщина.

— Вот эту фразу ты произнесла двадцать третий раз за две недели, — удовлетворенно сказал Август. — Ты зачем-то твердишь одно и то же, причем очевидное. Ты действительно не женщина. Будь ты женщиной, ты не носила бы одни и те же серьги полтора года, причем как в офисе, так и вечером.