Один день в парке ужасов - Роберт Лоуренс Стайн

– Наверное, – повторил Клай.

– Но, Люк, ведь они могут что-нибудь перепутать, – сказала я. – Или машина сломается. Или время не рассчитают. Вдруг бы, к примеру, пол сегодня заело? Что тогда?

Люк молчал, в раздумье глядя на меня.

– Ну отвечай, что бы было, если бы пол сегодня вовремя не открылся? – закричала я.

Люк пожал плечами.

– Думаю, они следят, чтобы все работало нормально, – ответил он наконец.

– Ну, может быть, – неохотно согласилась я.

– Но ведь так можно умереть со страху, – серьезно сказал Клай. – В кино такое часто показывают. И в книге я читал. Или так не бывает?

– Не знаю, – сказала я. – Может, и бывает.

– Мне кажется, в этом «Зеркальном дворце» очень даже можно испугаться насмерть, – так же серьезно продолжал Клай.

– Ерунда! – крикнул Люк. – Я же говорю вам, что все это только для развлечений. Просто чтобы посмеяться.

Он уставился на что-то сзади меня. Я обернулась и увидела, что мимо идет монстр в зеленом костюме и с целой связкой черных воздушных шариков.

Люк подбежал к нему и спросил:

– Скажите, а у вас в Кошмарии кто-нибудь умирал?

Монстр продолжал свой путь, и черные шарики подпрыгивали над его головой.

– Только один раз, – ответил он на ходу.

– Правда? У вас в парке умер человек? – изумился Люк.

– Нет, – покачал он головой. – Я не то хотел сказать.

– А что?

– В Кошмарии каждый человек умирает только один раз, – ответил монстр.

– Вы хотите сказать, что люди здесь по-настоящему умирают? – крикнула я.

Но монстр уже прошел мимо. Черные шарики над ним ударялись один о другой и подпрыгивали на фоне голубого неба.

Его ответ поразил меня. И не только сами слова, но и холодный зловещий тон, каким они были произнесены.

– Это опять нарочно? – спросил Клай дрожащим голосом и нервно подергал себя за белобрысые перья волос.

– Конечно, – ответила я.

Мимо прошла какая-то семья. Она направлялась в «Зеркальный дворец». С родителями были два малыша, пяти или шести лет, и оба плакали.

– Здесь столько плачущих детей, в этой Кошмарии! – заметила я.

– Они просто зануды, – ответил Люк. – Струсили – вот и все. Пошли, посмотрим, что еще интересное здесь есть.

– Нет, мы немедленно идем искать папу и маму, – твердо сказала я.

– Я тоже так считаю, – поддержал меня Клай.

Бедный Клай! Вот уж кто был по-настоящему перепуган. Но он вовсю старался, чтобы мой брат не заметил этого.

– Да ну, – отмахнулся Люк. – Пусть сами нас ищут. Нам не к спеху.

– Они же, наверное, волнуются, – ответила я и направилась по тропинке, ведущей к выходу.

Клай с готовностью присоединился ко мне.

– Папа сразу заставит нас уехать, – заворчал Люк, однако последовал за нами.

Тропинка повела нас мимо старого автотрека. Он был высотой с четырехэтажный дом, обвалившийся и заржавленный, и все вокруг заросло сорной травой. У покосившегося входа висело объявление: «В аварийном состоянии». И маленькими буквами: «А может, отважишься прокатиться?»

Калитка была открыта, поблизости никого.

– Ой. Лиззи! Прокатимся? – Люк с интересом разглядывал побитые ржавые машины, брошенные под навесом.

– Ни за что! – хором крикнули мы с Клаем и пошли дальше.

Тропинка вильнула под высокие густые деревья, и мы сразу оказались в полумраке. Тут тоже висело предупреждение: «На деревьях водятся змеи».

Клай закрыл ладонями макушку. Мы все разом взглянули вверх, на деревья. Может, нас снова просто хотят напугать? Но в густом сумраке ничего не было видно. Листья росли так густо, что ни один луч не проникал на землю.

Вдруг раздалось тихое шипение.

Сначала я подумала, что это шелест листьев. Но шипение стало громче, со всех сторон, словно на нас зашипело каждое дерево.

– Бежим! – крикнула я.

Мы понеслись вперед по тропинке во все лопатки, но шипение становилось все громче и злее. Мне показалось, что у самой тропинки скользнула в траву длинная черная змея. А может быть, это была просто тень.

Мы продолжали нестись сломя голову, даже когда деревья кончились и солнце снова осветило местность.

У дороги появился целый строй каменных статуй зловещего вида. Они изображали ухмыляющихся чудищ с хищно прищуренными глазами, а из пастей у них торчали острые клыки. Руки были вытянуты к тропе, будто бы чудища желали схватить всякого, кто будет по ней идти.

Я замедлила шаг, разглядывая безобразных каменных чудищ. И вдруг раздался гулкий ехидный смех.

– Это они смеются! – испуганно прошептал Клай. – Бежим!

Вправду ли статуи двинулись к нам? Вправду ли протянули руки еще ближе к тропинке? Вправду ли пытались поймать нас, когда мы бежали мимо?

Не знаю. Оглушенная громовым хохотом, раздававшимся отовсюду, я неслась, не помня себя, втянув голову в плечи и увертываясь от протянутых рук.

Мы еще долго бежали прочь, пока не стали задыхаться. Вокруг не было ни одного человека. Монстры тоже куда-то подевались.

У дорожки стоял большой указатель со стрелкой: «К главному выходу». И пониже, маленькими буквами: «Не беспокойтесь, вы не выйдете отсюда никогда».

Лицо у Клая вытянулось от волнения. Он все еще тяжело дышал.

– Это в шутку, – постаралась я успокоить его, тоже с трудом переводя дыхание. – Это они нарочно так пишут, для смеху.

– Ха-ха! – попробовал засмеяться Клай. Неожиданно Люк прыгнул ему на плечи:

– Эй, Клай, поехали!

Но тот рассердился и стал его скидывать:

– Отстань!

Однако мой брат держался крепко и хохотал во все горло. Клаю пришлось упасть на колени и яростно сопротивляться.

– Надо идти, ребята! – уговаривала я. – Люк, хватит издеваться. Мама с папой, наверное, уже с ног сбились, бегая по всему парку.

Но мальчишки не обращали на меня никакого внимания, кувыркаясь по траве.

– Надоело! – закричала я, таща Люка за штанину. – Совсем глупые, что ли?

В конце концов Клай потерял очки и начал шарить в траве. Люк стал ему помогать.

Потом мы пошли дальше.

Перед нами раскинулась большая прямоугольная клумба. Все цветы на ней были черными! За клумбой виднелся огромный заброшенный сарай, выкрашенный красной краской. Здесь тропинка обрывалась.