Загадка газетного объявления - Анна Устинова

Олег попробовал сосредоточиться на алгебре. Это ему почти удалось. Он даже решил одну из трех заданных на сегодня задач, когда его вновь отвлекли приглушенные голоса родителей. Переместившись из кухни в гостиную, они, кажется, продолжали обсуждать кражу. Во всяком случае, Нина Ивановна несколько раз упомянула Наташу.

«Пойду-ка послушаю, — принял решение мальчик. — Вдруг мать специально не стала при мне о чем-то рассказывать?»

Однако ничего нового Олег не узнал. Кроме того, что Борис Олегович и впрямь беспокоился, «как бы эти оболтусы не влезли в новую историю».

Наутро Компания с Большой Спасской встретилась возле родной две тысячи первой школы.

— Ну? — едва увидав долговязого Женьку, спросил Олег. — Ничего там у вас не прояснилось?

— Нет, — покачал головой тот. — говорю же, мать шубу на ветер выбросила.

— Это же надо, — мрачно изрек маленький щуплый Темыч. — Подарить добровольно какой-то аферистке две с половиной тысячи баксов!

— Темочка бы не подарил, — иронично сощурилась стройная темноволосая Катя, которой Тема едва доставал до плеча. — Темочка все копеечки кладет в копилочку, чтобы на старости лет…

— Заткнись, — свирепо уставился на нее Темыч.

— Ах, какие мы грубенькие, — не унималась Катя. — Вот Темочка станет стареньким, дряхленьким, зато в копилочке у него окажется много денежек.

Темыч громко засопел от обиды.

— Перестаньте, — вмешался Олег. Ему приходилось разнимать эту парочку еще в младшей группе детского сада.

— Это пусть она перестанет, — буркнул Темыч. — Надо же, — повернулся он к Женьке. — Отдать собственными руками две с половиной тысячи баксов.

— Чего причитать, раз уже отдали, — логично заметил Лешка Пашков.

— Вот именно, — тихо проговорила светловолосая голубоглазая Таня. — Надо подумать, не сможем ли мы вернуть Женькиным предкам или шубу, или деньги.

— Где же ты теперь эту тетку найдешь? — развел руками Женька. — Пришла, ушла. Теперь ищи-свищи.

— Кто ищет, тот всегда найдет, — уверенно заявила пухлая блондинка Маша Школьникова по прозвищу Моя Длина.

Маша всегда одевалась крайне экстравагантно. Дошло до того, что однажды она предстала родному классу в ярко-красной юбке из какой-то очень блестящей синтетики. Впрочем, юбкой это можно было назвать лишь символически. Класс изумленно охнул. Нижняя часть Маши особым изяществом не отличалась. Только Лешка Пашков, давно влюбленный в Школьникову, с искренним восхищением произнес:

— Ну ты, Машка, даешь! Все прямо наружу! Вылитая фотомодель!

— Много ты понимаешь, Ребенок, — подбоченилась Школьникова. — Это просто теперь моя длина и мой стиль.

С той поры прозвище Моя Длина прочно прилипло к Машке. Правда, звали ее так за глаза. Школьникова обладала крепким телосложением и могла с ходу врезать.

— Кто ищет, тот всегда найдет, — повторила она. — Вот, например, моя мать, что бы ей ни приспичило, всего добивается.

— Большому кораблю большое плавание, — прошептала Катя на ухо Тане.

— Главный вопрос, где эту тетку искать? — вмешался Пашков. — Хоть бы маленькую зацепочку.

— Тебе, Лешенька, все бы подать на блюдечке с голубой каемочкой, — фыркнула Катя.

— Никогда мы ее не найдем, — всегда предполагал худшее Темыч. — Кто же с дву-мЯ с половиной тысячами долларов…

— Хватит, микроспора, каркать, — посмотрела на него сверху вниз Моя Длина. — Надоел.

— Ты мне не указывай, — набычился Темыч. — Что хочу, то и говорю.

Моя Длина на выпад Темыча не отреагировала. Она вообще воспринимала его как нечто мелкое и незначительное.

— В общем, мальчики-девочки, — обратилась она к остальным, — я считаю, что это дело для нас. Милиция все равно с такой кражей возиться не будет.

— Ежу понятно, — согласился Олег.

— Тем более что Женькина мать вроде бы как сама виновата, — глядя влюбленными глазами на Мою Длину, заявил Лешка Пашков.

— Мать не виновата, — обиделся Женька. — Просто ее ограбили.

— А кто воровку в дом добровольно пустил? — заспорила Моя Длина.

— Это же надо, — никак не мог успокоиться экономный Темыч. — Отдать добровольно две с половиной тысячи долларов.

— В рублевом эквиваленте, — счел своим долгом уточнить Женька.

— Да хоть в монгольских тугриках! — рубанула воздух мощной дланью Моя Длина. — Все равно жалко. На эту сумму, — быстро прикинула она, — в бутике у моего любимого Версаче можно шикарное платье купить.

— Мои предки к Версаче не ходят, — сказал Женька. — Им не по карману.

Катя и Таня обменялись выразительными взглядами. Мать Школьниковой, Зинаида Николаевна, держала у Красных ворот фирменную французскую аптеку, а также была официальным дилером нескольких крупных парфюмерных и фармацевтических фирм. На этом основании Машка причисляла себя к «современной российской буржуазии» и одевалась только в лучших бутиках, предпочитая всем остальным «Дом Версаче».

— Так что все-таки будем делать? — посмотрел Пашков на Олега.

— Я вчера до самой ночи пытался сообразить, — признался тот. — Но пока ничего путного в голову не приходит.

— Но ведь откуда-то эта тетка взялась, — сказал Лешка.

— Вот молодец! — с шутовским видом произнесла Катя.

— Ты чего? — уставился на нее Пашков.

— Ну, теперь мы благодаря тебе знаем, что эта воровка родилась от отца и матери, — прыснула Катя.

— Да ну тебя, — отмахнулся Лешка. — Я ведь серьезно.

— А если серьезно, — внезапно сообразил Олег, — у нас пока есть только одна зацепка.

— Какая? — подпрыгнул от нетерпения Женька.

— Газета, — ответил Олег. — В которую твоя мать дала объявление.

— Ну и какая нам польза от этой газеты? — безо всякого воодушевления проговорил Темыч. — Женькина мать дала объявление, его опубликовали, а какая-то тетка откликнулась. Откуда в газете могут про нее знать?

— Может быть, ты и прав, — снова заговорил Олег. — А может, и нет. Вы когда-нибудь «Из рук в руки» читали? — осведомился он у друзей.

— Нет, — хором ответили те.

— Я тоже, — продолжал Олег. — А потому предлагаю сразу же после уроков купить очередной номер и как следует в нем покопаться. Вдруг это нас натолкнет на какое-нибудь решение.

— Боюсь, только зря деньги потратим, — покачал головой Темыч.

— Опять он за свое, — исторгла тяжелый вздох Катя.

— Не велика трата, — хлопнул Темыча по плечу Олег.

— Кстати, можно и не тратиться! — выкрикнул Женька. — У матери есть последний номер.