Красные против белых. Спецслужбы в Гражданской войне 1917-1922 - Олег Шинин

После распада СССР историки вновь образовавшихся на постсоветском пространстве суверенных государств начали писать «свою историю», в том числе обратились к истокам национальных спецслужб.

В монографии бывшего ректора Академии Службы безопасности Украины В.С. Сидака исследуются ключевые вопросы деятельности органов безопасности Украинской Народной Республики (УНР), Украинской державы гетмана П.П. Скоропадского, Западно-Украинской Народной Республики (ЗУНР) в 1917–1920 гг., а также борьба с советскими и белогвардейскими спецслужбами[100].

В ряде публицистических работ фрагментами отражены вопросы противоборства между органами безопасности ВСЮР и спецслужбами Н.И. Махно и гетмана П.П. Скоропадского[101].

Из зарубежных ученых (на момент выхода в свет статьи. – Авт.) непосредственно к белогвардейским спецслужбам обратился крымский историк В.В. Крестьянников. Он исследовал становление и совершенствование структуры деникинской и врангелевской контрразведок в Крыму, показал их формы и методы борьбы с большевистским подпольем[102].

В отечественной исторической науке первоначально сохранилась старая, прочно утвердившаяся в зарубежной историографии, тенденция рассматривать советские органы безопасности как независимый аппарат насилия и подавления инакомыслия. Авторы лишь фрагментарно касались вопросов роли и места спецслужбы в механизме государственной власти, а также некоторых направлений ее деятельности в качестве органа политического розыска. Более того, необходимый критический анализ источников нередко подменялся прямыми или косвенными заимствованиями положений из разработанных западной наукой концепций, апологетика чекистов сменилась их полной дегероизацией[103].

Важным шагом в активизации изучения истории советских спецслужб стала работа научных коллективов при подготовке материалов для комиссии политбюро ЦК КПСС по реабилитации лиц, репрессированных в 1930-е – начале 1950-х гг.[104]

Деятельность указанной комиссии стала толчком исследовательской работы по изучению особенностей реализации репрессивной политики Советского государства и роли в этом советских спецслужб. Получив более широкий доступ к архивным материалам, используя новые методологические подходы, российские историки подготовили целый ряд работ, в которых достаточно полно и объективно анализируются взаимосвязи между правящей коммунистической партией как организатором репрессивной политики и органами безопасности – исполнителями (а порой и инициаторами) акций по репрессированию граждан, депортации целых социальных и национальных групп населения и т. п.[105]

По мнению исследователя С.А. Павлюченкова: «Красный террор периода Гражданской войны – явление многогранное и не поддается однозначной характеристике. Террор использовался большевиками как орудие борьбы с контрреволюцией, как средство против коррупции и злоупотреблений в собственном аппарате, как метод выколачивания из крестьян продовольствия и денежных налогов, как метод комплектования Красной армии… Динамика революционного движения, не достигающая своей цели, всегда неотвратимо приводит к репрессиям и террору как к последнему средству, вне зависимости от того, какими бы благородными и гуманными лозунгами ни питалось это движение в самом своем начале… Но большевизм внес в террор новое содержание, вознес на качественно новую ступень. Главная особенность красного террора – это то, что он одновременно служил и орудием борьбы, и инструментом социального преобразования общества»[106].

Красный террор, по мнению исследователя А.И. Степанова, «трансформировался в строго централизованную, целенаправленную и весьма эффективную систему наблюдения, фильтрации, устрашения, подавления и уничтожения всех потенциальных, скрытых и явных противников большевистского режима»[107]. Имея, с точки зрения А.И. Степанова, всесословно-классовый характер, белый террор вместо консолидации Белого движения и устрашения его противников вел к обратному результату – озлоблению населения и разложению белых. А привлечение к нему военно-силовых структур, столь нужных на фронте, при наличии весьма слабых карательно-репрессивных органов, придавало ему неуправляемый характер[108].