Покорность в подарок - Ольга Дашкова

– Странный он.

– Богатые и успешные все странные. Может, даже чокнутые, или извращенцы.

– Почему извращенцы?

– Ну, деньги дают свободу всему. Девочки, мальчики, групповой секс, фетиш, садомазохизм.

– Софи, если ты так будешь продолжать дальше, я уволюсь.

– Да шучу я. Ну все, моя ранимая душа, пойду совершу трудовой подвиг, надо еще своей грымзе объяснять, почему я опоздала.

– Ты была с мужчиной?

– Это животное, а не мужчина, ненавижу его, вся в засосах и синяках. Ведь говорила, не надо так, сука подлая.

Подружка отключилась, а я улыбнулась, ну да, конечно, скотина, по голосу сразу понятно, что Софи довольная, как слон, и все ее ругательства, как похвала. Отложила телефон подальше, чтоб не начать снова смотреть порно на рабочем месте. Докатилась, выпускница филологического факультета - и порно.

Хотя вот французский политик, писатель и философ Маркиз де Сад был проповедником абсолютной свободы, которая не должна быть ограничена ни нравственностью, ни религией, ни правом. Тут, конечно, все очень спорно, и считать основной ценностью жизни утоление стремлений личности я бы не стала. С другой стороны, ну что в этом такого, вот хочет моя личность быть нижней и служить своему господину в сексуальном плане, кому от этого плохо? Есть над чем подумать тихими вечерами.

– Доброе утро, Эльза Эдуардовна.

Поднимаю глаза, Марк Альбертович стоит у моего стола, как всегда безупречный костюм, идеально сидящий, сшитый по фигуре. На лице трехдневная щетина, глаза красные. Бессонная ночь? Наверняка, пластмассовая кукла Барби, Елизавета Константиновна Денисова, помощник главного бухгалтера, скрипела на нем и под ним пластмассовыми ногами и трясла силиконовыми титьками.

– Доброе утро, Марк Альбертович. Кофе?

Смотрю в его карие глаза, а не вижу в них неудовлетворенности сытого после ночи безудержного секса мужика, а бешенство и злость. Чем с утра-то я уже не угодила?

– Да, кофе, и принесите документы.

Дергается, резко уходит к себе, хлопая дверью кабинета так, что в шкафу звенят чашки. Кофе варится слишком медленно, капая в белый фарфор. Проверяю график шефа на сегодня, одергиваю узкую черную юбку чуть ниже колен. Смотрю на себя в зеркало, снова образ училки, но вполне так, белая блузка, прямые волосы, яркая помада.

Только бы Артур Степанович не завалился в приемную, а то начнутся приколы, пошлые шуточки и рассказы, как он кого-то трахал всю ночь. После его ухода шеф как с цепи срывается. Или из его последнего, что все бабы сучки, стервы и надо их наказывать.

Прихватила ежедневник, чашку с крепким кофе и шагнула в кабинет шефа. Он стоял спиной ко мне у большого панорамного окна. За окном было пасмурное, хмурое утреннее небо, а в воздухе кабинета летало напряжение. Сделала несколько шагов, поставила чашку на стол, документы рядом.

– Ваш кофе, Марк Альбертович, и еще по сегодняшнему расписанию, в одиннадцать встреча с Комаровым из банка «РосКомСтрой», после обеда приемка центра на Цветном бульваре, еще…

– Подойди.

Я замолчала и замерла на месте. Смотрю в спину мужчины, но не решаюсь сделать и шаг.

– Подойди.

Снова от его голоса по спине бегут мурашки. Делаю несколько шагов, жду, что будет дальше, но он молчит, еще несколько шагов, я уже чувствую терпкий аромат его парфюма. Поворачивается, хоть я на каблуках, но запрокидываю голову, чтоб посмотреть в его лицо.

Губы плотно сжаты, скулы побелели, в глазах огонь. Он скользит по мне взглядом, чувствую, как от него горит кожа. Губы, шея, грудь, соски моментально твердеют, тонкое кружево белья совершенно не скрывает их. Вижу, как он сглатывает, как ходит кадык по шее.

Поднимает руку и гладит пальцами мое лицо, а я так и стою, как парализованная, только часто дышу, обжигая легкие, слыша только удары своего сердца. Его горячая ладонь уже под моими волосами на шее, с силой сжимает ее.

– Опустись на колени.

Не понимаю, что делаю, но опускаюсь, его рука снова на моем лице, смотрит, склонив голову, гладит, задевая губы. Смотрю только в его глаза, словно некий гипноз. Тот мужчина говорил так же, а я подчинялась, получая удовольствие.

– Расстегни брюки, высвободила мой член.

Ежедневник падает из рук, в голове туман и похоть, медленно расстегиваю ремень, замок ширинки, он мне совсем не помогает, только смотрит.

– Спусти белье.

Я уже чувствую, как он возбужден, как налит кровью его член, спускаю боксеры, освобождая его совсем. Перед моими глазами крупный эрегированный член, он подрагивает, головка блестит смазкой, крупные вены, оттянутая крайняя плоть. Руки трясутся, я возбуждена, реально возбуждена от вида мужского крупного члена. Сглатываю накопившуюся слюну, плотнее сжимая бедра.

Все, как в том видео, девушка на коленях, мужчина в костюме, только руки мои не завязаны. Я даже не думаю о том, что кто-то может войти в кабинет. Снова смотрю в лицо мужчины, жду дальнейших приказов, ведь я должна слушаться и подчиняться ему.

– Ты хочешь взять его в рот, Эльза?

– Да.

– Ты будешь брать его как можно глубже, чтоб доставить мне удовольствие?

– Да, – не верю, что говорю я, не верю, что со всем соглашаюсь.

– Хорошая девочка, возьми его. Заведи руки за спину, да, вот так, теперь возьми мой член в рот.

Облизываю губы, накрываю ими крупную головку, она большая, раскрываю рот шире. Мужчина толкается, заполняя меня почти полностью, дышу носом, его вкус на моем языке, не думала, что буду наслаждаться этим процессом. Мое белье намокло совсем, чувствую свое возбуждение и то, как набухли соски и пульсирует клитор.

– Какой же сладкий у тебя ротик, сука, да, вот так, еще глубже. Возьми глубже.

Не понимаю, сколько прошло времени, но колени трясутся, в груди горит, челюсть сводит. Он слишком резко и грубо врывается до самой гортани, член стал еще больше, крупная головка перекрывает доступ кислорода, по подбородку течет слюна. Марк Альбертович насилует мой рот, сжав волосы, я не убираю руки из-за спины, сцепив пальцы.

Громкий рык, он кончает, густые струи теплой спермы ударяют прямо в горло, почти давлюсь, но, расслабляя гортань, глотаю все, что он дает.

– Глотай, глотай все.

Я готова кончить сама, нужно лишь прикоснуться к ктитору, надавить на него. Болезненные спазмы неудовлетворенности крутят все тело, но я покорно все глотаю. Мужчина затихает, вынимает свой еще возбужденный член, проводит багровой головкой по моим губам. А я не могу поднять глаз от стыда и осознания того, что случилось.

Марка

Такое чувство, что кончал вечность, член дергался, выдавая новые порции спермы, орошая горло моей секретарши. Будто и не кончал сегодня в душе, отчаянно натирая стоявший всю ночь колом член. Все мои обещания, данные самому себе еще неделю назад, не стоят ничего.