Возвращение домой - Розамунда Пилчер

Бидди посмотрела на него:

– Что такое?

– Разоружение. Лига Наций. И мне совсем не по нутру то, что происходит в Германии.

– О господи! – Она терпеть не могла, когда он вот так расстраивался или выражал озабоченность. Сама она читала только приятные известия и торопливо переворачивала страницу, если заголовок предвещал что-нибудь мрачное.

Он взглянул на часы, отодвинул свой громоздкий стул и поднялся – рослый, крепко сбитый мужчина, чья фигура казалась еще внушительнее в темном двубортном форменном пиджаке с золотыми пуговицами. На его чисто выбритом лице с грубоватыми чертами выделялись кустистые брови, густые седые волосы коротко подстрижены, напомажены бальзамом «Королевская яхта» и приглажены парой жестких щеток.

– Удачного дня, – пожелала ему Бидди.

Он окинул взглядом пустой стол:

– А где все?

– Еще не спустились.

– Когда их поезд?

– После обеда, «Ривьера».

– Вряд ли у меня получится. Ты сможешь их подвезти?

– Разумеется.

– Попрощайся с ними за меня. Попрощайся с Джудит.

– Ты будешь по ней скучать.

– Я… – Человек бесстрастный – вернее, привыкший скрывать свои чувства, Боб остановился, подыскивая нужные слова. – Мне не нравится, что она будет предоставлена самой себе.

– Луиза о ней позаботится.

– Ей нужно больше, чем в состоянии дать Луиза.

– Знаю. Я всегда считала, что Данбары – самая что ни на есть унылая и скучнейшая семейка. Но такими уж они уродились. Молли вышла замуж за Данбара и в конце концов стала такой же, как они. Мы вряд ли можем тут что-то изменить.

Он раздумывал над ее словами, глядя на хмурое, темное утро за окном и позвякивая мелочью в кармане брюк.

– Думаю, можно приглашать Джудит к нам время от времени на пару дней. В каникулы. Если это не будет тебе в тягость.

– Ну конечно же нет! Только сомневаюсь, что Молли согласится. Она побоится обидеть золовку. Знаешь, Луиза ведь из нее просто веревки вьет, а Молли все терпит.

– Что ж, твоя сестра и вправду порядочная простофиля. Но все равно попробуй.

– Я поговорю с ней.

Боб подошел и поцеловал ее на прощание:

– Ну, до вечера.

Он никогда не заезжал домой посреди рабочего дня, обедая обычно в офицерской столовой.

– Пока, дорогой.

Он ушел. Бидди осталась одна. Допив кофе, она встала, чтобы налить еще чашку, затем вернулась за стол, чтобы прочесть письмо матери. Написанное крючковатым, неразборчивым почерком, оно выдавало нетвердую руку очень пожилой леди.

Дорогая Бидди!

Сперва хочу поблагодарить тебя за плед. Как раз то, что нужно на холодные вечера, из-за непогоды у меня опять разыгрался ревматизм. Рождество справили тихо и спокойно, в уединенном кругу. Органист схватил грипп, и пришлось его замещать миссис Фелл, а она, как ты знаешь, немного в этом смыслит. Когда папа ехал по Вулскум-роуд, машину сильно занесло… на крыле теперь вмятина, а он ударился лбом о переднее стекло. Кошмарный синяк. Я получила открытку от бедняжки Эдит, ее матери все хуже…

Мама.

Не хватало с утра пораньше такой тоски зеленой! Она отложила письмо и снова принялась за кофе, опустив локти на стол и сомкнув длинные пальцы на теплой чашке. Она подумала о родителях и в который раз подивилась тому, что они оказались способны на невообразимые подвиги страсти и произвели на свет двух дочерей – ее и Молли. Но еще более сверхъестественным казалось то, что обе как-то сумели вырваться из Викариджа, найти себе мужей и навсегда избавиться от мертвящей косности и благородной нищеты, в атмосфере которых были воспитаны.

Ни одна из сестер не была подготовлена к жизни – не поступила в университет, не выучилась на медсестру, даже на машинке печатать не умела. Молли мечтала о сцене, о карьере танцовщицы, балерины. В школе она всегда была гордостью танцевального класса и страстно желала пойти по стопам Ирины Бароновой и Алисии Марковой[11]. Однако с самого начала ее робкие честолюбивые устремления натолкнулись на родительское неодобрение, денежные проблемы и не высказанное вслух, но твердое убеждение отца, его преподобия Эванса, в том, что взойти на сцену – все равно что пойти на панель. Если бы Молли не пригласили тогда на теннис к Лускомбам, где она познакомилась с Брюсом Данбаром, только что приехавшим из Коломбо в свой первый долгосрочный отпуск и лихорадочно подыскивавшим себе жену, один только Бог ведает, что стало бы с бедняжкой. Осталась бы старой девой, помогала бы маме украшать храм цветами.

Бидди была другой. Она всегда знала, чего хочет, и добивалась этого. С раннего детства она ясно понимала, что если желает обеспечить себе мало-мальски приемлемую жизнь, то сама должна о том позаботиться. Она внимательно приглядывалась к людям и в школе заводила дружбу лишь с теми девочками, которые, по ее мнению, могли быть ей полезны в будущем. Лучшей подругой Бидди стала дочка одного высокопоставленного офицера ВМС, которая жила с родителями и братьями в большом доме неподалеку от Дартмута. Обронив несколько намеков, Бидди выудила у хозяев приглашение в гости на выходные. Она жаждала успеха и настойчиво добивалась его. Со стройными ногами, блестящими темными глазами и копной каштановых кудрей, она была очаровательна даже в дешевых, простеньких нарядах. Кроме того, интуиция никогда не подводила ее: она знала, когда быть скромницей, а когда ветреницей, как очаровывать и как флиртовать с мужчинами в летах. Но братья, те самые братья, оказались просто находкой: у них были друзья… и друзья друзей. Круг знакомств Бидди расширялся с удивительной быстротой, и вскоре она стала чуть ли не членом этого семейства, проводила у них больше времени, чем у себя дома, и обращала все меньше внимания на увещевания и зловещие предсказания своих обеспокоенных родителей.

Легкомысленный образ жизни создал ей вполне определенную репутацию, но Бидди это не беспокоило. В девятнадцатилетнем возрасте она прославилась тем, что была помолвлена одновременно с двумя младшими лейтенантами и меняла обручальные кольца на руке, когда корабль то одного, то другого приставал к берегу. Но кончились все ее авантюры тем, что в двадцать один год она вышла замуж за Боба Сомервиля, и ей никогда не пришлось пожалеть о своем решении. Ибо Боб стал не только ее мужем и отцом ее ребенка, но и верным другом. Он смотрел сквозь пальцы на многочисленные легкомысленные знакомства и связи жены, но всегда оказывался рядом, когда она нуждалась в нем.

Бидди обожала путешествовать и всегда с радостью срывалась с насиженного места, следуя за мужем, куда бы его ни послали. Два года на Мальте были незабываемым временем, да и все остальное тоже. Да, ей очень повезло, в этом нет никаких сомнений.