Дети – другие. Взрослый как обвиняемый. Часть первая - Мария Монтессори

Речь идет о науке, которая находится еще в самом начале своего пути. Ей необходимо развиваться и дальше. Взрослый должен изменить свое понимание ребенка, прежде чем сказать свое последнее слово о процессе формирования человека. Это последнее слово станет первым словом, с которого будет начинаться пустой лист человеческой истории.

Сензитивные периоды. С недавних пор стало возможным говорить о средствах выражения чувствительности маленького ребенка, ведущей к скрытому изначально духовному построению.

Несмотря на то, что ранняя детская духовная жизнь трудно уловима, как нам это говорит пример с развитием речи, было бы неверным отрицать ее наличие. Это ведет к предположению, что речь в детской душе полностью заранее сформирована, хотя ее моторные органы не достигли зрелой способности к выражению. Действительно, сначала формируется лишь устройство для воспроизведения речи. Похожее происходит со всеми проявлениями духовной сферы, где речь представляет лишь внешнюю демонстрацию. У ребенка проявляются созидательное поведение и потенциальные энергии, способные построить его духовный мир на основе впечатлений из окружения.

Чрезвычайный интерес вызывает у нас недавнее открытие в биологии, согласно которому в развитии живого организма существуют определенные периоды восприимчивости (сензитивные периоды). В чем состоит и как протекает развитие, рост живого существа? Когда говорят о развитии и росте, то с этим связывают некий внутренний механизм, который складывается из нескольких частей. Современная наука внесла сюда два существенных открытия. Одно из них – открытие желез внутренней секреции, от которых зависит физический рост. Оно оказало мощное влияние на науку по оздоровлению ребенка и вызвало тем самым признание. Другой вклад состоял в обнаружении определенных периодов повышенной восприимчивости, что дало новые возможности для понимания процесса духовного роста.

Голландский ученый X. де Фрис открыл периоды особой чувствительной восприимчивости у животных. В наших школах нам удалось установить эти сензитивные периоды в развитии детей и определить в связи с этим цели воспитания. Речь идет об особой чувствительности в развитии, которая встречается в раннем возрасте у живых существ. Она имеет ограниченное рамками время протекания и служит тому, чтобы облегчить живому существу овладение каким-либо навыком или умением. Как только ребенок осваивает какое-либо умение, то соответствующий ему вид чувствительности исчезает. Так на основе импульса и в течение узко ограниченного времени развиваются особенности характера. Причем это не какое-то неопределенное становление, унаследованное и данное живому существу от рождения, а результат систематической и тщательной внутренней работы, которую ведут проявляющиеся инстинкты. Эти инстинкты побуждают живое существо в определенной стадии его развития к такому подъему энергии, который часто решительно отличается от подъема энергии взрослого индивида. Х. де Фрис установил сензитивные периоды сначала у насекомых, развитие которых делится на особые открыто обнаруживающие себя периоды. Они проходят через метаморфозы, которые хорошо наблюдаются в экспериментальных лабораторных условиях.

Приведем пример из Фриса: возьмем гусеницу самой обыкновенной бабочки. Известно, что гусеницы очень быстро растут, много едят и поэтому вредны для растений. Фрис указал, что в первые дни своей жизни они едят не большие листья растений, а только нежнейшие листочки на концах веток.

Бабочка откладывает свои яйца в месте, где от ствола отходят сучья, потому что оно надежно защищено. Кто подсказывает молодым, только что вылупившимся из яичек крохотным гусеницам, что нежные листья, нужные им для питания, находятся на отдаленном конце ветки? Какую сильную чувствительность к свету имеет гусеница! Свет притягивает, привлекает ее. Молодая гусеница стремится к ярко освещенным концам веток, производя свои характерные подпрыгивающие движения. Там она находит нежные листья, которые утоляют ее голод. Но странно то, что по окончании этого периода гусеница будет питаться по-другому, и тогда она теряет свою восприимчивость к свету. Вскоре она становится совершенно равнодушной к нему. Инстинкт отмирает. Он уже сослужил свою службу. Гусеница ищет теперь питательные вещества другими путями.

Нельзя сказать, что гусеница теперь не чувствует свет и что в физиологическом смысле она становится невосприимчивой к нему. Но теперь она больше не обращает на свет никакого внимания.

У личинки бабочки наступает далее другой период развития чувствительности: она превращается в голодное прожорливое существо, которое поглощает растительность вокруг. Далее у личинок наступает время поста, и они сооружают для себя строения, похожие на саркофаги, в которых хоронят свои безжизненные тельца. Здесь мы снова можем наблюдать целеустремленную интенсивную работу: в этом укрытии происходит последняя фаза развития бабочки, в которой она готовит свои красивые крылья.

Известно, что личинки пчел проходят через стадию, в которой каждая из них, если она – женская особь, может стать царицей. И все же семья выбирает из всех одну-единственную личинку, и только для нее рабочие пчелы готовят особую питательную субстанцию, которую зоологи называют «царской пищей». Избранница, питаясь этой царской пищей, станет царицей всего сообщества. Если через некоторое время пчелиный народ захочет сделать царицей новую личинку, то это будет невозможно: время усиленного питания уже прошло и тело личинки не имеет больше способности к такому особенному развитию. Отсюда открывается путь к пониманию развития человека, имеющий для ребенка решающее значение. С одной стороны, у человека происходит внутренний толчок, ведущий к достойным восхищения достижениям, а с другой – бывает период равнодушия, который делает его слепым и неспособным к достижениям. Взрослый никоим образом не может воздействовать извне на эти основополагающие стадии развития.

Но если у ребенка нет возможности действовать согласно внутренним директивам того или иного периода внутренней чувствительности, то он упускает возможность овладеть каким-либо умением естественным путем. И эта возможность уходит навсегда.

То, что совершает ребенок во время своего развития, похоже на чудо, и только потому, что это чудо привычно совершается перед нашими глазами, нас оно не трогает. Как рожденный из ничего ребенок начинает ориентироваться в этом сложном мире? Как ему удается без вмешательства взрослого научиться различать предметы между собой или освоить речь со всеми ее тончайшими особенностями? Это все ребенок совершает, скромно и радостно живя изо дня в день, в то время как взрослому для ориентации в новой среде необходима разнообразная помощь. Изучение нового языка требует от него упорной работы, и тем не менее он никогда не освоит речь так, как освоил родной язык в детстве.

В периоды восприимчивости ребенок осваивает определенные навыки и умения. Эти периоды можно сравнить с прожектором, освещающим ясно, как днем, внутреннее содержание какой-либо области. На основе этой особой восприимчивости ребенок налаживает чрезвычайно интенсивную связь с внешним миром. С этого момента он усваивает все новое легко, вдохновенно, живо. Каждое усилие дает мощный прирост. Если ребенок усваивает за текущий сензитивный период какие-либо навыки, то далее душа ребенка отгораживается от мира завесой равнодушия и усталости.