Унесенная скандинавским ветром - Яна Егорова

– Руслан, знаешь, – проскрипел как-то он, набрав полную грудь ледяного воздуха, – я считаю, мне тебя послала сама судьба. Я теперь нисколько не жалею, что помог тебе выйти на свободу. А еще я рад, что так получилось и тебе пришлось остаться у нас на некоторое время. Ведь если бы не это, сам бы я до подобной викторины не додумался. Молодец, – он похлопал меня по спине. – Спасибо тебе. И на том свете не забуду о тебе, отплачу по заслугам!

Я, конечно, не настолько верю в судьбу, как в нее верил Ганнар. Может быть потому, что еще не настолько стар? Я больше скептик. Именно поэтому, прервал его, все же сообщив о своих опасениях:

– Ганнар, а тебе не кажется, что мы несколько перегнули с заданиями?

– Нет, – он ответил сразу и без раздумий. – Нет, не кажется. И тебе не советую сомневаться.

– Но ведь круг участников может быть очень мал.

– А мы и не ищем гарем для Халмара! Мы ищем одну единственную девушку. Ту, которая ему подойдет.

– Подойдет… – проворчал я, глядя на необыкновенную красоту, простиравшуюся перед нами. Синее море, синее небо и белые горы, источавшие ледяной холод, заморозивший эту картину на века. – Ты забываешь, Ганнар, что у Халмара другой характер. Он нелюдимый, сам по себе ледяной. Никогда не знаешь, что у него в голове.

Старик кивнул и прокашлявшись в кулак, сказал:

– В точности я в молодости. Не сомневайся, Руслан, я не ошибся. Мы все делаем правильно.

Старик вложил миллионы в раскрутку викторины. В рекламу. Царь искал принцессу. Появились участницы, но большинство, это около семидесяти процентов, из них уже на десятом вопросе слились. Еще двадцать не дошли до середины. Дальше шестидесятого вопроса прошла лишь одна. Мы с программистами даже решили, что это бот. Вирусная программа. Только не понимали, зачем хакеру так заморачиваться, создавать программу, чтобы получить какое-то путешествие?

Как выяснилось, это все же был реальный человек. Реальная девушка двадцати лет. К окончанию викторины Халмар вернулся из своего затяжного путешествия по морю – он тестировал одну безумно дорогую яхту. Старик велел мне садиться за руль, и мы помчались на пристань. Халмар не успел сойти на землю – а Ганнар уже подсунул ему лист с результатами.

– Смотри! Смотри, упрямец! Нам все же это удалось! У нас получилось!

Даже я настолько воодушевился, что затараторил, объясняя, как мы к этому пришли:

– Халмар, дружище! Это прорыв! Ты подумай, она единственная, кто из всех участников уверенно прошел дальше шестидесятого вопроса. Без единой ошибки ответила на все! Двадцать лет! Посмотри! Посмотри сюда!!!

Мы с Ганнаром тыкали пальцами в бумаги, что-то кричали, но Халмар нас словно бы не слышал. Я уже ожидал, что он скомкает лист и швырнет его в море. Но к моему удивлению, он взял его в руки и внимательно вчитался в результаты. Конечно, еще оставалась одна существенная деталь.

Мы не знали, как она выглядела. Не знали даже ее семейного положения. А какое оно могло быть в этом возрасте? Как выяснилось спустя десять лет – семейное положение было. И не только.

В то время мы так и не дождались ее приезда. Победительница сперва дала согласие, прислав нам письмо, а после обыкновенно не явилась. Ганнару стало хуже. Халмар приехал к нему в больницу, узнал из-за чего сыр-бор и запретил даже вспоминать об этой викторине. На том все и закончилось. В то время. Халмар не позволил старику даже вспоминать о викторине. Глупая затея, которая свела Ганнара в могилу.

Именно поэтому, организовывая его поездку в Липецк, я не стал Халмару рассказывать об истинной причине своего нового появления в его жизни. Для него вся та история стала причиной смерти деда. И победительница, о которой Ганнар твердил даже на смертном одре, требовал ее найти, стала лишь напоминанием о трагическом событии. Если бы я сказал Халмару напрямую – он бы никогда не согласился приехать сюда. Предприятие купить поручил бы мне и на этом все бы закончилось.

Так что теперь… передо мной стоит задача, решения которой я не знаю. Я же, черт подери, не сваха!

– Ганнар, старый ты упрямец, – пробормотал я, задумчиво рассматривая веселящиеся снежинки на моем лобовом стекле, – я его привез. Теперь они познакомятся. Дальше ты. Давай, старик. Поговори там, на небесах, с кем надо, чтобы эти двое понравились друг другу. Мне, как ты понимаешь, мозгов не хватит довести дело до ума!

– Домой, немедленно.

– Мам, ну еще полчасика!

– Домой!

Возвращаясь из школы, покрытая слоем снега, встретила близняшек во дворе нашего дома. Хулиганки играли в снежки с другими ребятами. Я обычно не запрещаю им ничего подобного, но сегодняшнее происшествие требует от меня проявления строгости. Целый час выслушивала от классной руководительницы, как надо воспитывать детей матери, у которой нет мужа. И наблюдала злорадную улыбку Анастасии, у которой есть муж. Мой бывший муж.

– Вы, Вера Андреевна, должны проявлять строгость. За двоих, раз у вас нет мужа. Иначе до добра подобное поведение не доведет! Подумайте сами, душенька, в кого вырастят ваши девочки. Вы сама такая тонкая, интеллигентная молодая женщина, а растите двух хабалок с базара…

Единственный приятным моментом за весь разговор стал ее красноречивый взгляд в сторону второй жены моего бывшего мужа на словах «хабалок с базара». Настя до замужества торговала на базаре женским нижним бельем. Ее знал весь наш район за «яркий» характер.

– Я постараюсь, Аделаида Марковна. Взяться за девочек.

Признаться, в угол их ставить или как-то наказывать не планировала. Это мои девчонки. Им еще достанется в жизни, если останутся жить в нашем городе. Если я буду их тиранить еще и в детстве, ни к чему хорошему это не приведет. Пусть хоть это время будет для них… хотя бы другим.

Две проказницы молча поднимались за мной к нам домой. Зуб даю, испуганно переглядываются. Зря они это. Я действительно наказывать их не собираюсь. Поговорим немного и достаточно.

– Бабуль, мы дома! – сообщила, переступив через порог.

– Я так и поняла, – бабушка вышла к нам в домашнем платье, поверх которого был повязан фартук. – Ну, что? Что сказала Аделаида Марковна? – спросила она, глядя на то, как близняшки все так же молча снимают промокшие ботинки, купленные им всего лишь неделю назад на ее деньги, и ставят их аккуратно на коврик для обуви.

– Опять Иван?

– Бабуль! Мы не виноваты! – вскрикнула Катя. – Он первый начал! Мы не хотели вас расстраивать, но он…

– Он с самого утра начал! – поддержала сестру Леночка, сняв шапку и явив нам свою растрепанную голову. – Пришел в класс и заявил, что придумал новую игру! Обзови безотцовщину.

– Да! А если не сможешь обозвать, брось в нее мокрую тряпку!

– Прямо такую игру придумал? – нахмурилась мама моей мамы, которую мы все втроем называли бабушкой.