Корона из жемчуга и кораллов - Мара Резерфорд

Она нырнула всего в нескольких дюймах от меня, пустив пузырьки мне в лицо. Я потянулась и ущипнула ее прежде, чем она смогла бы увернуться, а потом мы взялись за руки и замерли так на мгновение, улыбаясь друг другу и притворяясь, что не пытаемся победить в состязании, кто продержится дольше. Даже несмотря на то что я погрузилась первой, объем моих легких был больше, и Зейди показала мне язык, прежде чем взметнуться на поверхность.

В следующее мгновение вынырнула и я.

– Итак, что же будет сегодня? Та, кто первой найдет устрицу, освобождается от готовки сегодня вечером и завтра?

– Та, кто первой найдет жемчужину, – предложила Зейди. – Какая польза от устрицы без жемчужины? Разве что закуска для отца.

Меня грела мысль о том, что найденные нами устрицы давали отцу достаточно энергии, чтобы отправляться в глубокие воды за рыбой, но правда была такова, что его ребра проступали больше, чем у остальных в нашей семье. Он хлопал по своему плоскому животу каждый вечер после ужина, притворяясь сытым, но его порции становились все меньше, в то время как наши с Зейди – больше.

– Очень хорошо, – ответила я. – Согласна.

Затем я сделала глубокий вдох и снова нырнула в воду, намереваясь найти устриц быстрее своей сестры.

Одну я заметила почти сразу, а кровавый коралл неподалеку был хорошим знаком, впрочем, я держалась подальше от него. Связь между кровавым кораллом и устрицами была нашей тайной, которую мы приняли, даже несмотря на то, что кровавые кораллы были крайне ядовитыми. Все, что мы знаем, – это то, что в этих водах они окрашивают жемчуг в розовый цвет, а розовая жемчужина была в пять раз ценнее своей светлой кузины. Но порез кровавым кораллом был почти всегда фатальным. Тот факт, что сама я выжила, воспринимался как чудо не только врачом, но и старейшинами.

Некогда здесь была отмель, но по мере того, как ценность жемчуга продолжала падать, некоторые из селян стали алчными и все здесь обчистили. Сейчас же для нас лучшим решением было океанское дно, находящееся на глубине почти пятидесяти футов. Я оттолкнулась изо всех сил, добираясь до устрицы, с трудом веря своей удаче, когда я заприметила другую устрицу всего в нескольких футах от меня. Я схватила обе и оттолкнулась от морского дна к поверхности. Для погружения на такую глубину мы не утруждали себя использованием камней, чтобы утянуть себя вниз, или лесок, чтобы поднять нас назад, или даже масла для ушей и рта, чтобы защитить свои барабанные перепонки. Но для людей, ныряющих на глубину сотни футов и более, подобные меры предосторожности были обязательны.

Когда я вынырнула на поверхность, я начала искать Зейди, но ее нигде не было видно. Я бросила своих устриц в лодку и готова была снова вдохнуть побольше воздуха в легкие, чтобы отправиться на ее поиски, когда она всплыла рядом со мной.

– Ты нашла что-нибудь? – спросила я, не обращая внимания на то, как мое сердце колотилось в груди. С момента несчастного случая прошло семь лет, но я никогда не переставала волноваться за свою близняшку. Мысль о том, как она будет обходиться без моей помощи в Иларии, была невыносима.

Она вздохнула и бросила в лодку большого моллюска.

– Только этого моллюска. Возможно, мама сможет добыть немного морского шелка из его жабр. Но никаких устриц. А ты?

– Две, недалеко от славного, толстого кровавого коралла. Я возлагаю на них большие надежды.

Она разочарованно хмыкнула.

– Я собираюсь поискать с другой стороны. Не плыви за мной.

– Хорошо, как знаешь. Я попробую снова здесь поискать. Кричи, если я тебе понадоблюсь.

– Почему это ты думаешь, что ты мне понадобишься? – сказала она, брызгая на меня. А затем исчезла.

Мне потребовалось какое-то время, чтобы замедлить сердцебиение и восстановить дыхание. Пребывание под водой в течение длительного времени требует сосредоточенности и спокойствия. Мы с Зейди знали слишком хорошо: худшее, что вы можете сделать, – это запаниковать.

Я вдохнула побольше воздуха и нырнула, на этот раз немного левее от кровавого коралла, вокруг которого не было ничего, кроме костей. Даже рыба знала, что от него нужно держаться подальше. Я гадала, кого из селян здесь похоронили, завернув их тела в саван и придавив камнями. Был ли среди них тот, кого я знала, или же коралл был здесь задолго до моего рождения?

Я отчетливо помнила коралл, о который порезалась. Он был одним из самых больших, что я когда-либо видела, красный клубок отростков, вылезающих из грудной клетки, расколотой прямо посередине. В десять лет нас сочли достаточно взрослыми, чтобы отпускать из дома одних, хоть мама всегда и отправляла с нами Сэми. Он оставался в лодке и рыбачил, пока мы с Зейди охотились на устриц среди скал на морском дне.

Мы с Зейди одновременно приметили устрицу. Она была гигантской, с розовым глянцем на раковине, что, возможно, объяснялось ее близостью к такому большому кораллу. Мы знали, что нужно держаться от кровавого коралла подальше – этот урок должен был усвоить каждый варинийский ребенок, прежде чем нам разрешали нырять, – но эта устрица была слишком заманчива.

Мы переглянулись и тотчас же ринулись за ней, представляя себе огромную розовую жемчужину, которая смогла бы кормить нашу семью в течение нескольких месяцев. Поскольку наше внимание было приковано к этой устрице, ни одна из нас не заметила рыболовную сеть, зацепленную за скалы неподалеку. Я первой добралась до устрицы и обернулась, чтобы ухмыльнуться сестре, но в то время Зейди была смелее. Она бросилась прямо на меня, хотя у нас обеих быстро иссякал запас воздуха. Я оттолкнулась от скалы и стартовала к поверхности, когда почувствовала, как ее рука обхватила мою лодыжку и потянула на себя.

Я опустила взгляд на свою сестру, которая ухватилась за рыболовную сеть, как за якорь. Я лягнула ее руку своей свободной ступней, растерянная и сердитая, но она отказывалась отпускать. С горящими легкими, я нагнулась, чтобы отцепить ее ладонь, и тут поняла, что она не держалась за сеть. Большой крюк зацепился за ее тунику. Она цеплялась за меня, прося помощи.

Ужас, застывший на ее лице, побудил меня к действию. Я вцепилась в сеть и потянула себя вниз, а затем стала разрывать ткань ее туники. Зейди начала паниковать, из-за чего мне самой было невозможно оставаться спокойной. Но я знала, что если не сделаю этого, то у меня закончится воздух и мы обе утонем. Мне удалось дотянуться до ножа для извлечения устриц из раковин, привязанного к моей лодыжке, и разрезать сеть, освобождая Зейди. Спеша спастись, она оттолкнула меня назад. Прямо на кровавый коралл.

Я никогда не чувствовала ничего подобного, даже когда, будучи ребенком, дотрагивалась до горячей ручки кастрюли и моя ладонь после ожога покрывалась волдырями. Боль, когда мое лицо коснулось шероховатой поверхности коралла, буквально ослепила меня. То, что началось с колющего ощущения в щеке, сразу же распространилось по моему лицу, вниз по шее и на грудь. Я ахнула, не задумываясь, вдохнув в легкие морскую воду. Я не помню, что произошло после этого, но Зейди рассказала мне позже, что она отправила Сэми за мной, как только достигла поверхности, зная, что он сможет добраться до меня намного быстрее, чем она.