Любимая - Джейн Фэйзер

Выгоды! Она открыла глаза, как только он замолчал.

— Я не выйду за Джилбрайта, даже если он будет последним мужчиной на земле, — проговорила она и встала.

Теперь граф был достаточно далеко, и она чувствовала себя свободнее.

Граф сделал еще одну попытку убедить Тео:

— Поймите, то, что произошло в далеком прошлом, больше не имеет никакого отношения ни к кому из нас. Разве вы не видите, что я пытаюсь быть выше предрассудков?

— Возможно. — Тео пожала плечами и пошла к двери. — Возможно также, что мне следовало быть точнее и сказать, что я не выйду именно за вас, останьтесь вы последним мужчиной на земле.

Она вышла, оставив Сильвестра смотреть в пустое пространство. Руки его были крепко сжаты. Он медленно разъединил пальцы и подвигал ими. Он не собирался терпеть поражение от наглой девицы, которая моложе его на пятнадцать лет. Нет, черт побери, пока он дышит!

Он последовал за ней вниз по лестнице размеренным шагом, тщательно стерев со своего лица все признаки кипящего в нем гнева. Из гостиной доносился дрожащий голос Тео. Она хотела знать, почему мать согласилась с таким ужасным предложением.

Сильвестр остановился у двери в ожидании ответа леди Белмонт.

— Тео, дорогая, никто тебя ни к чему не принуждает. Я считаю предложение лорда Стоунриджа великодушным и вполне разумным. Но если оно тебе не по душе, ты вольна поступать как считаешь нужным.

— Вы только повторили мои слова, леди Белмонт. — Сильвестр вошел в комнату. — Мне крайне неприятно, что я расстроил кузину. Вероятно, я поспешил со своим предложением.

— Возможно, милорд. — Вид и тон леди Белмонт были ледяными, — Но давайте забудем эту историю. Я надеюсь, вы пообедаете с нами, сэр?

А-а, так, значит, он не потерял поддержки матери! Она, вероятно, считает его недотепой, но она не знает, что ее дочь это крепость, которую надо брать штурмом или не подступаться вообще. Как бы то ни было, Сильвестр поклонился и принял приглашение. Затем он сказал:

— Я надеялся, что кузина объедет со мной поместье, но, по всей видимости, я у нее на слишком плохом счету, чтобы просить о такой любезности. — И он улыбнулся Тео.

Этим стремительным маневром почва была аккуратно выбита у нее из-под ног. У Тео не осталось выбора, если она не хотела показаться по-детски грубой и упрямой. К сожалению, ее мать не догадывалась, какая опасность таилась за улыбкой графа.

— Как желаете, кузен, — натянуто проговорила Тео. — Но сегодня мы не сможем поехать далеко. Уже почти четыре, а мы вопреки этикету обедаем в шесть часов.

Тео считала, что очень ловко дала понять этому бездельнику, как безразличны людям, привыкшим трудиться, все эти светские условности.

Сильвестр сдержал себя.

— Тогда, может быть, мы отложим поездку до завтрашнего утра? — любезно проговорил он и повернулся к леди Илинор: — С вашего позволения я съезжу в гостиницу переодеться к обеду, миледи.

— О, разумеется, милорд. Мы ждем вас, — ответила леди Илинор.

Сильвестр улыбнулся, поклонился всем присутствующим, никак не выделяя счастливую кандидатку в невесты, И вышел, нисколько не сожалея о результатах проведенного дня. Теперь он по крайней мере знал цену своих наследственных прав. Она была достаточно высока, но он чувствовал, что сможет получить компенсацию… как только утвердит свое главенство.

— Почему мы должны дружить с ним? — взорвалась Тео. — Плохо уже то, что мы вынуждены быть его соседями, а мы его еще и к обеду приглашаем!

— Я не собираюсь быть нелюбезной, — ледяным тоном ответила леди Илинор. — Советую тебе, Тео, подумать о приличиях и о своих дурных манерах.

Она покинула комнату, оставив дочерей в полном смятении.

— Ты действительно расстроила маму, — спустя минуту проговорила Кларисса. — Я уже сто лет не слышала, чтобы она говорила таким тоном.

Тео прижала ладони к пылающим щекам, мысли ее путались.

— Я не понимаю, как она могла рассматривать его предложение, Кларри. Это… это… о, это ужасно!

— Ты непрактична, — проговорила Эмили. — Такие соглашения заключались во все времена. Это решение многих наших проблем.

— Но он мне отвратителен! — воскликнула Тео.

— Это все предрассудки. Пора о них забыть, — мягко возразила Эмили.

— Эмили, у меня такое впечатление, что ты тоже хочешь выдать меня за него замуж! — Тео с негодованием уставилась на старшую сестру.

— Никогда, если ты этого не хочешь, — заверила Эмили. — А если ты находишь его отвратительным, то больше не о чем говорить. Но ты не романтическая гусыня вроде Кларри, которая ждет своего рыцаря на белом коне…

— Неправда, Эмили! — запротестовала Кларисса. — Я не собираюсь выходить замуж!

— Ага, до тех пор, пока рыцарь не прискачет, — поддразнила ее Тео, забывая на время семейной дискуссии свои собственные обиды.

Но Кларисса нахмурилась:

— Интересно, почему граф выбрал тебя, Тео? Конечно же, он должен был выбрать меня, так как я старшая.

— Я полагаю, мама отговорила его, — пояснила Эмили. — Она думает, что он тебе не подходит.

Эмили пользовалась у матери большим доверием и знала, как леди Илинор относится к романтическим наклонностям дочери и как она обеспокоена ее довольно слабым здоровьем. Самой же Эмили граф Стоунридж не показался ни романтическим героем, ни отважным рыцарем.

— Не могу понять, почему мама решила, что он подходит мне, — проговорила Тео, наливая себе шерри. — Вам наливки, Эмили… Кларри?

Ее сестры находили шерри слишком крепким, ведь их вкусы не формировались старым графом, который тщательно и терпеливо просвещал любимую внучку в подобных вещах.

Тео налила им наливки и насупилась, потягивая свой шерри.

— Я полагаю, поскольку мама решила, что в целом эта идея стоящая, у нее не оставалось другого выбора, кроме меня. Если, конечно, граф не готов ждать совершеннолетия Рози.

Мысль о младшей сестренке, которая, близоруко уставившись на безупречно одетого графа, объясняла ему анатомию разрезанных ею червяков, заставила всех троих расхохотаться.

— Боже! — выдохнула Эмили, чуть не подавившись наливкой. — Взгляните на часы. Нам надо переодеваться к обеду.

— Я надеюсь, не в парадные туалеты? Мама ничего не говорила на этот счет, — заявила Кларисса, направляясь к двери.

— Нет, и лично я надену самое простенькое платье, которое у меня есть, — в свою очередь объявила Тео. — А его светлость, я уверена, вернется разодетым, как на дипломатический прием. Самонадеянный фат!

— Я не думаю, что он фат.

Тео промолчала. Она была еще не готова поведать сестрам, что произошло в ее спальне. Если этот поцелуй не проявление самонадеянности, то что же тогда? О своем впечатлении от его поцелуя она предпочла забыть.