Адмирал Эндрю Каннингхем - Дмитрий Лихарев

Курсанты жили в этом здании и каждое утро переправлялись через бухту на Китовый остров, где стоял стационарный корабль «Экселлент» — «альма матер» морской артиллерии британского флота, на котором они проводили целый день. Об этих курсах у Каннингхэма остались самые неприятные воспоминания. Много лет спустя он писал: «Там было сделано все возможное, чтобы испортить жизнь младшим лейтенантам. Нас травили и всячески запугивали, но не думаю, что это было так уж необходимо или принесло нам какую-то пользу. Когда на нас орали во время построения или распекали за малейший проступок, у меня это вызывало желание просто взбунтоваться. Я был очень рад, когда, наконец, покинул это неприятное место 13 марта 1903 г. с сертификатом II класса по артиллерии и еще одним сертификатом, свидетельствовавшим об окончании всех курсов и гласившим, что я вел в целом трезвый образ жизни, но в принципе мое поведение не было удовлетворительным. Эта черта моего характера была подчеркнута совершенно несправедливо…».

С тех пор Каннингхэм на всю жизнь сохранил неприязненное и подозрительное отношение к морским артиллеристам. Сам он утратил всякое желание специализироваться в какой-либо области и так никогда и не стал узко профессиональным экспертом. Хотя в «эру Фишера» специализации всячески приветствовались и специалисты-«оружейники» имели хорошие шансы сделать на флоте успешную карьеру.

С другой стороны, жалобы Каннингхэма на несправедливое к нему отношение следует принимать с определенными оговорками. Справедливости ради заметим, что у «отцов-командиров» с «Экселлента» все же имелись некоторые основания для претензий к поведению младшего лейтенанта. По окончании экзаменов на Китовом острове курсантам надлежало сдать парадную форму и перчатки, в которых их выпускали на парадном плацу. Младший лейтенант Каннингхэм и пятеро его товарищей плотно пообедали и на радостях от окончания артиллерийской эпопеи хорошо выпили. После этого они отправились сдавать свою форму. Склад оказался закрытым и внутри никого не было. Не желая пропустить шлюпку, уходившую на «большую землю», веселая компания решила забросить свои пожитки в склад через открытое окно. При этом они их не просто забросили, а зашвырнули так, что разбили окно и опрокинули большую бутыль с чернилами. Возвратившийся каптерщик застал в своем хозяйстве весьма живописный беспорядок.

«Вычислить» дебоширов не составило большого труда. Результатом их демарша стали неудовлетворительные сертификаты. Причем Каннингхэм и здесь умудрился остаться крайним. Позднее он узнал, что все соучастники, кроме него, написали жалобы по инстанции и добились замены своих сертификатов. Каннингхэма известили об этом слишком поздно и его сертификат так и остался в первоначальной редакции.

Завершающим этапом обучения стали 6-недельные курсы по торпедному делу на учебном корабле «Верной». Инструктаж там давали отличный, курсанты учились с большим интересом и действительно много узнали. Там Каннингхэму наконец-то удалось получить сертификат 1 класса. 14 марта 1903 г. он стал «полноценным» младшим лейтенантом. Однако с двумя сертификатами 1 класса и тремя П класса, полученными по окончании выпускных экзаменов, он уже не мог рассчитывать на скорое продвижение по службе. Они надолго закрепили его фамилию в списке младших лейтенантов. Наверное, не будет ошибкой предположить, что именно в ходе этих курсов у Каннингхэма закрепилось недоверчивое и даже неприязненное отношение к «всезнайкам» и «отличникам», ко всему показному, к тем, кто делал карьеру не в плавсоставе, а на кабинетных паркетах. Такая жизненная установка в полной мере проявилась при первом назначении, которое Каннингхэм получил уже в качестве штатного кадрового офицера.

