Унесенная скандинавским ветром - Яна Егорова

– Ба, не переживай. Я аккуратно. Ночью была плюсовая, там слякотно, льда не будет. Мне надо, пойми. Всю ночь не спала из-за девчонок.

– А чего из-за них не спать? Говорю же, переводи в другую школу и дело с концом. Не станут же твой Ерохин вместе со своей Настей бегать за вами по всем школам.

Я завязала второй шнурок и выпрямилась, застегнула тонкую ветровку.

– А с какой стати мы должны бегать? От них?

– Нет! Давай девчонкам жизнь портить! Пусть травля продолжается!

– Ба, а кто сказал, что их братик вместе с дружками не найдет их в другой школе? В нашем-то «многомиллионнике»? Ладно, пойду я, побегаю. К завтраку вернусь.

Бабушка неодобрительно покачала головой. Я прекрасно ее понимаю, но решение пока окончательное не приняла. Вчерашняя прогулка голову мне так и не прочистила, лишь заняла ее ненужными мыслями и мечтами, которые мучали меня вторую половину ночи. Ту, когда закончились кошмары про будущее близняшек.

Выбежала из дома на ходу разминаясь. Чувствую себя последней неудачницей. Хотя, что я говорю. Бывают случаи и похуже.

– Ты справишься, – пробормотала себе под нос, вбегая в «Нижний парк».

И почему снова направилась сюда? Как будто в городе других мест для бега не существует. Надеюсь на встречу с нашим новым сотрудником? Даже если она произойдет, что тогда? Кому я нужна со всеми своими проблемами? Он ведь заместитель директора или его помощник. Большая птица для наших краев. Еще и иностранец.

Ночью, в той ее половине, когда думала о вчерашней встрече, не спалось. Полистала немного книгу, которую мне дала Светка. Почитала про наручники. Это первая глава. Считается, что наручники в сексе используются для того, чтобы дать возможность сильному партнеру почувствовать себя слабым и получить от этого удовольствие. Эксперты предупреждают, что в первые мгновения может быть неприятно. Особенно, если партнер, который закроет на ваших запястьях металлический аксессуар, более опытный и уже имел дело с подобными игрушками.

Опытный… Читая книгу и изучая картинки, даже не вспоминала про Ерохина. Когда мне было двадцать лет, мне казалось, что он лучшее, что могло со мной случиться. Как знать, может быть так и состарюсь, не узнав, что такое настоящая любовь…

Я все-таки сделала это! Несмотря на то, что ночью заморозка не было, дорожки припорошило снегом и на одном из участков я успешно поскользнулась. Кроссовок «уплыл» вперед и потянул за собой всю ногу. Руки взлетели вверх и тело должно было бы последовать за ногой, однако оно замерло. Его что-то сдавило и заставило удержаться на одном месте.

К щекам моментально хлынул целый литр крови. А сзади, очень близко от моего уха, раздалось с акцентом:

– Вы все же побежали? А как же снег?

– Апх… – вместо того, чтобы поблагодарить за спасение, я еще и чихнула, но успела вовремя прикрыть нос и рот рукой в варежке.

Меня не отпустили. Новый сотрудник «Черного паруса» удерживал меня за талию и ждал, пока я выну из кармана куртки носовой платок и промокну им, собственно, нос.

– Не рекомендую продолжать путь в том направлении, – сказал высокий спортсмен-иностранец.

Я так и осталась стоять с носовым платком в руках.

– Почему?

– Там лед. У меня третий круг, знаю точно. Лучше возвращайтесь обратно. Ваша обувь не предназначена для зимнего бега.

– Но я…

Все-таки высвободилась из этих рук. Побоялась оборачиваться и снова предстать перед ним чучелом в свете желтых фонарей и утренней тьмы.

– Я еще не закончила пробежку. Ничего страшного, я побегу дальше по кромке газона.

В желании поскорее убежать отсюда, потому что под моей курткой взмокла вся спина, сделала шаг вперед, намереваясь все же продолжить пробежку. Новый сотрудник схватил меня за руку, я вновь поскользнулась и на сей раз ему пришлось сильно меня дернуть на себя, чтобы не дать мне упасть. Меня вновь припечатало спиной к его груди!

– Будет травма. Вы хотите сломать ногу?

– Нет, – замотала головой. – Но я хочу завершить тренировку!

– Завершите в другом направлении. Или отправляйтесь в спортивный зал. В такой обуви нельзя выходить на улицу зимой. Что непонятного?

– Мы не на работе.

– Что?

Когда я вывернулась из его хватки и разворачивалась к нему лицом, в это же время виртуозно попытавшись совершить третье падение за одно утро – увидела искреннее недоумение и ледышки-скулы. Которые мгновенно приблизились к моему лицу, так как незнакомец уже в третий раз успел меня подхватить и прижать к себе. Теперь ему пришлось широко расставить ноги, чтобы принять еще более устойчивую позицию. Ведь я получилась почти танцующей коровой на льду.

Образовалась некая неудобная пауза. Чтобы оборвать которую, я по неизвестной причине решилась спросить:

– Как вас зовут?

– Халмар.

– Очень приятно, а я…

– Вера.

Он ответил за меня. Запомнил? Как? Даже мой непосредственный начальник Обольщевский запоминал целую неделю, как меня зовут. Сначала имя. Потому еще неделю отчество.

– Халмар, вы извините меня, что я скажу резко. Но мы с вами не на работе. Здесь я могу сама решать, куда мне бежать, а куда нет. Так что… позвольте…

Он как будто не понял моего намека. Выдохнул и между нами образовалось воздушное облако из воздуха, сгенерированного нашими легкими.

– Вы сломаете ногу, – повторил он как робот.

– Вам-то какая разница? – я не удержалась, все же съязвила.

Мне было крайне неловко. Вполне возможно в первую очередь из-за того, что слишком давно не чувствовала сильных мужских рук на своем теле. А если признаться совсем откровенно, никогда не чувствовала. Руки Ерохина назвать сильными можно с очень большой натяжкой.

Он процедил почти по слогам:

– Если я вас отпущу – вы получите травму. Мне же придется вызывать спасателей.

– Скорую.

– Что?

– Вам придется вызывать скорую. Не волнуйтесь, Халмар. Вы просто бегите вперед, бросьте меня здесь. Вам не обязательно отвечать за чужих вам людей. Живите, как все в этом городе.

Иностранец что-то хотел сказать, но почти разомкнув губы, сомкнул их обратно, схватил меня за запястье и потащил к главному входу в парк.

– Где вы живете? – спросил он не оборачиваясь.

– Зачем вам? Вы лучше скажите, куда меня тащите!

– К вам домой. Я принял решение обойтись без травм и опозданий на работу.

Я с трудом поспевала за его размашистым шагом, не было уже и речи о том, чтобы попытаться высвободиться из его хватки. Упрямый чужеземец! Кто их там учит нести за всех и все ответственность и не бросать слабых на ум в беде?