Алискина мечта - Татьяна Волк

Толкает меня легонько плечом, привлекая к себе внимание. Смотрит на меня сквозь прищур, а я выговариваю на автомате:

— Мне нельз… — осеклась на полуслове. И разозлилась сразу же, заметив на его физиономии какую-то непонятную усмешку. — Чего ты пристал ко мне со своими глупостями?!

Отсаживаюсь от него. Сцепляю руки в замок. Всячески демонстрируя свое нежелание общаться с ним. Только от Глеба не так-то просто отделаться, если он этого не хочет. Не успела отдернуть руки, как он уже накрыл их своей большой ладонью.

— Почему ты дергаешься-то от меня всё время? Я тебе что-то плохое сделал?

Склоняется ко мне. В глаза заглядывает.

Кажется нет. Но как ему объяснить почему так веду себя с ним, если и сама не понимаю. Объяснить, что отношение к нему изначально предвзятое было. Да и сейчас не лучше. Всегда считала его каким-то недалеким. Лет в тринадцать-пятнадцать презирала за то, что матерился. Я-то тогда слишком уж правильная была. Когда в институт поступила, он вернулся с заработков. Делал мне какие-то странные предложения, но я всегда на него свысока смотрела. Даже когда цветы подарил мне по совету своей бабки. Записку написал. А в ней ошибки. Он мне таким дураком тогда казался, словами не передать. И вот скажу ему прямо об этом, так ещё обидится. А с его характером и чрезмерной настойчивостью черт его знает, чего от него ожидать можно будет после такого.

Выдернула свои руки из его захвата и вскочила со скамейки.

— Глеб, отстань, а? Не до тебя сейчас!

И мне ведь действительно сейчас совсем не о чувствах соседа думать нужно. В своих бы проблемах разобраться!

Понятно, что чужая боль как грязная дворовая собака. Её никто касаться даже не хочет, чтобы самому какую-нибудь заразу не подцепить. Но я-то рассчитывала, что у меня хотя бы с девчонками на работе другие отношения. Мы ведь как-никак подруги. Я надеялась что хотя бы они меня приободрят в моём безвыходном положении. От Глеба резко ушла.

А Галке и Наде рассказала все перед следующим рабочим днём, когда мы возле нашего офиса встретились. Хотелось хоть с кем-то посоветоваться. Мать понятное дело сразу или с мужем мириться отправит, дескать этот козёл от меня теперь никуда не денется. Или на аборт. Девчонки же притихли обе на пару минут. Галка многозначительно выгнула брови и сложила губы трубочкой присвистнув.

— Вот это конечно подарочек тебе оставили. Но ты же я надеюсь не собираешься рожать от этого мудака? — первой пришла в себя Надька.

Галка так же смотрит на меня так будто это единственный выход для меня сейчас. Я почему-то растерялась. Кажется, ответ на этот вопрос очевиден. Мне конечно не хочется. Но это же ребёнок мой. До этой минуты я честно говоря, много всего передумала. Представляла свои скандалы с матерью. Как мне выкручиваться придётся, чтобы с малышом одной прожить. Но при этом вариант с абортом почему-то не приходил мне в голову как единственно правильный. Может быть потому что я сама часто чувствую себя никому не нужной и поэтому не могла избавиться от этой эгоистичной мысли, что наконец появится хоть кто-то, кто будет во мне нуждаться? Почувствовала эту странную связь с ребёнком и несмотря на все печальные картинки нашего будущего какой-то странный покой? Я точно ненормальная. Я ведь не только о себе должна думать. Да и представляла это всё скорее всего как-то по-детски. Безответственно. И всё-таки от кого от кого, но от девчонок я такой реакции не ожидала. Надеялась что хотя бы они чисто по-женски должны как-то… Порадоваться что ли этой новости? Не знаю почему. Женщины ведь всегда хорошо к подобным новостям относятся. Ждала, что поддержат. Скажут не раскисать. Что всё будет хорошо, так что мне не стоит так волноваться. Но вопреки моим ожиданиям даже Галка вторит Надюхе:

— А ведь мелкая права. Тебе бы хоть свою жизнь для начала устроить. К тому же ну подумай сама. Зачем тебе ребёнок от этого кобеля? Там всего-то несколько недель. Не по частям же его будут вытаскивать. Да и Вячеславу Сергеевичу такое точно не понравится.

Говорят как о каком-то незначительном препятствии на пути к моему большому счастью. Как будто этот Вячеслав Сергеевич уже у меня в кармане. И тут какая-то «горошина» может помешать этому великому союзу. Мы поднимаемся на наш этаж. Расходимся по своим рабочим местам, и я ещё минут сорок после этого слушаю их наставления с промежутками на звонки. Потом не выдерживаю. Беру перерыв и выхожу на кухню. Нет. Они правы конечно. Ребёнок мне сейчас совсем не по карману. На что я только рассчитываю? С моей зарплатой мне даже кошка не всегда по карману! Беру пластиковый стаканчик. Набираю в него воду из кулера и сажусь на обычный черный офисный стул. Сама не замечаю, как слёзы опять начинают катиться из глаз. Чувствую себя такой ненужной и бесполезной. И единственный человек, который зависит от меня, нуждается во мне, сейчас внутри меня, но я должна сделать выбор в пользу того, чтобы он не родился. Меня накрывает какая-то истерика. Пытаюсь пить воду мелкими глотками, чтобы успокоиться. Но вместо этого только всхлипываю. Так что привлекаю внимание нашего начальника, который проходил мимо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Вячеслав Сергеевич заглядывает на кухню и удивленно вскидывает брови.

— Вагина? Вы что здесь делаете? В таком состоянии.

Я вздрогнула из-за его неожиданного появления и быстро стёрла слёзы тыльной стороной ладони.

— Вам что клиент нагрубил? — наш начальник пытается проявить участие. Но при этом застывает в дверном проёме так и не решаясь подойти ко мне. — Так, Алиса Андреевна, пора бы научиться к этому спокойнее относиться. Не первый год у нас работаете.

Я подавила приступ раздражения. Почему он вечно мне «выкает»? И ещё и обращается то по фамилии, то по имени отчеству? Всё-таки как он сам сказал действительно не первый год вместе работаем, а этот тип неизменно стремится сохранить дистанцию, стараясь ограничить всё общение, хоть и вежливо, но рабочими вопросами. Правда до недавнего времени я даже не пыталась хоть как-то нарушить субординацию и покушаться на него. Но кажется этого человека кроме работы-то больше ничего и не волнует. Или он старается делать так, чтобы и наши головы только проблемами нашего агентства заняты были. А в жизни ведь помимо этого и много чего другого случается. Но кого это интересует?

Заметив, что я не ответила, Вячеслав Сергеевич осторожно пристраивается рядом, сев на краешек стула. Не обращает внимания на пластиковый стаканчик в моей руке и участливо спрашивает: