Полёт сокола. Волчонок - Анна Евгеньевна Гурова

временем Башила переворачивал вверх дном весь плесковский кремль. Однако ни княжну, ни Бразда так и не нашли – ни живых, ни мёртвых.

Башила всё мрачнел. В голове зашевелились чёрные мысли. А не был ли Бразд в сговоре с похитителями княжны? Не он ли выманил Ольгу ночью из палат – иначе почему она не сопротивлялась? Да нет, быть не может, он же хоть и молодой, но варяг!

Княгиня была так расстроена и занята хлопотами, что едва услышала, как её зовут. Пришла младшая княгиня Вилма – вся в слезах, бледная, как простокваша.

Как всегда при виде латгалки, старшая княгиня ощутила укол ревности. А теперь ещё и досаду. Зачем явилась чужачка? Совсем не до неё!

– Госпожа княгиня, – поклонилась Вилма. – прошу, выслушай…

– Занята я, уж прости, – ответив на поклон, устало произнесла княгиня. – У нас беда…

– Я из-за этого и пришла.

Взгляд княгини из усталого сразу стал цепким и острым.

– Что-то нашли?

– Нет.

– Тогда что…

– Дозволь прежде спросить: княжна… жива?

– Мы не знаем! Она исчезла!

Вилма тяжело вздохнула, смахнула слезу.

– Ну, не тяни! – старшая княгиня, забывшись на миг, схватила её за руку. – С чем пришла?

– Если её не нашли мёртвой, – еле слышно сказала Вилма, – то Ольга ещё жива. Но она в огромной опасности…

Глава 9. Запах смерти

Радим

Тянулись дни, а Харальд по-прежнему чего-то ждал в Изборске. Плыть дальше – к Полоцку, а потом к Смоленску – не торопился. Сказал: пока дождь льёт, постоим здесь. Нет, нурманы дождя не боялись. Но зачем мокнуть, если можно как следует отдохнуть?

Дождь наконец кончился. А утром следующего дня Харальд лично повёл Радима на рынок и там, не скупясь, одел его с головы до ног. И не как-нибудь, а в лучшее.

У Радима теперь даже исподнее дороже, чем лучшая праздничная рубаха отца. Да что там – вся его прежняя одёжка стоила меньше, чем один новый сапог! И всё такое красивое: штаны синие, свитка жёлтая с красной вышивкой, пояс с серебряными бляшками, а на поясе… настоящий меч. Ещё шапка с розовой шёлковой подкладкой и шерстяной плащ. Плащ, правда, серый, но Харальд сказал: такой лучше. Если и замарается – незаметно. Ещё купили жилет из толстой кожи, подбитый изнутри войлоком – для защиты. И стальной шлем, круглый, склёпанный из четырёх долей. Харальд сказал, что шлем хороший. Сталь прочная, клёпка надёжная и сами заклёпки не торчат, сточены вровень. А надевать его можно прямо на шапочку, размер подходящий. Ещё кошели Радиму купили, для денег и для всякой мелочи. И в тот, что для денег, Харальд щедро сыпнул серебра. Сказал: пряников себе купи или ещё чего-нибудь.

– На эти деньги я вообще все пряники в Изборске скупить могу! – запротестовал Радим.

– А ты кроме пряников ещё что-нибудь присмотри. Вот лук хотя бы. Но тут уж сам. В этом я тебе не советчик. Ты лучше понимаешь.

Радим надулся от гордости. Есть что-то, в чём он понимает лучше Харальда!

Гулять по чужому рынку одному да ещё покупать что-то Радиму было не то чтобы боязно… Но как-то неуютно. После того случая, как его едва в холопа не обратили. Но Харальд отмёл его сомнения одной фразой:

– Если кто-то не проявит к тебе уважения, скажи: я – человек Харальда-хёвдинга. Хотя, – добавил он, – вряд ли посмеют. Ты теперь одет не хуже боярича и при мече. Они ж не знают… – тут Харальд наклонился и шепнул Радиму на ухо: – Не знают, что тебе палка привычнее.

И захохотал.

Но Радим не обиделся. Тем более знал, что хёвдинг пошутил. Да и сказал правду. Радиму с палкой привычнее. А ещё привычнее – с луком. Который Радим прямо сейчас и собирался купить. Самый лучший.

На самый лучший лук денег, к сожалению, не хватило. Но и просто хороший был куда лучше, чем старый. Натянуть его Радим мог пока что только до щеки. Зато бил он на сто шагов и запросто пробивал кусок бычьей шкуры. Если, конечно, Радим попадал, а попадал он пока через раз. Ничего. Привыкнет и перестанет мазать.

Монеты у него ещё оставались, так что Радим решил перекусить. Вернись он на постоялый двор, где они остановились, поел бы бесплатно. Но хотелось почувствовать себя взрослым, богатым, самостоятельным.

Решил и не прогадал. Не потому что кормили в этой харчевне вкуснее, а потому что случайно подслушал разговор…

– …из Плескова боярышня, – сплетничали между собой две девчонки-подавальщицы. – Молоденькая совсем, одета богато – и всего с одним охранником! Ни старшего родича, ни холопки… А сама – важная-важная, что твоя княжна!

– А что за охранник? Небось, красавчик?

– Да ничего себе, по виду отрок дружинный.

– Так она сбежала с ним! – засмеялась другая.

– Если бы сбежала, так не потребовала бы на ночь отдельной клети. А охранник её улёгся у порога – не внутри, а снаружи.

– Да, непонятно. Ишь, смелая какая. Может, по каким-то тайным делам приехала?

Радим слушал болтовню, и его сердце сжималось от недоброго предчувствия. Молоденькая, смелая боярышня, важная, как княжна… Уж не Ольга ли?

«Нет, – сказал он сам себе. – Не может быть. Кто отпустит княжну в чужой город с единственным дружинником?»

А если… Если её опять похитили?

Радим подозвал подавальщицу.

– Опиши-ка боярышню, – попросил он.

Девка отвечала охотно. Радим ей понравился. Пусть и молоденький совсем, но видно же, что не простой. Гостью она описала подробно, особенно одежду – но ничего памятного Радиму. Ещё сказала, что боярышня юна, ликом миловидна, глаза синие, волосы светлые, голос звонкий, но строгий.

– А не был ли с ней кто ещё, кроме отрока-дружинника? – спросил Радим.

Девка задумалась. Потом проговорила неуверенно:

– С ней только дружинник. Но потом к нам заходили ещё шестеро. Латгалы, воины. И тоже про боярышню спрашивали. Только они не со мной, а с батюшкой говорили. Так что его спрашивай. Он сейчас на конюшне.

Радим расплатился, повесил за спину взятый со скамьи новый лук в налуче и отправился искать хозяина.

Нашёл. Однако говорить с Радимом тот отказался.

– Не знаю ничего, – буркнул он.

И отвернулся. Радиму показалось, что хозяин чего-то боится.

«Ну, не судьба, значит», – решил Радим и отправился к воротам.

…и там нос к носу столкнулся с Ершом.

Молодой разбойник Радима не узнал. Сразу не узнал. Даже посторонился, пропуская. А потом глаза его вспыхнули злой радостью. Ёрш клещом вцепился в Радимов рукав и заорал:

– Батя! Батя! Глянь, кого я словил!

Радим крутнулся на месте, ребром ладони сбив хват Ерша, отпрыгнул на шаг, выхватывая меч.

Глаза у Ерша выпучились, рот широко открылся, но новый вопль так и остался внутри.

Он сразу не заметил, что Радим вооружён по-воински, и теперь, увидев клинок, жутко перепугался.

Но отец уже был рядом и отпихнул сына в сторону.

Радима Угрюм тоже сразу не узнал. Но и когда узнал, в драку не полез. Они ж не в лесу. Не хватало ещё под княжий суд угодить.

– Ты это… Меч убери, – пробасил он. – Негоже людям без повода оружием грозить.

– Негоже свободного человека за руку хватать, – с вызовом ответил Радим.

И почему только раньше Угрюм казался ему таким страшным? Вот Волчья Шкура – да, этот страшный. А Угрюм… Угрюм просто здоровенный дядька.

– Эх-ма! Кого я вижу!

Нагиба. Вот же не повезло. Вся мерзкая ватажка тут!

– А я-то думал: нурманы тебя на кусочки порезали, – протянул Нагиба, буравя взглядом Радима, а особенно – его новый наряд.

«Дело плохо», – решил Радим. Пусть Угрюм и ничто против любого из нурманских воев. Но Радим-то не таков. Для Радима и Угрюма хватит с лихвой. А тут ещё Нагиба. И остальные…

Но сдаваться он точно не собирался.

– Нурманы приняли меня в хирд! – заявил Радим, не опуская меча.

– В хирд? Тебя? Харальд? – изумился Нагиба.

– Для тебя – Харальд-хёвдинг! Он здесь, в Изборске, – сурово уточнил Радим. И для убедительности добавил по-нурмански: – Теперь я – человек из хирда Харальда!

– Вот как…

На лице Нагибы, как по волшебству, вмиг расцвела добрая улыбка.

– Дай пройти, дурень! – велел он Угрюму. – Что растопырился посреди дороги?

Затем Нагиба повернулся к Радиму и угодливо сказал:

– Рад, что ты