Дама с собачкой - Олег Дивов

Диссиденты атаковали «Крылатый» самым первым.

Завязка боя в космосе совсем уж внезапной не бывает, наши успели сыграть тревогу и надеть скафандры. Сулли погиб через несколько минут, а юнга Маккинби по приказу командира пошел выяснять, почему молчит шестая батарея. Увидел дыру в обшивке и мертвого стрелка. Недолго думая, залез на его место и доложил, что готов открыть огонь. Связи не было, и тогда он просто начал стрелять.

Бой продолжался сорок две минуты, и исход его решила невероятная стойкость «Крылатого»: уже почти полностью разрушенный, он держал оборону и позволил нашим перегруппироваться для контратаки. С двадцать девятой минуты огонь вела единственная батарея — шестая. На крейсере выжило тринадцать человек, всем дали Большую Звезду. В том числе и подростку-волонтеру, который покинул корабль без помощи спасателей. Изнутри к нему подобраться не смогли, снаружи тоже, парень вылез через ту самую дыру в обшивке, прихватив с собой труп стрелка, и преодолел двадцать девять метров открытого пространства, руководствуясь только словесными инструкциями. Прыгал с борта на протянутый к нему манипулятор и тащил за собой труп. Он никогда не учился перемещаться в открытом космосе, это часть подготовки джедаев, и отнюдь не с шестнадцати лет, а позже. Тренируют их, между прочим, на десять метров что в скафандре, что без него. Макс тренировался. Он и дыхание на три минуты задерживал легко, и двигаться умел. Только он в открытое пространство не высунулся ни разу за все время службы. А рекорд Августа еще никто не побил.

Август о своем подвиге не распространялся.

— Зачем тогда обвиняешь меня в зависти? — спросил он с честным-пречестным недоумением в голосе.

— Затем, что я тоже офицер. И не надо мне рассказывать, война — это грабеж или нет.

— А, корпоративная солидарность. Понимаю. Делла, я ни капельки не завидую ни Максу, ни его офицерским нашивкам. Думаю, ты сама понимаешь, что его наградному мечу я тоже не завидую.

— Ну да, ты всегда можешь одолжить шпагу у дедушки Лайона, — съязвила я.

— Лайону я тоже не завидую, — нудно сообщил Август.

— Слушай, я не говорила, что это именно осознанная зависть!

— Это вообще не зависть. Я не кадровый офицер, вот единственное, что ты можешь мне предъявить. Но хочешь ты того или нет, я полковник внешней обороны, кстати, такой же полковник, как Макс и как любой владетельный лорд. И в случае войны я помимо обороны Клариона обязан вывести полностью снаряженный волонтерский пехотный полк… Не надо только отмахиваться. Я не умею ни шутить, ни играть. Этот полк существует, ежегодно проводит месячные сборы и двухнедельные маневры. Учения я впервые самостоятельно провел в восемнадцать и с тех пор — каждый год, когда езжу в отпуск… Уфф… Надоело, хватит об этом. Ты как-то удивлялась, что в той эпической драке на пятисотлетие университета я не растерялся, а командовал очень грамотно. Ничего, что я умею это делать?

— Прости. Я погорячилась.

— Вот именно. Без пятнадцати час.

— И что?

— Тебе следует причесаться построже.

Я отлично поняла. Август не хочет продолжать разговор, и трудно осуждать его за это. Надо бы и мне держать себя в руках. Что ж такое: никак я не могу угомониться, подкусываю его при каждом удобном случае.

Я вздохнула и пошла к себе убирать волосы в гладкий пучок.

* * *

Оставшись в одиночестве, Маккинби закрыл лицо ладонями.

Что такое, почему он не сказал ей?.. Сколько можно? Маккинби, ведь ты не трус. Ну в чем дело?

Он посмотрел на опустевшее рабочее место Деллы. Офелия, Офелия… Какое красивое имя, только она не любит его. Она такая маленькая. Как настоящий хоббит. Маккинби отлично знал, кто такие хоббиты и откуда взялся сам термин. Тем интересней ему было проследить весь путь трансформации от литературных персонажей до профессиональной гильдии разведчиков.

«Ты чертовски симпатичный парень. Умница и добряк. Но вот проклятье: ты титулованный». Она так сказала две недели назад. Накануне она предложила ему жениться на ней. В такой форме, что даже он понял: это издевка. Жалел, что куража не хватило ответить: ловлю на слове. Впрочем, не имеет смысла. Делла чрезвычайно последовательна. Примерно то же самое, но другими словами она сказала несколько лет назад: «Я не встречаюсь с принцами».

Вот так, непреодолимое препятствие. Ведь его титул — это не просто титул. Кларион не зря назначали наследнику. Именно на Кларионе юные Маккинби учились ответственности. Они взяли на себя долг хранить для человечества это сокровище, эту чудесную абсолютно чистую планету. Отказаться от исполнения долга — бесчестье. Все очень просто.

А Делла любит Берга. Ему она титул прощает. Замуж за него не хочет, но любви его статус не помеха. Если ей сказать, что Берг мертв, будет только хуже. Она идеализирует его образ и навсегда останется разведенной вдовой.

Знала бы она, в каком состоянии Маккинби получили Кларион из рук Бергов… Да, двести лет назад. Но как можно так безжалостно обращаться с природой? Двести лет труда, и Кларион снова стал жемчужиной. А Берги по-прежнему рычат, что их ограбили.

Маккинби помнил, в каком состоянии получил Деллу. Затравленная, озлобленная. Униженная. Отчаявшаяся. На язык просилось слово «поруганная», но Маккинби даже мысленно не мог его произнести. Этим он вынес бы приговор не Бергу, а Делле. Все, что попадало в руки Бергам, быстро превращалось в сломанную игрушку, которой по забывчивости вымыли пол. Таким был Кларион. Такой была Делла. Маккинби выходил ее, выходил для своей надобности: он нуждался в помощнике. Тогда он сам считал, что растит себе именно помощника. Не стоит ворошить погасшие угли: все давно перегорело. И тут снова нарисовался Берг. Пришел на готовенькое. Ни стыда ни совести. Так было и с Кларионом. Но Кларион удалось отстоять. А Деллу?

У нее шрам. Чуть выше сердца. Делла сказала, что поехала на Сонно, выпила лишнего и упала в недостроенный колодец. Ободралась о металлический штырь. Что за бред… А вот интересно, как сейчас выглядит шрам на груди Берга? Тот, от сломавшейся шпаги, которую внук одолжил у «дедушки Лайона»? Маккинби не стал сводить свой на левой руке, повыше локтя. А Берг? Свел?

* * *

Я вернулась на рабочее место за несколько минут до того, как Тед доложил о визитере. Август выглядел изнуренным. Когда успел так вымотаться? Меня ведь не было пятнадцать минут.

— Дурные новости? — предположила я.

— Нет.

Заглянул Тед, доложил, потом привел Тита Долорина. Поскольку адвокат пришел ко мне, а хозяин гостям не прислуживает, кофе нам подавал Тед.

— Мистер Долорин, если желаете поговорить с Деллой с глазу на глаз, можете пройти в гостиную.

Я взяла на заметку, что Августу жуть как любопытно. Иначе ушел бы до появления гостя. Август слишком хорошо воспитан, чтобы быть бестактным по одной лишь прихоти. Значит, он подозревает: его присутствие понадобится. А его присутствие может понадобиться, если Макс сотворил нечто из ряда вон выходящее.