Царство Греха - Керри Манискалко

Прошло мгновенье, затем еще одно. Я напрягала слух, силясь различить хоть что-нибудь кроме оглушительного звука собственного сердцебиения. Он не вернулся. Стоило бы, наверное, пуститься за ним в погоню, но ноги дрожали, а дыхание сбилось. Я посмотрела вниз, гадая, что же так встревожило незнакомца, и заметила, что мой амулет светится в темноте. Но почему?

В это мгновение снова раздался тот самый беззвучный зов, что привел меня сюда. Пришлось усилием воли заглушить его. Отвлекаться было нельзя.

Несколько мгновений ушло на то, чтобы пульс вернулся в норму, и тогда пришло осознание, что тело лежит вовсе не там, где братство обычно омывает и готовит к бальзамированию покойных. Эта комната вообще выглядела заброшенной. В глаза бросался толстый слой пыли. В маленькой комнате с известняковыми стенами не было ничего, кроме каменного алтаря, расположенного в центре. Ни полок, ни ящиков. Здесь явно ничего не хранили. Затхлый воздух отдавал плесенью, будто помещение веками оставалось запечатанным, и лишь недавно было открыто. Этот запах заглушал слабый аромат тимьяна.

Неприятный холодок пробежал по коже с головы до пят. Теперь, когда незнакомец исчез, стало очевидно, что зов исходил именно от мертвого тела. И вряд ли это могло считаться хорошим знаком. Раньше я не имела удовольствия разговаривать с мертвыми, и сейчас эта мысль по-прежнему не казалась мне привлекательной. Хотелось сбежать, не заглядывая под саван, но это оказалось невозможным.

Я стиснула в ладони нож и заставила себя подойти к телу, подчиняясь беззвучному, но настойчивому призыву и проклиная собственную покорность. Прежде чем откинуть простыню, подняла с пола кинжал незнакомца и заменила им свой маленький кухонный нож. Его солидный вес внушал чуть больше уверенности. Если кровопийца вернется, оружие может понадобиться. Чувствуя себя немного спокойнее, я повернулась к накрытому тканью трупу, и не позволяя страху завладеть мной целиком, отдернула саван, чтобы увидеть лицо. Одно мучительно долгое мгновение я не могла выдавить из себя ни звука, а затем тишину монастыря нарушил мой отчаянный крик.

Под саваном оказалось мое собственное лицо. Карие глаза, темные волосы, смуглая кожа, бронзовая не только благодаря загару, но и нашим общим предкам. Протянув руку, я осторожно отбросила прядь волос со лба близняшки и отдернула пальцы, ощутив сохранившееся тепло.

– Виттория? Ты можешь двигаться?

Глаза сестры были пусты и неподвижны. Я ждала, что она моргнет и примется хохотать. Ей никогда не удавалось долго сдерживать смех.

Но Виттория не пошевелилась. Я затаила дыхание, глядя на нее сверху вниз, ощущая ужас происходящего. В зрелище, представшее передо мной, невозможно было поверить. Ведь я видела сестру всего час или два назад.

Должно быть, это очередной глупый розыгрыш.

– Виттория? – прошептала я в надежде получить ответ.

Секунды растягивались в минуты, а она, по-прежнему не моргая, смотрела в пустоту. Возможно, сестра потеряла сознание, и нужно ее немного встряхнуть.

– Очнись, пожалуйста.

С широко распахнутыми глазами и в саване, натянутом до самого подбородка, она казалась такой умиротворенной, словно погрузилась в сказочный сон в ожидании принца, который вскоре разбудит ее поцелуем. Что-то внутри меня сжалось. У этой сказки не будет счастливого конца. И никто не придет, чтобы разрушить заклинание смерти. Это я должна была быть здесь и спасти сестру.

Уйди я из ресторана раньше, быть может, мне бы удалось защитить ее. Возможно, это чудовище выбрало бы меня вместо сестры. Или стоило заставить ее послушать бабушку и остаться дома. Нужно было рассказать ей про амулеты. Передо мной была сотня разных возможностей, а я ничего не сделала. А вдруг… я закрыла глаза, силясь отогнать кошмарное видение.

Но стало только хуже.

Должно быть, это очередная жуткая фантазия, игра моего живого и мрачного воображения. Такого не могло случиться в действительности. Но стоило открыть глаза, и передо мной вновь оказывалась Виттория, которая без сомнения была мертва.

Ход моих мыслей нарушил странный капающий звук, неясный и очень обыденный. Я сконцентрировалась на нем, чтобы заглушить настойчивый шелест и шепот, который все еще звучал в голове.

Может, я схожу с ума?

Капли стали слышаться реже, и это тоже что-то значило, но думать о чем-то другом было невозможно. Шепот в сознании, наконец, стих, словно его источник унесся слишком далеко.

Тишину нарушили громкие рыдания. И лишь через мгновение стало понятно, что исходят они от меня.

Комната закружилась так, что я едва не потеряла сознание. Моя близняшка. Моя самая близкая подруга. Мертва. Мы никогда больше не сможем вместе выпить по бокалу, посмеяться и поговорить о будущем. Она никогда не будет шутить над бабушкиными предрассудками и выпрыгивать из-за угла, чтобы напугать меня. Мы больше не сможем ссориться и мириться. Она больше не скажет мне быть смелее и идти к своей мечте. Кем же я стану без нее? И как смогу жить дальше?

– Нет, – я покачала головой, отказываясь принимать очевидное.

Это просто какая-то магия. Виттория не могла умереть. Она была молода и полна жизни. Дольше всех танцевала на праздниках, громче всех молилась луне и богине ночи и звезд. Влюбляла в себя всех с первого взгляда. А эту тихую неподвижную девушку мне не приходилось видеть раньше.

Со слезами на глазах я откинула саван до конца. На ней было белое платье из дорогого отделанного кружевом шелка, совершенно мне не знакомое. Мы не были бедны, но определенно не могли позволить себе вещей вроде этой. Разве что она копила на него деньги много сезонов подряд.

Изящный лиф был разорван. Ее амулета не было на месте, а ее…

Я закричала. Сердце было вырвано, в груди зияла неровная темная дыра, черно-малиновая пропасть, такая страшная, что если мне доведется прожить хоть тысячу лет, я никогда не смогу стереть это зрелище из памяти. Наконец, стало понятно, откуда исходит непрекращающийся капающий звук. Кровь залила весь алтарь и стекала на пол.

Столько крови, словно… Я упала на колени и исторгла все содержимое желудка. Меня рвало снова и снова, пока внутри не осталось ничего.

Я закрыла глаза, но образ, стоящий передо мной, оказался еще ужаснее.

Глубокие вдохи и выдохи не помогали унять тошноту.

Теперь мне не давал покоя этот металлический запах крови и смерти. Он был повсюду, перебивая все прочее. Меня бросало то в жар, то в холод. Я поскользнулась и упала на камень. Попыталась подняться и снова распласталась. Все мое дрожащее тело покрывала кровь сестры.