Адмирал Эндрю Каннингхем - Дмитрий Лихарев

В июле 1901 г. Каннингхэма перевели на парусный бриг «Мартин», состоявший при стационарном учебном корабле «Сент-Винсенти», на котором размещалась школа юнг в Портсмуте. К тому времени на действующем военном флоте парус уже окончательно и бесповоротно уступил место паровой машине и курсантов учили хождению под парусами только во время специальной шестинедельной практики на парусном бриге или шлюпе. Каннингхэм до конца своих дней остался убежденным сторонником такой системы подготовки. Он считал, что плавание под парусами давало непревзойденные возможности развить в париях такие качества, как точность, аккуратность и физическую силу. Действительно, чудеса проворства и ловкости, демонстрируемые теми 15 -16-летними мальчишками на парусных бригах, в наши дни могли бы привести в изумление кого угодно.

Командовал «Мартином» капитан-лейтенант Сэмюэль Агню, моряк от бога, буквально помешанный на хождении под парусами. Он управлял своим бригом с такой виртуозностью, как если бы это был не парусник, а мощный двухвинтовый пароход. Агню имел вспыльчивый характер и был горазд на саркастические замечания и злые подначки. Эти качества его натуры и. особенно, привычка говорить гадости вышестоящим офицерам сильно подпортила его карьеру. В ответ на сигнальный запрос, почему на его корабле постиранная одежда развешена для сушки в неположенное время, он мог просигналить: «Потому что она мокрая».

Служба на «Мартине» пришлась Каннингхэму по душе и он сожалел только о том, что она слишком быстро закончилась. На бриге из офицеров помимо командира были всего два мичмана, и каждый из них имел отдельную каюту Если на «Ганнибале» Каннингхэм был всего лишь одним из многих в многочисленной компании младших офицеров, то на «Мартине» мичман представлял собой значительную фигуру с обширным кругом обязанностей. Агню часто давал им возможность попрактиковаться в управлении кораблем. Редко какой маневр не заканчивался тем, чтобы обоим мичманам обещали не давать увольнительную на берег до самого окончания службы на «Мартине». Тем не менее, если на следующий день вежливо попроситься на берег, в просьбе никогда не отказывали. Все прощалось и забывалось.

Летнюю практику парусные учебные корабли проводили в Портленде. К концу октября, когда парусная навигация заканчивалась, все бриги и шлюпы отправлялись оттуда в Портсмут на зимовку. По традиции, во время этого перехода между ними устраивалась гонка, старт которой давался в полночь. В тот момент стоял почти полный штиль, но Агню все-таки исхитрился вывести «Мартин» из гавани Портленда. Весь день и всю ночь парусник кое-как тащился под легким восточным бризом, а утром следующего дня был вынужден вообще стать на якорь по причине густого тумана.

Только к полудню туман рассеялся и задул свежий юго-западный ветер. Команда немедленно поставила все паруса и бриг резво помчался к цели. «Мартин» на полном ходу буквально ворвался на рейд Спитхэда, но там, к величайшему разочарованию Каннингхэма и всех его сослуживцев, уже стоял систершип «Мартина» «Сифлаер», который успел бросить якорь и готовил такелаж к зимовке. Причина победы соперника вскоре выяснилась. По дороге к Портсмуту «Сифлаеру» повстречался военный буксир, двигавшийся в том же направлении. Он-то и протащил за собой бриг большую часть пути. Непобежденный Агню сигналом запросил разрешения подойти к месту стоянки под парусом. Получив таковое, часом позже «Мартин» лихо подошел к своему бую, продемонстрировав высший класс хождения под парусами.

