Тайна Четвёртой Богини (пиратский квест) - Ирина Дерновая

бился, ещё сохраняя трезвость, Дхарагх в попытках определить, в какой они части Вселенной, это ему не удалось. Моэра в ответ на очередное заявление, что это её рук дело, лишь загадочно улыбалась и пожимала плечами.

В который раз подумав о пассажирке, Рик сдержанно тихо зарычал, опёрся руками на край пульта управления обзорниками и подался почти вплотную к прозрачной сверхпрочной поверхности иллюминатора. По ту сторону царила ночь Флегетона, едва лишь подсвеченная внешними бортовыми огнями «Барракуды». И своего свечения хватало: призрачного, холодного, текучего, возникшего над песками с наступлением темноты. Радиация, даже на показания смотреть не надо. Не смертельная, обшивку корабля не пробьёт. Но уцелевшего робота после завтрашней вылазки придётся погрузить в консервационный контейнер и держать в самом дальнем углу трюма. Если повезёт добраться до обитаемых миров, счистить радиоактивную пыль с робота не составит труда. В противном случае, придётся выбросить за борт, чего Рику вовсе не хотелось. И так погрузчика потеряли, засмотревшись на здешнее чудовище.

Капитан засопел, напряженно вглядываясь в свечение над песками. Остального ландшафта видно не было, и на небе – ни единой звезды, не говоря уже о спутниках. Складывалось ощущение, что «Барракуда» тихо, незаметно дрейфует по призрачно-светящимся водам – во тьму. В никуда, в ничто. Туда, где всё кончается…

Рик мысленно обозвал себя впечатлительным кретином, тряхнул головой, прогоняя наваждение, и вздохнул, искренне завидуя остальному экипажу.

Напившись, что говорится, в реактор, помянув покойника Карло в байках и даже песнях, пираты один за другим отправлялись на боковую. Дольше всех продержался Дхарагх, но даже помощнику после всех событий требовалось нечто большее, чем обычное отстранённое отношение к произошедшему. Потому что в отличие от остальных, Дхарагх, как и капитан – помнил. И предпочёл сбежать в пьяное забытье, хотя бы на несколько часов.

Рик тоже прикладывался к бутылке с крепким пойлом, которое гнал неизвестно из чего Одноглазый Дик, и которое валило с ног даже таурена. Но весь алкоголь, вся блаженная одурь и весёлая дискоординация выводились из организма капитана почти моментально. «Барракуда» строго следила за состоянием своего главного «нервного узла». Не чураясь, впрочем, присвоить себе элементы расщеплённого на безвредные составляющие самогона!

Поэтому из них двоих – Зубастого и корабля-псиона – наиболее пьяным можно было считать именно корабль. Их совместных усилий хватило на то, чтобы «Барракуда» оторвалась от земли на несколько метров и отлетела подальше от лавового поля. А после этого корабль плюхнулся на брюхо, заставив почти весь экипаж прокатиться из конца в конец верхней палубы. Пираты не обиделись, поскольку были уже изрядно навеселе, подняли здравицу за капитана, за «Барракуду», за их общую везучесть…

Теперь и команда, и корабль находились почти в равноценно невменяемом состоянии. И только капитан оставался на ногах, хотя лично его бодрствующего присутствия и не требовалось. Охранные системы корабля засекли бы любую активность на поверхности и без него.

Рик упрямо, до рези в глазах, всматривался во тьму, не рассеиваемую ни на метр. И поэтому не сразу сообразил, что очередное неясное пятно, возникшее сбоку – это не всплеск радиационного свечения. Отражение на поверхности иллюминатора.

– Не спится, мой бравый капитан? – раздался мгновение спустя за его спиной голос, в котором не было сочувствия ни на гран. – Или терзаетесь размышлениями о… – Пауза. Такая – с намёком

Рик порывисто развернулся, ловя себя на том, что если она хоть слово скажет – он вцепится ей клыками в тощую шею. Моэра не отшатнулась, только примирительно подняла руки и сказала:

– Вот уж не знаю, что там в твоей косматой голове промелькнуло, щеночек. А я имела в виду сокровища.

– Какие ещё сокровища, ведьма?! – хрипло, сдерживая рычание в полный голос, отозвался Рик. И с неприятным удивлением осознал, как у него всё внутри напряжено. Так он – всё время этого ждал? Когда она заговорит о том… о том, что…

– Ты меня удивляешь, косматенький! – Моэра всплеснула руками, очень достоверно изображая изумление. – У тебя под ногами буквально алмазные россыпи, бери голыми руками!.. С поправкой на радиацию, разумеется. Да и за палласиты во многих мирах, знаешь ли, не фантиками от конфет расплачиваются. С нынешними-то технологиями очистить камушки от какого-то там излучения – тю! И как первооткрыватели, вы имеете абсолютное и полное право на находку. Ну, неужели не возникло соблазна присвоить всё это себе? Алчность не взыграла, нет? Что это за пират без здоровой алчности, размером больше имперского дредноута? Вот я бы на твоём не месте не удержалась.

Если бы её лицо наполовину не скрывал шарф, Рик был бы уверен, что она сейчас невинно хлопает ресницами. Но он прекрасно слышал иронию в её голосе и осознавал, что все эти алмазы ей на хрен не сдались. Поэтому криво ухмыльнулся, намеренно обнажая крупные клыки, и ответил:

– Да, сокровища, бери не хочу, и объявить себя губернатором этого адского местечка. С поправкой, – тут он добавил в голос откровенного сарказма, – что мы находимся в совершенно неизвестном уголке Вселенной. И можем хоть жрать эти камушки на завтрак, обед и ужин до сблёва, потому что некуда их везти!

– Не ори на весь корабль. Разбудишь мальчиков, сам будешь объясняться. – В голосе Моэры не прозвучало ни ноты угрозы, но Рик прикусил язык. – Мог бы хоть спасибо сказать, что жив остался. Сам, со своим кораблём и всей командой. Почти со всей. Посчитаем кончину твоего незадачливого механика… платой за выход, так скажем. Жертвой злым духам недоброго моря. А то, что мы сюда выскочили… – Она сделала вид, что размышляет над этим вопросом. Пожала плечами и сказала с кокетством: – Это был мой маленький женский каприз! Мне хотелось чего-нибудь яркого и неожиданного. Ну, не будь ты такой букой, щеночек. – Она подошла ближе и потрепала окаменевшего Рика по косматой щеке. – Если ты всерьёз подумаешь над моими словами – я имею в виду алмазы и всё такое – то сможешь считать это… Компенсацией за доставленные неудобства. В конце концов, не натурой же мне расплачиваться за пребывание на борту? – Ещё одна улыбка, почти дружелюбная, почти – дружеская. – И ещё один совет, мой сердитый пёсик. – Пауза, от которой у Зубастого на загривке шерсть дыбом поднялась. – Иди-ка ты спать. Бессонные ночи не только женщинам вредны. А то ты и сейчас выглядишь как… потрёпанный тузик.

Она неспешно отошла от него на метр-другой. Замерла, слегка склонив голову к плечу, а руки расслабленно сцепив перед грудью. Словно оценивала капитана с расстояния. Рик подавил поднявшуюся в нём во истину звериную ярость. Сглотнул и,