Бригады призраков - Джон Скальци

– Что знать? – недовольно пробурчал Мэттсон. – Бутэн ничем и никогда не выдавал своих намерений совершить измену. Он прилежно выполнял работу, и вдруг мы находим его у себя в лаборатории покончившим с собой – по крайней мере, так нам казалось. Предсмертной записки он не оставил; вообще не было ничего, что позволило бы предположить, что в его жизни было еще что-нибудь помимо работы.

– Вы мне уже говорили, что Бутэн вас ненавидел, – напомнил ему Сциллард.

– Бутэн действительно меня ненавидел, и на то у него были веские причины, – подтвердил Мэттсон. – Причем чувство это было взаимным. Однако человек не предает свою расу только потому, что считает своего начальника сукиным сыном.

Мэттсон указал на Роббинса:

– Вот, например, присутствующий здесь полковник Роббинс также не питает ко мне особых симпатий, и он мой адъютант. Но Роббинс не побежит продавать совершенно секретную информацию рраей или энешанцам.

Сциллард смерил Роббинса взглядом:

– Это правда?

– Что именно, сэр? – уточнил полковник.

– То, что вам не по душе генерал Мэттсон.

– Действительно, сэр, для того, чтобы к нему привыкнуть, требуется какое-то время, – подтвердил Роббинс.

– Под этим следует понимать, что полковник считает меня полным кретином, – хмыкнул Мэттсон. – И я ничего не имею против. Я вовсе не претендую на звание самого обаятельного. Мои обязанности заключаются в том, чтобы создавать новое оружие и разрабатывать новые военные технологии. Однако вернемся к Бутэну. Какие бы мысли ни бурлили у него в голове, на мой взгляд, я не имею к этому никакого отношения.

– В таком случае, в чем же дело? – спросил Сциллард.

– Вам это должно быть известно лучше, чем нам, Сциллард, – заметил Мэттсон. – Это к вам в руки попал ручной ученый-рраей, которого вы научили пищать.

– Администратор Кайнен никогда не встречался с Бутэном лично – во всяком случае, он так утверждает, – сказал Сциллард. – Ему ничего не известно о мотивах, которые им двигали; он знает только, что Бутэн передал рраей информацию относительно новейших средств аппаратного обеспечения МозгоДруга. Именно над этим работала группа самого Кайнена – пыталась приспособить технологию МозгоДруга к строению мозга рраей.

– Это как раз то, чего нам недоставало, – сказал Мэттсон. – Рраей с суперкомпьютером в голове.

– Похоже, особых успехов Кайнен не добился, – вставил Роббинс, вопросительно глядя на Сцилларда. – По крайней мере, если верить той информации, которую ваши люди обнаружили у него в лаборатории. Строение головного мозга рраей совершенно другое.

– Хоть какая-то радость, – заметил Мэттсон. – Сциллард, не сомневаюсь, вам удалось вытащить из этого типа еще что-то.

– К сожалению, помимо своей работы администратор Кайнен не смог сообщить нам почти ничего полезного, – ответил Сциллард. – А те немногие энешанцы, которых удалось захватить живыми, скажем так, не пожелали с нами разговаривать. Нам известно, что рраей, энешанцы и обиняне объединились для того, чтобы напасть на нас. Но мы не знаем почему, как и где; кроме того, мы понятия не имеем, каким боком в этом уравнении участвует Бутэн. Для того чтобы это выяснить, нам нужны ваши люди, Мэттсон.

Генерал Мэттсон кивнул на полковника Роббинса:

– Чем мы можем помочь?

– Бутэн имел доступ к самой разнообразной секретной информации, – ответил Роббинс, обращаясь к Сцилларду. – Его группа занималась переносом сознания, разработкой МозгоДруга и технологиями выращивания тел. Все это может быть полезно противнику – или для того, чтобы разработать собственные аналогичные технологии, или для того, чтобы отыскать слабые места в наших. Сам Бутэн, вероятно, являлся ведущим специалистом в вопросе извлечения рассудка из одного тела и переносе его в другое. И все же существует предел того, что он мог унести с собой. Бутэн был гражданским специалистом. У него самого не было МозгоДруга. Мозг его клона обладал только зарегистрированными протеазами Бутэна, а запасного у него наверняка не было. За протеазами осуществляется самое пристальное наблюдение, и Бутэну пришлось бы потратить несколько недель, подготавливая их. У нас нет никаких данных, которые указывали бы на то, что Бутэн использовал что-либо помимо своих зарегистрированных протеаз.

– Не забывайте, речь идет о человеке, которому удалось украсть у вас из-под носа чан для выращивания клонов, – напомнил Сциллард.

– Конечно, нельзя исключать, что Бутэн забрал с собой целый архив информации, – заметил Роббинс. – Однако это маловероятно. Скорее, он унес с собой только то, что находилось у него в голове.

– Ну а его мотивы? – спросил Сциллард. – Они нам неизвестны, и это самое страшное.

– Меня больше беспокоит то, что известно Бутэну, – сказал Мэттсон. – Даже того, что находилось у него в голове естественным образом, уже может оказаться слишком много. Мне пришлось оторвать несколько групп от работы над своими проектами, чтобы они занялись совершенствованием мер безопасности технологии МозгоДрузей. Что бы ни было известно Бутэну, мы намереваемся сделать так, чтобы все эти данные устарели. А полковнику Роббинсу поручено тщательно прошерстить все то, что Бутэн оставил после себя. Если там что-нибудь есть, мы это непременно найдем.

– После нашего совещания я встречаюсь с одним из бывших сотрудников Бутэна, – сказал Роббинс. – С лейтенантом Гарри Уилсоном. По его словам, у него есть кое-что такое, что может меня заинтересовать.

– В таком случае не будем вас задерживать, – сказал генерал Мэттсон. – Вы свободны.

– Благодарю, сэр. Однако прежде чем покинуть вас, мне бы хотелось узнать, насколько нас поджимает время. Сведения о Бутане мы получили после нападения на ту базу. Несомненно, сейчас энешанцам уже известно о том, что мы проведали об их планах. Я бы хотел выяснить, сколько времени есть у нас в запасе до предполагаемого ответного удара.

– Какое-то время у вас будет, полковник, – заверил Роббинса Сциллард. – О том, что мы напали на базу, не известно никому.

– Как такое возможно? – удивился Роббинс. – Я отношусь к Специальным силам с уважением, господин генерал, и все же сохранить в тайне проведение подобной операции крайне трудно.

– В настоящее время энешанцам известно лишь то, что связь с базой потеряна, – объяснил Сциллард. – Когда они станут выяснять причины случившегося, то обнаружат, что каменистый осколок кометы размером с футбольное поле упал на поверхность планеты приблизительно в десяти километрах от базы, полностью уничтожив ее и все вокруг. Энешанцы могут проводить любые эксперименты, какие им вздумается, – они обнаружат лишь свидетельства природного катаклизма. Потому что именно это и произошло на самом деле. Просто потребовалась небольшая помощь.

– Все это очень мило, – заметил полковник Роббинс, указывая на пеструю объемную картинку на голографическом дисплее, который стоял перед лейтенантом Гарри Уилсоном. – Но я понятия не имею, что ты мне показываешь.