Покинув «Мартин» в конце октября 1901 г., Каннингхэм начал готовиться к экзамену на представление к очередному званию, который должен был состояться 7 января 1902 г., как раз в день его 19-летия. Согласно существовавшим в то время на английском флоте правилам, мичману надлежало прослужить не менее трех с половиной лет, прежде чем он получал право сдать экзамен на чин младшего лейтенанта. При этом претендент обязательно должен был достичь возраста 19 лет. Многие однокурсники Каннингхэма, уже прослужившие в плавсоставе по три с половиной года до исполнения им 19 лет, ждали этой даты, причем некоторые по пол года и более. Каннингхэму пришлось ждать только 3 недели, но и из-за этого он пропустил солидное число мест в списке по выслуге лет.

Экзамен, проходивший на борту старого эскадренного броненосца «Рипалс», Каннингхэм сдал с легкостью, получив сертификат 1 класса. В январе 1902 г. он распрощался с мичманскими знаками различия и получил одну лычку младшего лейтенанта.

После 12-дневного отпуска Каннингхэму, как и всем остальным новоиспеченным младшим лейтенантам, предстояла довольно длительная учеба: вначале обучение навигации и судовождению в Королевском военно-морском колледже в Гринвиче, а затем курсы по артиллерийскому и торпедному делу в Портсмуте. Выпускные экзамены в Гринвиче и Портсмуте были очень важны. От их результатов зависело, какую строчку выпускник курсов займет по старшинству в списке младших лейтенантов военно-морского флота. Это, в свою очередь, очень сильно влияло на всю дальнейшую карьеру.

Каннингхэм очень скоро осознал, что ему крайне недостает знаний, которые давались только длительной практикой в море под руководством хорошего инструктора. Служба на берегу в Южной Африке сказалась негативным образом. Каннингхэм безнадежно отстал от своих сокурсников по «Британии», которые прослужили по три с половиной года на кораблях и имели возможность хорошо попрактиковаться. Следует также признать, что наш младший лейтенант, попав в Гринвич, отнюдь не трудился не покладая рук с целью наверстать упущенное. Уж очень близко это место находилось от Лондона с его многочисленными соблазнами. В результате, по окончании курсов по математике, гидростатике, физике, магнетизму и электричеству, морскому ориентированию, паровым механизмам и французскому языку Каннингхэм получил только сертификат II класса.

После летнего отпуска последовал курс судовождения, итоговый экзамен по которому состоялся 15 октября в Лондоне, в гидрографическом отделе Адмиралтейства. И здесь экзаменаторы присудили Каннингхэму II класс. Он сильно расстроился, поскольку судовождение ему очень нравилось, и к тому же он получил неплохую практику у лейтенанта Дикса во время службы на «Фоксе».

Одновременно Каннингхэма постигло еще одно обидное разочарование. Всех оставшихся в живых мичманов с «Дориса» представили к досрочному производству в следующее звание. Фамилия Каннингхэма в этом списке отсутствовала, хотя он провел на берегу времени больше, чем любой из его сослуживцев по «Дорису». Полагая, что произошло какое-то недоразумение, профессор Каннингхэм написал письмо в Адмиралтейство, но получил холодный ответ, что капитан I ранга Бйаркрофт не рекомендовал мичмана к досрочному производству. Выяснить что-либо по поводу причин отрицательной характеристики Биаркрофта оказалось делом безнадежным. Видимо сыграл свою роль личный интерес лорда Робертса к персоне юного мичмана. В конечном итоге Каннингхэму пришлось довольствоваться боевыми наградами: «Южно-Африканской медалью королевы Виктории» и четырьмя наградными нашивками — «Белфаст», «Дайомонд-хилл», «Свободное Оранжевое государство» и «Капская колония».

В октябре 1902 г. слушатели курсов перебрались из Гринвича в Королевский военно-морской колледж, располагавшийся сразу за воротами портсмутских доков, для изучения артиллерийского и торпедного дела. Это было старинное здание, некогда являвшееся частью Королевской Военно-Морской Академии, учрежденной специальным приказом от 1729 г. «для наилучшего обучения и подготовки 40 молодых джентльменов (ежегодно. — Д.Л.) для морской службы Его Величества».