Полночная невеста - Марлен Сьюзон

Рейчел ужаснулась. Она не хотела иметь ничего общего с человеком, о надменности которого ходили легенды. Даже ее добродушный старший брат считал его невыносимым. А Стивен, в сущности, был так неразборчив в приятелях и кого только не привечал. И то сказать, кто угодно предпочтительней человека, который не считает ни одну женщину достойной себя и так мало заботится об их репутации, что способен расторгнуть помолвку.

Размышляя подобным образом, Рейчел вдруг слегка покраснела и смущенно улыбнулась. Ее антипатия к герцогу вовсе не распространялась на его конюха. Их знакомство произошло при таких необычных обстоятельствах... Да... сегодня Рейчел не раз задумывалась о нем, испытывая сладкое томление и какую-то приятную слабость. Вот и сейчас... «Боже, надеюсь, Элеонора не отнесет этого на счет герцога», – подумала Рейчел, увидев в зеркале свое мечтательное лицо. А вслух она сказала:

– Может быть, Фанни не станет приводить в исполнение свою угрозу по поводу конюха Уэстли. Сегодня он грубо разговаривал с ней. Да ты, наверное, Уже знаешь эту историю.

– Слышала кое-что. Она собиралась расписать герцогу во всех подробностях отвратительное поведение его слуги. – Элеонора вновь передразнила голос Фанни: – Согласитесь, что герцог с его высоким положением в обществе не позволит бросать тень на фамилию Уэстли. По первому моему слову он выгонит взашей дерзкого и нахального болвана!

Рейчел не на шутку перепугалась, даже не заметив в этот раз, как смешно выходили у Элеоноры интонации Фанни.

– Но ведь тогда этот несчастный умрет с голода.

– Фанни говорит, это-то и нужно. Мол, поголодает неотесанный мужлан и научится обходительно обращаться с благородными господами. А если умрет, так невелика беда. Я-то так не думаю. Это ее слова, – оправдывалась Элеонора.

– Но Фанни сама виновата! – запальчиво заявила Рейчел.

«Кроме того, он вовсе не производит впечатления неотесанного мужлана. Говорит правильно и складно, – подумала она, – получше, чем некоторые из принадлежащих к высшему обществу моих знакомых». Но она при всей пристрастности не могла отрицать, что он вел себя вызывающе.

Ее щеки вновь зарделись при воспоминании о том, как он смотрел на нее. Подумать только, всего лишь за минуту до их встречи Рейчел отчаивалась, что нет мужчины, при виде которого ее сердце учащенно забьется. Ее молитва была услышана и исполнилась с ошеломляющей быстротой, но и с не менее безнадежными перспективами: конюх не мог составить партии сестре графа Арлингтона.

Рейчел удрученно вздохнула. Ну почему судьба так мучительно причудлива и жестока? Кем бы он ни был, он во многом превосходил лорда Феликса, сына маркиза Кэлдхэма.

«Я скорее стану женой последнего нищего!» Она закусила губу и криво усмехнулась, припомнив свою гневную угрозу, высказанную утром Софии. Конечно, нищим его не назовешь, но можно себе представить, какой шквал ярости и негодования обрушит на нее тетя, когда узнает, что она предпочла конюха сыну маркиза!

Да, в глазах Рейчел отвага и решительность этого слуги герцога значили гораздо больше, чем его общественное положение. Конечно, вел он себя непозволительно дерзко. Впрочем, это не мешало ей восхищаться. Не всякий осмелится прямо высказывать то, что думает. Тем более что ему скорее всего придется дорого заплатить за свои речи. Чудес не бывает, разве что герцог из чистого упрямства поступит наперекор леди Стодарт.

Рейчел рассеянно вытащила из ящика комода веер.

Нет, она не может допустить, чтобы Фанни погубила жизнь человека из-за своих капризов. Не так уж велик его проступок.

Ее размышления прервала Элеонора, воскликнув:

– О Боже, я забыла свой веер. Я схожу за ним и немедленно вернусь.

Рейчел кивнула с отсутствующим видом, продолжая размышлять над тем, как спасти конюха от мести разгневанной Фанни. Ей неожиданно пришло в голову, что, если она опередит Фанни и сама расскажет герцогу Уэстли сегодняшнюю историю, он сможет по достоинству оценить храбрость своего слуги. Ведь если оскорбленная Фанни успеет преподнести случившееся со своей точки зрения, то бедному парню несдобровать. Скорее всего, в гостиной такой возможности у Рейчел не будет. А не попытаться ли увидеть герцога прямо сейчас, прежде чем он спустится вниз к обеду?

Не теряя времени, Рейчел, повинуясь порыву, бросилась к покоям, которые занимал герцог. Она торопливо постучала в нужную дверь. Решимость ее иссякала с неимоверной быстротой.

Ей открыл высокий, подтянутый человек в отменного качества черном шелковом халате. Он выглядел безупречно, но несколько невыразительно и мрачновато.

Взглянув на бледное и тонкое лицо, Рейчел отпрянула, словно натолкнувшись на преграду. О! Этот человек выглядел так, словно его сердце, если оно вообще у него когда-нибудь было, давным-давно окаменело. Неудивительно, что Стивен его недолюбливал.

Мужчина вопросительно приподнял одну бровь, не произнося ни слова:

– Ваша светлость, я пришла...

– Я не герцог Уэстли, – холодно прервал он. – Я – его секретарь.

Рейчел вспыхнула от смущения. «Боже правый, если это – секретарь, то каков же сам герцог?» – подумала она. Пожалуй, ее миссия вряд ли будет иметь успех. Печально, но...

Она уже почти повернулась, чтобы убежать, но вдруг вспомнила: ведь от нее зависит судьба человека, и это не пустые слова. Если Фанни хорошенько постарается, то это будут не просто неприятности, а полное крушение. Простой человек без работы не выживет, он же не крестьянин – хозяйства нет, работы не будет: голод и смерть или разбой на большой дороге. Да чем она, собственно, рискует?!

– Немедленно проведите меня к герцогу! – заявила она, спеша осуществить свое решение.

Рейчел с недоумением заметила, как презрительно взглянул на нее секретарь, насмешливо скривив рот.

– К сожалению, это невозможно. Его светлость...

– Пусти ее, Питер! И оставь нас, – Приказал властный голос из глубины комнат. Голос показался Рейчел смутно знакомым, но она не стала задумываться над этим. Она до сих пор была несколько смущена тем, что перепутала слугу, пусть и весьма приближенного, с хозяином. Похоже, герцог слышал этот короткий разговор. Сейчас Рейчел лихорадочно искала способ исправить невольную ошибку, которую такой высокомерный человек, как Уэстли, мог счесть непростительным оскорблением.

Питер, явно удивленный приказанием, послушно сделал шаг в сторону, уступая ей дорогу. Секретарь вышел за дверь, молча прикрыл ее и оставил Рейчел наедине с герцогом. Она была приятно удивлена тем, что Уэстли отослал слугу. Что ж, надменность надменностью, а в определенном такте герцогу не откажешь. В присутствии сурового Питера ей было бы трудно ходатайствовать за столь ничтожную персону, как простой конюх.

Герцог молча стоял рядом с кроватью, видимо, ожидал, когда посетительница заговорит. Рейчел никак не удавалось оправиться от смущения. Она разглядывала богатую резьбу, балдахин из алой парчи. И наконец вовсе опустила глаза, так и не взглянув в лицо герцогу Уэстли.