После месячного отпуска Каннингхэму пришло предписание прибыть для прохождения службы на броненосец «Имплекейбл» в составе Средиземноморского флота. В те времена в британском Адмиралтействе по традиции рассматривали Средиземное море как главный потенциальный театр военных действий. Только с приходом Дж. А.Фишера на пост первого морского лорда в 1904 г. пришло и осознание того, что главным потенциальным противником в борьбе за господство на морях в обозримом будущем станет Германия, а не Франция и Россия. Лишь тогда началась передислокация главных сил флота и сосредоточение их в водах метрополии.

Пока же лучшие корабли и лучшие командиры направлялись на Средиземное море. Ядро Средиземноморского флота составляли 12 новейших эскадренных броненосцев, к числу которых принадлежал и «Имплекейбл», вступивший в строй всего 2 года тому назад. При водоизмещении в 15.000 т., он мог развивать скорость до 18 узлов и нес стандартное по тем временам артиллерийское вооружение: четыре 305 мм орудия в двух башнях, 12 пушек калибром 152 мм и еще 22 ствола малокалиберной артиллерии.

«Имплекейбл» по праву считался образцовым кораблем. До прибытия Каннингхэма им командовал капитан 1 ранга принц Луи Баттенберг — немецкий аристократ на английской службе. Человек огромного честолюбия, желавший непременно во всем быть впереди, он с чисто немецкой педантичностью добился от своих подчиненных самого высокого уровня боевой подготовки. Все офицеры и матросы корабля были отлично натренированы и преисполнены гордости за свою образцовость. Царившая на «Имплекейбле» атмосфера Каннингхэму с самого начала, пришлась сильно не по душе. Много лет спустя он писал в своих мемуарах: «Я не вижу ничего хорошего в том, чтобы попасть на корабль такого рода. Там каждый был таким докой в своем деле, что человеку со средней подготовкой или ниже средней даже не позволяли ни к чему притронуться… В составе команды я оказался в таком положении, когда у меня не было практически никакой ответственности и практически нечего было делать. Мне ни разу не доверили вахту в море, и не часто доверяли во время стоянки…. Кают-компания жила по завышенным стандартам и я находил, что мне трудно им соответствовать. Каждый день мы должны были переодеваться к обеду, — в те времена дело неслыханное, — и несвежие воротнички и белые рубашки мичманов могли доставить им много неприятностей».

Ситуация усугублялась тем, что незадолго до прибытия Каннингхэма Луи Баттенберг сдал командование Реджинальду Протеро. Старый знакомый Каннингхэма по «Дорису» к тому времени сбрил свою знаменитую бороду, но тяжелая челюсть, отливавшая синевой, делала его внешность еще более устрашающей. Протеро начал руководить с присущим ему самодурством. Баттенберг в своей требовательности никогда не переходил пределов разумного. Он, например, позволил каждому мичману иметь помимо обычного матросского сундучка еще и сундучок для одежды. «В первый же воскресный обход», — вспоминал Каннингхэм, я заметил, как злобный взгляд Протеро вперился в сундучок для одежды, стоявший на палубе в мичманской каюте. Он буквально взорвался от злости. «Когда я был мичманом, я обходился одним сундучком, и иногда принимал в нем ванну»! — заорал он, — «Старший офицер, выбросить все это барахло за борт»!

Не удивительно, что младший лейтенант Каннингхэм тяготился такой службой. По истечении примерно полугода пребывания на «Имплекейбле» он прослышал, что на миноносце «Локуст» открылась вакансия младшего лейтенанта. Правда, командир «Локуста» лейтенант Э.Б. Даттон пользовался дурной славой среди младших лейтенантов, поскольку спровадил одного или двух со скандалом со своего корабля. Тем не менее, это не остановило Каннингхэма и он немедленно обратился к старшему офицеру «Имплекейбла», чтобы тот испросил разрешения у Протеро о переводе на миноносец. Разрешение дали с легкостью. «У меня сложилось впечатление», — вспоминал Каннингхэм, — «что они оба были рады от меня избавиться».