Загадка газетного объявления - Анна Устинова

— Можно подумать, что ты его уже проверял, — по-прежнему сомневался Темыч.

— Ну! — растянулся рот до ушей у Пашкова. — Мы с Сашком вчера на бабке проверили.

— И она жива? — всплеснула руками Катя.

— Что ей сделается, — отмахнулся Лешка. — Всего одна капля — и бабка вызвала аварийку. Ей показалось, что откуда-то газ идет. А откуда газ? — пожал плечами Пашков. — Наш дом давно уже перевели на электроплиты. Эти мужики из аварийки чуть с ума не сошли. Бабка наша орет, что где-то утечка газа. Они сами тоже чувствуют, что воняет. Начали газовые трубы искать. А где ж их найдешь, — ухмыльнулся Пашков. — Тут один мужик из аварийной бригады и говорит: «У вас, наверное, по какой-то случайности в стене газовый провод остался. Видать, его давно заглушили, а теперь прорвало. Будем стены ломать». Сашок как завопит: «Ломать не дам!» Естественно, Сашку не хотелось, — хмыкнул Лешка. — Он сразу понял, что нам потом предки устроят. Но другой мужик, на наше счастье, сказал: «Нет, это не труба. Наверное, у них просто тут где-нибудь стоят газовые баллоны для дачи. Они про них забыли». Бабка это услышала и принялась верещать не хуже Сашка. Мол, нет у нас никаких газовых баллонов. Ну а пока они спорили, запах выветрился. Мы с Сашком ведь совсем чуть-чуть капнули. Тогда аварийщики сказали, что газ надуло по вентиляционному коробу из соседней квартиры. Они потом еще часа два по всему подъезду ходили с проверкой. И только потом убрались подобру-поздорову.

— Ну, Ребенок! — осталась в восторге Моя Длина.

Похвала Школьниковой воодушевила Лешку, и он, расплывшись в широкой улыбке, добавил:

— Вы слушайте дальше. У нас над кабинетом литературы что?

— Кабинет химии, — прекрасно знали ребята.

— А что в химическом кабинете? — продолжал Пашков.

— Реактивы! — выпалил Женька.

— Двойка тебе, Васильев, — мастерски передразнил Лешка химичку Алевтину Борисовну. — То есть реактивы, конечно, тоже есть. Но нам важнее, что там имеется газ.

— Точно! — подпрыгнул на месте Женька. — Роман мигом решит, что в химическом кабинете прорвало газовую трубу, и поднимет панику.

— Мыслишь правильно, — одобрил Лешка.

— Замогильно, Ребенок! — вновь похвалила его Школьникова. — Если Роман впадет в панику, то тут же забудет про сочинение.

— Зато у меня будет твердая тройка в четверти, — добавил Женька. — Где твоя жидкость?

— Дома, — сообщил Пашков.

— Чего же ты так? — с упреком воззрился на него Женька. — Надо было с собой взять.

— Откуда же я знал, что ты сегодня к сочинению не подготовишься? — спросил Лешка.

Тут раздался звонок. Ребятам предстояла вторая алгебра.

— Беги домой, Лешка! — потребовал Женька.

— На большой перемене сбегаю, — пообещал тот. — Да ты не волнуйся. У Пашкова ведь голова! Так что все будет тип-топ.

Тут возле класса возникла математичка. Друзья поспешили в класс.

На большой перемене Лешка и впрямь побежал домой. Ожидая его возвращения, Женька настолько извелся, что у него даже пропал аппетит, и он, к немалому удивлению друзей, почти ничего не стал есть в буфете.

— Ты, Женечка, случаем не заболел? — с тревогой посмотрела на него Катя.

— Нет, — не сводил глаз со входа в буфет долговязый мальчик.

— У него просто сейчас решается вопрос жизни и смерти, — догадалась Моя Длина. — А в таких случаях не до еды.

— Вот именно, — дожевывая всего третий бутерброд, подтвердил Женька.

Тут в дверях показался сияющий Пашков.

— Ну? — кинулся к нему Женька.

— Порядок, — похлопал по сумке Лешка. — Теперь твое, Машка, и твое, Женька, дело в надежных руках.

— Своих-то предупредим? — посмотрел Олег на Лешку.

— Не вздумай, — ответил тот. — Тут самое главное — эффект неожиданности.

— Как бы этот эффект неожиданности не обернулся против всех нас, — мрачно проговорил Темыч. — Чует мое сердце…

— Отстань со своим сердцем, — перебила Катя. — Все равно оно у тебя никогда ничего хорошего не чует.

Темыч надулся и, отвернувшись в сторону, обиженно засопел.

— Тебе, Темка, хорошо рассуждать, — вмешался Женька. — Небось к сочинению подготовился.

— Естественно, — подтвердил тот. — Мне от Романа нужна хорошая отметка в аттестате. Я собираюсь поступать в Литературный институт.

— Че-его? — хором протянули остальные.

— Ой, не могу! — зашлась от хохота Катя. — Наш маленький Темочка собрался стать великим русским писателем.

— А чего такого? — внимательно поглядела сверху вниз Моя Длина на Темыча. — По-моему, среди русских писателей было много таких же мелких.

— Дура, — покраснел, как помидор, Темыч.

— А, между прочим, при поступлении в Литературный институт нужно представить на творческий конкурс собственные произведения, — с уверенностью заявила Катя.

— А у Темыча наверняка их нет, — грянул Женька.

— Есть, — пуще прежнего зарделся Темыч, который уже почти год втайне ото всех писал рассказы, мечтая прославиться на литературном поприще.

— Слушайте, — прошептал Пашков. — Я чего, зря домой ходил? Вы урок срывать собираетесь или не собираетесь?

— Естественно, собираемся, — сказала Моя Длина.

— Тут для нас целых две выгоды, — подвел теоретическую базу Женька. — Во-первых, я не схвачу пару по литературе. А во-вторых, мы освободимся на два урока раньше и сможем как следует заняться шубой.

— Или просидеть до конца дня в директорском кабинете, — проворчал Темыч.

— Прекрати каркать, — сердито поглядела на него Катя.

— В общем, так, — заговорщицки прошептал Пашков. — На этом уроке сидим спокойно. А перед пятым я за минуту до звонка прысну немного этой штуковины на батарею. Что будет дальше — сами увидите.

— Ты уверен, что эта жидкость не повредит здоровью? — решил еще раз уточнить Темыч.

— Странный ты человек, — пожал плечами Пашков. — После вчерашнего бабка выжила, мы с Сашком — тоже. И мужики из аварийной бригады уехали в полном порядке. Какие тебе еще нужны доказательства?

— Может, наших-то все-таки предупредим? — имея в виду бывших «вэшников», повторил Олег.

— Я лично против, — стоял на своем Пашков.

— А если они испугаются? — тихо проговорила Таня.

— Ну ты, подруга, даешь, — усмехнулась Моя Длина. — Наших ребят даже ядерным взрывом не испугаешь.

— Это уж точно, — сказала Катя.

— Конечно, вообще-то, по логике, надо предупредить. Но я опасаюсь, как бы богда-новские не узнали, — назидательно изрек Пашков.