Знай мое имя. Правдивая история - Шанель Миллер

— Что-то пошло не так, — «объяснила» она.

Я как бы попыталась пройти к скоплению полицейских машин, пролезть под желтой сигнальной лентой и подобраться поближе к месту преступления. Но каждый раз, когда я делала шаг в том направлении, помощница детектива преграждала мне путь. Я шагнула вправо — она тоже. Я вытягивала шею, стараясь увидеть, что они там прячут, — никакого результата. Территория оказалась закрытой. Мне будто было предписано оставаться за какой-то незримой чертой.

Но все-таки я что-то поняла. Почему-то изменилась атмосфера в том кабинете, где я находилась. Лица помощников детектива помрачнели. Они стали разговаривать со мной вполголоса, обращаясь с такой осторожностью, словно я зверек, которого боялись спугнуть. Они старались что-то прочитать на моем лице, я лишь тупо глядела в ответ. И всё говорили, что поражены тем, как хорошо я держусь.

— Должна сказать, вы очень спокойны, очень… — отметила помощница. — Вы всегда такая?

— В присутствии младшей сестры стараюсь сдерживать эмоции, — согласно кивнула я.

И все-таки мое хладнокровие приводило их в замешательство. Видимо, учитывая обстоятельства, я должна была вести себя как-то совсем иначе — и это меня нервировало.

— Я еще не рассказала родителям, — уточнила я.

— Это понятно, — ответила помощница. — Понимаешь, ты стараешься… Мне кажется, ты стараешься не волновать их… пока не сможешь лучше… ну вроде как пока сама не разберешься, что случилось… — она была очень добра, поддакивала мне, но увиливала от всех моих вопросов.

К концу разговора мне удалось прояснить два момента: во-первых, никто не собирался связываться с моими родителями до тех пор, пока я сама не разберусь в случившемся; во-вторых, никогда, ни при каких обстоятельствах я не хотела бы снова встречаться или иным способом контактировать с тем человеком, кем бы он ни был.

Меня проводили в комнату ожидания, где было полно запылившихся наград, а Тиффани увели на беседу, в результате которой помощница детектива напечатала следующее:

Когда мы вернулись, Тиффани пошла домой, а я осталась сидеть в машине. До меня вдруг дошло, что мой парень Лукас явно волнуется, поскольку я молчала весь день. Он жил в Филадельфии, и мы встречались с ним уже несколько месяцев. На звонок он ответил сразу после первого гудка.

— Я волновался за тебя вчера вечером, — сказал он. — Ты нормально добралась до дома?

Я совсем не помнила, что звонила ему. Быстро просмотрела историю звонков и нашла его имя. Оказывается, я набрала его номер около полуночи и, скорее всего, разбудила, ведь у него было три часа ночи.

— Ты нашла Тиффани? — спросил он. — Я волновался, что ты очнулась в кустах или где там…

В животе все замерло. Он знал? Но откуда?

— О чем ты? — ответила я.

К концу разговора Лукас объяснил, что я и двух слов связать не могла и несла какую-то бессмыслицу; причем я постоянно зависала, а он каждый раз кричал в трубку, что мне немедленно надо найти Тиффани, но я не отвечала.

— Я понимал, что ты одна и совершенно невменяема, — добавил он.

У меня все оборвалось внутри.

— Ты оставила мне голосовое сообщение. Ты была просто в хлам.

— Не удаляй его, — попросила я. — Пообещай, что не удалишь.

— У тебя все в порядке? Ты какая-то грустная.

Я кивнула, словно он мог видеть меня.

— Просто не выспалась.

Я зашла в дом, вытащила айфон из грязного чехла, но не стала его очищать. Свернула спортивный костюм и засунула в дальний угол шкафа. Поставила на полку оранжевую папку, положив в нее свой больничный браслет. У меня было странное желание сохранить все предметы, которые доказывали бы существование этой альтернативной реальности.

Потом был День Мартина Лютера Кинга[12], последний в череде долгих выходных. Тиффани собиралась возвращаться в колледж, но перед этим мне нужно было успеть сказать ей, что сейчас особенно важно не отдаляться друг от друга, а сохранять близкие отношения, особенно с родителями. Я предложила, чтобы мы все вчетвером где-нибудь поужинали.

Стоя рядом с украшениями из красной бумаги и миской дынных конфет, мы рассматривали хмурых рыбок в аквариуме и ожидали, пока нам найдут столик. Заказали утку по-пекински. Как всегда, мать развела настоящую церемонию: разложила круглый лаваш, щедро полила сливовым соусом, добавила хрустящие кусочки красного утиного мяса, несколько веточек зеленого лука, дольки огурца и завернула все это. «Вы только посмотрите, наша мама из утки крутит косяки! Мам, да это же утиная травка!» После ужина сестра уехала в колледж — за сто двадцать километров от нашего дома; ее путь лежал вдоль раскинувшихся равнин, через Гилрой, Салинас, Кинг-Сити в Сан-Луис-Обиспо[13]. Она сказала, что боится оставлять меня одну. «С чего бы? Это смешно. Со мной все нормально», — ответила я.

Тогда казалось, что все очень просто. Я сложила воспоминания о том утре в большую банку и отнесла ее в подвал. По лестнице вниз — ступенька, еще ступенька, следующий пролет и снова ступенька за ступенькой — поставила банку в самый дальний угол своего сознания, заперла на ключ и быстро вернулась наверх, к своей жизни. Той жизни, которую сама выстраивала и которая не имела ничего общего ни с ним, ни с тем, что он мог со мной сделать. Банки больше не было.

Я не знала, что в одиннадцать часов вчерашнего вечера его выпустили под залог в сто пятьдесят тысяч долларов. Не прошло и суток после его ареста, как он уже оказался на свободе.

Пало-Альто — это кремовое буйство магнолий, это густая синева почтовых ящиков, это словно нанесенные кисточкой оранжевые пятна апельсинов в гуще листвы. Пало-Альто — это город, где температура не опускается ниже двадцати градусов, где можно учуять запах солнца, когда в его лучах поджариваются разбросанные везде тонкие полоски коры эвкалиптов. Пало-Альто — это тяжело дышащие от жары собаки, ищущие укрытия в пятнистой тени безупречно чистых парков. Это тупиковые улочки с домами Эйхлера[14], деревянными гаражными воротами и японскими кленами. Это аккуратно вымощенные тротуары и еще велосипеды, на которых дети спешат в школу, а взрослые — на работу. Это город, где у каждого есть если не научная степень, то по крайней мере диплом, и где все очень ответственно относятся к окружающей среде.