Небесный фермер. Среди планет. Космическое семейство Стоун (сборник) - Роберт Хайнлайн

Я двинулся дальше, чувствуя себя полным идиотом. Мы вошли внутрь и шагнули на механическую дорожку. К счастью, там было прохладно. Несколько минут спустя мы оказались на погрузочной площадке под ракетным кораблем. Лифт остановился возле пассажирского люка, и я понял, что корабль – действительно «Биврёст».

Внутри все было организовано заранее. Наш багаж забрали еще на погрузочной площадке, и каждому пассажиру было назначено место в соответствии с его весом. В итоге мы снова разделились: я оказался на палубе непосредственно под рубкой управления. Найдя свое место – койку 14-D, – я направился к иллюминатору, откуда были видны «Дедал» и «Икар».

Проворная крошечная стюардесса, ростом по колено кузнечику, сверила мое имя со списком и предложила укол от тошноты. Я отказался – нет, спасибо.

– Бывал раньше в космосе? – спросила она.

Я признался, что нет.

– Тогда лучше будет сделать тебе укол.

Я ответил, что у меня лицензия воздушного пилота и вряд ли меня будет тошнить, но не стал говорить, что моя лицензия позволяет летать только на вертолетах. Она пожала плечами и отошла.

– «Дедал» – старт разрешен, – послышалось в громкоговорителе.

Я подошел ближе, чтобы получше видеть. «Дедал» стоял примерно в четверти мили и был выше нашего корабля. Его изящный силуэт сверкал в лучах утреннего солнца, производя незабываемое впечатление. Позади него и чуть правее, над бункером службы управления движением, горел зеленый свет.

Корабль слегка наклонился к югу, всего на несколько градусов.

Из его основания вырвалось пламя – сперва оранжевое, а затем ослепительно-белое. Огненный столб ударил в землю, и корабль поднялся в воздух.

Несколько мгновений он, казалось, висел неподвижно, и было видно, как сквозь его выхлоп мерцают очертания холмов. А потом он исчез.

Просто – исчез. Корабль взмыл в воздух, словно испуганная птица, превратившись в столбик белого пламени в небе, и пропал из виду, хотя внутри отсека все еще слышался и ощущался грохот его двигателей.

Сквозь звон в ушах я услышал за спиной чей-то голос:

– Но я же еще не завтракала. Неужели капитан не может подождать? Скажи ему, Джозеф.

Это была та самая женщина, которая не знала, что «Мэйфлауэр» построен в космосе. Муж попытался ее утихомирить, но тщетно. Она позвала стюардессу, и я услышал, как та ответила:

– Но, мэм, с капитаном сейчас никак нельзя поговорить. Он готовится к старту.

Похоже, никакого действия ее слова не возымели. Стюардесса в конце концов сумела успокоить женщину, пообещав, что та сможет позавтракать после старта. Я принял информацию к сведению, решив, что тоже обращусь с просьбой о завтраке.

Через двадцать минут взмыл «Икар», а потом в громкоговорителе раздалось:

– Всему экипажу занять свои места и приготовиться к старту.

Я вернулся на свою койку. Стюардесса убедилась, что все мы пристегнуты, предупредила, чтобы мы не отстегивали ремни, пока она не разрешит, и спустилась на нижнюю палубу.

У меня щелкнуло в ушах, и по всему кораблю пронесся легкий вздох. Я несколько раз сглотнул, зная, что сейчас происходит: обычный воздух сменялся стандартной гелиево-кислородной смесью под давлением вполовину атмосферного на уровне моря. Но той женщине это не понравилось, и она заявила:

– Джозеф, у меня болит голова. Джозеф, я задыхаюсь. Сделай что-нибудь!

Она села, цепляясь за ремни. Ее муж тоже сел и заставил ее снова лечь.

«Биврёст» слегка наклонился, и в громкоговорителе послышалось:

– Три минуты до старта!

После долгой паузы раздалось:

– Две минуты!

Затем:

– Одна минута!

И другой голос начал отсчет:

– Пятьдесят девять! Пятьдесят восемь! Пятьдесят семь!

Сердце мое забилось с такой силой, что я почти ничего не слышал. Но голос продолжал:

– Тридцать пять! Тридцать четыре! Тридцать три! Тридцать два! Тридцать один! Полминуты! Двадцать девять! Двадцать восемь!

И в конце концов:

– Десять!

– Девять!

– Восемь!

– Семь!

– Шесть!

– Пять!

– Четыре!

– Три!

– Два…

Я так и не услышал «один», или «пуск», или что-нибудь еще. На меня рухнуло что-то тяжелое, и я подумал, что мне конец. Однажды, когда мы с ребятами исследовали пещеры, я угодил под обвал, и меня пришлось откапывать. Примерно так же было и сейчас – вот только откапывать меня никто не собирался.

Грудь моя разрывалась от боли. Казалось, будто сейчас треснут ребра. Я не мог пошевелить даже пальцем. Сглотнув, я понял, что не могу вдохнуть.

Я не слишком испугался, поскольку знал, что мы будем стартовать с большим ускорением, но чувствовал себя крайне неуютно. Сумев слегка повернуть голову, я увидел, что небо приобрело пурпурный оттенок. На моих глазах оно почернело – и появились звезды, миллионы звезд. И тем не менее в иллюминатор продолжал литься солнечный свет.

Рев двигателей оглушал, но шум почти сразу начал утихать, и вскоре его стало совсем не слышно. Говорят, будто старые корабли продолжали шуметь даже после преодоления скорости звука, но к «Биврёсту» это не относилось. Внутри него было тихо, словно в набитом пером мешке.

Мне ничего не оставалось, кроме как лежать, глядя в черное небо, пытаясь вдохнуть и стараясь не думать о навалившемся на меня весе.

А потом, столь внезапно, что у меня едва не вывернулся наизнанку желудок, я вообще перестал что-либо весить.

4. Капитан Делонгпре

Должен заметить, что, когда впервые оказываешься в свободном падении, в этом нет ничего забавного. Конечно, потом привыкаешь – иначе умрешь с голоду. Бывалым космопроходцам подобное даже нравится – в смысле, невесомость. По их словам, два часа сна в невесомости равны целой ночи на Земле. В конце концов я привык к отсутствию веса, но полюбить невесомость так и не смог.

«Биврёст» ускорялся меньше трех минут, показавшихся намного дольше из-за высокой перегрузки – почти шесть «же». Потом корабль больше трех часов находился на орбите, и все это время мы падали, пока капитан не начал маневрировать, чтобы выйти на одну орбиту с «Мэйфлауэром».

Иными словами, мы падали прямо вверх на протяжении двадцати с лишним тысяч миль.

Возможно, это звучит глупо – все знают, что предметы не падают вверх. Они падают вниз.

Впрочем, все когда-то знали, что Земля плоская.

Мы падали вверх.

Как и все, я изучал основы космической баллистики в школьном курсе физики и читал множество историй о том, как плаваешь в воздухе внутри космического корабля на орбите. Но можно не сомневаться – в подобное не поверишь, пока не испытаешь сам.