Девять подвигов Сена Аесли. Подвиги 1-4 - Игорь Мытько

Такого бедлама в коридорах Первертса не было уже очень давно…

Хотя нет, был, причем совсем недавно! Когда бились с домовыми Бубльгума. Когда бились с ложным призраком Мордевольта. Когда праздновали предыдущую Вальпургиеву ночь.

Короче.

В коридорах Первертса стоял привычный бедлам.

Заспанные мальчишки брели в направлении столовой, где должен состояться Вальпургиев мальчишник. Их однокурсницы с горящими глазами неслись на крышу Главного корпуса, откуда должен начаться отлет на шабаши различного калибра. Потоки сталкивались, толкались, дергали за косички и получали в ответ кулаком в живот.

В Вальпургиеву ночь прибегать к волшебству в пределах Первертса запрещалось. Но как тут не колдовать, когда хочется поскорее, а они под ногами мешаются, а те впереди ползут, а эти сзади напирают! То один, то другой начинающий волшебник озирался и шептал заклинание левитации, пытаясь преодолеть хотя бы часть пути по воздуху. Через секунду нарушители брякались оземь, сбитые грубоватым, но надежным заклятием ПВО-не-спит! Это известный двоечник и сорвиголова[26]Оливье Форест развлекался, сидя на шее пристенного рыцаря. Наглядное пособие пощелкивало забралом в такт хулиганским действиям.

Довершали панику и давку лестницы Первертса. Как и положено лестницам любой уважающей себя школы волшебства, они то и дело внезапно поворачивались, отправляя очередную группу студентов в боковые коридоры и тупики[27].

В эпицентре столпотворения на невысоком постаменте зябко ежился Каменный Философ, гордость и талисман Первертса[28]. Долгие годы он сидел в уединенном Зале Трансцендентальных Откровений, но после нескольких разрушительных столкновений с Порри Гаттером его переставили на перекресток Семи Коридоров, где пересекались четыре главных коридора школы[29]. Теперь Философ мог издали заметить приближающегося Гаттера и морально подготовиться к неизбежному.

Звукозаписывающий зверек ухогорлонос прижимался к постаменту, стараясь разобрать в общем гаме и сохранить для истории мудрые изречения Каменного Философа.

– Все пустое, – бормотал Талисман, окидывая взглядом заполненные студентами и преподавателями коридоры. – Все пустое.

Всего несколько первокурсников держали себя в руках (а руки, от греха подальше, – в карманах) и не колдовали. Это была неразлучная троица: Кряко Малхой, Грэбб и Койл. «Неразлучной троицей» их называли потому, что Грэбб и Койл никак не могли разлучиться с Кряко, который находил их, где бы они от него не прятались. Единственное, что троицу объединяло – это преклонение перед легендарным Порри Гаттером.

– Не колдовать! – прикрикивал на товарищей Малхой. – Порри никогда не колдует, когда ему запрещают.

– Порри хорошо, – пробурчал Койл, глядя в стену из спин, – у него всякие лазеры, излучатели, электрошокеры…

Грэбб завистливо вздохнул, вспоминая, как в День Закрытых Дверей Гаттер в две секунды расчистил полосу магических препятствий протонным излучателем.

Порри Гаттер, прижатый к стене в соседнем коридоре, и сам бы не отказался от какой-нибудь штуковины, которая помогла бы пробиться сквозь толпу. Но в данной ситуации техника была так же бессильна, как и магия. Гаттер прижал локти к бокам, высмотрел в плотной массе учащихся щель… и почувствовал на плече цепкие пальцы Сена.

– Воспитанный человек никогда не полезет в толпу, – сказал Аесли.

– Воспитанный человек не торопится?

– Воспитанный человек подождет…

Сен прислушался к шуму, возникшему в начале коридора…

– …рассудит логически…

…источник шума (профессор Развнедел, двигавшийся в сторону столовой с целеустремленностью теплонаводящейся боеголовки) поравнялся с друзьями…

– …и только потом… Давай!

Оказавшись за могучей спиной декана Чертекака, друзья почувствовали себя караваном сухогрузов в кильватере атомохода «Арктика». Позже это позволило им войти в тройку лидеров гонки за ужином.

В это же время, но по другому коридору и в совершенно другую сторону двигалась Мергиона Пейджер. Вместе с сотнями других юных и не очень ведьм она спешила на крышу, которая доставит их по месту назначения. Да-да, в ночь на 1 мая крышу Первертса срывало – иногда вместе с факультетскими башнями – и носило по миру. Путешествие среди звезд, облаков и самолетов гражданской авиации было захватывающим и пьянящим[30].

Шестикурсница Гингема, старшая сестра Порри Гаттера, на ходу инструктировала девочек помладше, щедро делясь подробностями полетов крыши:

– Девчонки! Это что-то с чем-то! Это такое, что и не передать! Просто рассказать невозможно! Ну просто ух! Ну просто полный сундук![31]

Те, кто уже пережил когда-то Вальпургиев перелет, согласно кивали головами, остальные старались впитать каждое слово точных и ясных инструкций Гингемы.

Перед тем как нырнуть в дверцу, ведущую на чердак Главного корпуса, Мергиона оглянулась. И удивилась. Ее верный оруженосец Дубль Дуб (в прошлом году Мерги его наколдовала – случайно) тоже был тут. Точнее, уходил отсюда, двигаясь с размеренностью шагающего экскаватора на прогулке. С плеча Дубля на девочку серьезно смотрел гаттеровский кот Кисер.

«Почему Дуб не в столовой? – подумала Мергиона. – Почему Кисер на Дубе? Что еще за кот ученый? Должна ли я что-то по этому поводу сделать?»

С этой непростой мыслью она скрылась на чердаке, увлекаемая потоком галдящих однокурсниц.

– Почему? – повторил Развнедел.

– Ну… э… новая традиция, – сказал Лужж.