На волне шока - Джон Браннер

Задумчиво — два часа утра, недосып гарантирован, ну и черт с ним! — она сказала:

— Проблема не в том, что компьютеры могут знать о человеке такие вещи, о которых не рассказывают даже мозгоправу, не говоря уже о супругах или начальниках. Проблема в незнании того, что именно им известно.

— Свидак. Я видел массу народа, дестабильнутого такой формой неизвестности вплоть до паранойи!

— Свидак?

— Ты не смотришь хоккей?

— Иногда смотрю, но меня нельзя назвать фанаткой.

— Я тоже не фанат. Просто мне положено быть в теме. Выражение идет от французского je suis d’accord — я согласен. На юг его привезли канадские игроки. Я думал, теперь все о нем знают.

— О, да! Я слышала, как Кейт произносила его в разговоре с друзьями! — ляпнула Ина, не успев прикусить язык.

— Кто-кто?

— Э-э… моя дочь. — Ина задрожала в предчувствии неизбежного продолжения.

— Я не знал, что у тебя есть дочь. В школе учится?

— Э-э… нет… в университете. В Канзас-Сити.

За этим последовала короткая пауза, отягощенная вычислениями в уме, с головой выдающими ее положение на возрастной шкале.

Однако мужчина — истинный джентльмен — только усмехнулся.

— Не паникуй. Я все о тебе знаю. Думаешь, я стал бы проставлять шампанское наудачу?

Что ж, логично. Прошла секунда, и она тоже рассмеялась. Взяв себя в руки, Ина спросила:

— Ты правда согласен приехать в КС?

— Если у тебя хватит на меня денег.

— У «ЗК» на кого хочешь хватит денег. Под каким соусом ты обычно себя подаешь?

— Как системный рационализатор.

Ина просияла.

— Превосходно! Мы только что потеряли начальника отдела в этой области. Прервал контракт и… Скажешь, ты этого не знал? — вдруг насторожилась она.

Сэнди покачал головой, подавляя зевок.

— До встречи с тобой у меня не было причин ковыряться в данных «ЗК».

— Ну да, естественно. Как ты попал в эту сферу, Сэнди?

— Мой папа был телефонным фриком, это у меня в генах.

— Я хочу услышать нормальный ответ.

— Не знаю. Может быть, из-за смутного подозрения, что люди ошибаются, утверждая, будто они не в состоянии уследить за всем миром и вынуждены поручать эту задачу компьютерам. Я не хотел застрять в тупике эволюции.

— И я не хочу. Хорошо, я возьму тебя на работу в КС, Сэнди. Мне кажется, ты правильно смотришь на жизнь. И глоток свежего воздуха нам тоже не помешает.

Продан с потрохами главному боссу

— Я не мявкаю. Затырок просто улетный. После того, как Курт свалил, мы остались без системного чесала. Не хочу кидаться настурциями в Джорджа, но работать с ним все равно что ходить босиком по битому стеклу — не мне вам говорить.

Да-да, конечно. Он сам попросил взять его на испытательный срок. Два месяца. Может быть, три. Посмотрим, как он вольется в коллектив.

Сейчас он на отдыхе. Как я и говорила, встретила его на островах Си-Айлендс. У меня есть его координаты.

Отлично. Вот, запишите его личный код: 4GH…

Программа обу(рас)стройства

В частоколе из тысячеметровых башен вокруг аэропорта «Мид-Континентал» имелись две прорехи — против обыкновения не память о взрыве во время бунта или нападения племени, а следствие катастрофы двух авиалайнеров вертикального взлета — одного при подскоке, другого на посадке, которых на прошлой неделе одновременно снесло с репульсоров в сторону. Ходили слухи, что аварию скорее всего вызвал запуск последней орбитальной фабрики компании «Земля-Космос» с их космодрома в штате Канзас на западном берегу реки Миссури. Очевидно, кто-то забыл оповестить авиакомпании о мощности и радиусе действия ударной волны. Расследование не закончилось, однако «ЗК» в здешних местах держала в руках слишком много власти, чтобы оно могло закончиться предъявлением обвинения в халатности.

И все-таки в подпольных пулах «Дельфи» на результат расследования делалось много ставок. Законным пулам предугадывать исход судебных разбирательств, естественно, запрещалось.

Фасады непострадавших башен — хоть деловых, хоть жилых — были безлики и угрюмы, как вылизанные временем кладбищенские надгробия. Башни были построены в стиле «и так сойдет», которым архитектура болела в девяностые годы прошлого века. У этого стиля имелось более лестное название — «анти-модерн», не прижившееся из-за малоубедительности. Постройки оскорбляли человеческое достоинство не меньше гробов, в которых хоронили жертв великого землетрясения в Заливе. Разрушение Сан-Франциско и почти полное уничтожение Беркли и Окленда за одну ночь едва не обанкротили страну, поэтому все, абсолютно все приходилось проектировать без каких-либо излишеств.

В отчаянной попытке сделать хорошую мину при плохой игре новые здания строили «экологичными», другими словами, с мощной изоляцией, современными системами переработки мусора, каждой квартире выделяли наружную площадку, улавливающую хотя бы парочку солнечных лучей за день и якобы достаточную по размеру, чтобы сажать овощи и фрукты на гидропонике для нужд целой семьи. В итоге в общественном сознании отпечаталось, что современное эффективное здание обязано быть голым, уродливым, неприютным и серым.

Видимо, игра была слишком уж плоха, чтобы получилась хорошая мина.

Благодаря умным поправкам, внесенным в маршрут самолета компьютерами авиалиний, Сэнди прибыл в аэропорт на несколько минут раньше. Он договорился встретиться с Иной в главном зале, но, покинув камеру снятия статического электричества у выхода для прибывающих пассажиров и ощущая легкое покалывание, нигде не увидел новую знакомую.

Медлительность была не в характере нового персонажа. Растирая плечи и размышляя, что при всем совершенстве, экономичности и экологичности электрического самолетного лифта пассажирам чертовски трудно избавиться от накопившихся статических зарядов, он заметил щит, указывающий местонахождение общественных досок объявлений «Дельфи».

Почти все вещи, купленные под стать новому образу, уже находились в процессе доставки в квартал для новобранцев «ЗК». Помимо них у Сэнди имелась при себе сумка весом девять кг. Он перехватил автоносильщика прямо под носом у злющей дамы, осыпавшей его градом проклятий, и, сверившись со светящимся на боку автомата тарифом, перевел со своего кредита тридцать пять долларов за час обслуживания. Тарифы были выше, чем в Толедо, однако этого следовало ожидать — по стоимости жизни Трианон, находившийся отсюда всего в ста километрах, занимал второе место в мире.

До истечения перечисленного кредита автомат был обязан верой и правдой таскать багаж за владельцем в мягких пластмассовых челюстях, словно хорошо обученный пес, на кого он, собственно, и был похож вплоть до запрограммированного поскуливания на 55-й минуте и воя на 58-й.

На 60-й автомат попросту бросал багаж и убегал прочь.

Сопровождаемый механической