Спартак Мишулин. Правда под запретом - Карина Спартаковна Мишулина

Ольга Александровна проложила папе дорогу на московскую сцену, так спустя много лет проложила и мою.

Рис. 13. Я и О. А. Аросева

В четыре года я начала играть в спектакле «Бег», дочку начальника станции. Посчастливилось стоять на одной сцене с А. Д. Папановым.

Рис. 14. Я в спектакле «Бег». Рядом А. Д. Папанов

Папа радостно удивлялся, что, когда сказал мне о том, что я буду играть роль Оленьки, я обрадовалась и тут же засыпала его вопросами, кто эта девочка, а какая она, а что она любит. Папа говорил, что был поражен, что я, четырехлетний ребенок, так осознанно и ответственно подхожу к работе над ролью, совсем как профессиональная актриса.

Наступил день моей премьеры. Мама в зале. Папа за кулисами, он играл генерала Чарноту в этом спектакле, представляю, как он переживал. Ведь за меня не выйдешь, не сыграешь. Мама рассказывает, что тоже сильно перенервничала.

«Я думаю, тебе же четыре года, вдруг сейчас выйдешь, испугаешься и убежишь со сцены и все…»

Но настал мой выход. Темная сцена, выхожу я, маленькая, в длинной белой сорочке, в огромных валенках, прохожу через всю сцену, подхожу к Анатолию Дмитриевичу Папанову, он играл Хлудова, говорю свой текст, да так, что зал начинает плакать, отыгрываю всю сцену, смело, уверенно, как актриса. Родители радостно выдыхают.

После спектакля меня идут все поздравлять с премьерой, а я, как рассказывают, иду важно по третьему этажу, где находятся гримерки, и зову актера, который играл моего папу, Виктора Ильича Рухманова.

– Где этот Лухманов? Где он?

– Кариночка, что случилось? – подбегая, спрашивает меня он.

– Ты почему мне не ту леплику (реплику) дал? – важно говорю я.

Все актеры, стоящие рядом, грохнули от смеха.

– Как не ту? – говорит он.

– Меня по лоли (роли), Олюшка зовут! А ты меня Алюшкой назвал!

– Ну что ты, тебе послышалось!

Все смеются, а Ольга Александровна Аросева говорит на это:

– О! Наш человек! Точно актриса растет!

Так началась моя актерская карьера. Потом появились еще роли, и о мы уже стали ездить на гастроли втроем.

Я росла за кулисами, эдакая дочь труппы. В театре часто делала уроки, научилась кататься на велосипеде, знала наизусть все спектакли, играла сама в нескольких из них.

Почему на велосипеде в театре? Да потому что папа очень боялся, что, сев на велосипед, я упаду и разобьюсь. Поэтому велосипед был четырехколесный, назывался «Бабочка», и позволено мне было ездить только в театре, где падать не так больно. На третьем этаже был сквозной проход, так как когда-то в здании Театра сатиры был цирк, то и помещения все круглые или полукруглые. Так я и каталась по кругу, на третьем этаже.

Именно из-за папиного страха за меня я не стала фигуристкой, а было бы неплохо. Когда мне было четыре года, группу учеников набирал очень известный тренер, а подруга нашей семьи с ним дружила. Он посмотрел меня и сказал, что у меня есть все данные для фигурного катания. Но папа был непреклонен.

– Еще чего! Вдруг она упадет, переломает себе ноги и руки или спину, не дай бог!

Потом была попытка художественной гимнастики. Меня отвели в любимые папой «Крылья Советов», кстати, там тоже была смешная история. Они пришли с мамой записывать меня в секцию, на вахте сидела пожилая женщина. Папа подходит к ней и говорит:

– Мне бы дочку на художественную гимнастику записать, куда можно обратиться?

Женщина удивленно смотрит на папу, потом, оценивающе, на маму и говорит:

– Поздновато ей на гимнастику-то! Может, на аэробику лучше?

И тут они с папой понимают, что маму приняли за папину дочку. Хорошо, что родители с юмором, от души посмеялись.

Меня все-таки записали, и вскоре папа привел меня на занятия. Отдал тренеру, а сам подглядывает в щелку. Увидел, как нас там тянуть начали, растяжку делать, дети орут от боли, тренер сердито заставляет продолжать делать упражнения через боль, папа не выдержал, схватил меня в охапку и увел домой.

Так что гимнастика и фигурное катание, возможно, потеряли тогда будущую чемпионку. Шутка, конечно.

Но зато в мою жизнь вошли танцы, там папе не виделись опасности, поэтому танцами я занималась долго.

Папа очень много занимался со мной, развивал, он научил меня читать, говорить букву «р». Я до пяти лет говорила твердое «л» и никак не выговаривала «р».

Так папа придумал: каждое утро вместе с ним якобы полоскать горло водой и рычать при этом. И реально через какое-то время я четко начала говорить «р».

Читать он учил меня во время наших прогулок. Мы жили в центре, поэтому гуляли в основном по Тверской или Тверскому бульвару. И вот, проходя мимо магазинов, он учил меня читать вывески, складывая буквы. Так уже к трем годам я научилась активно и бегло читать.

Также мы учили с ним стихи и сказки наизусть! В три года я знала всего Маршака и Чуковского, а папа очень гордился, когда собирались взрослые и я начинала давать концерт.

Ходили по театрам, пересмотрев почти весь московский репертуар. Папа был заядлый театрал и приучил меня ходить в театры, смотреть спектакли. Часто мы даже смотрели одно и то же название, например «Три сестры», в разных театрах, а потом обсуждали, сравнивали постановки.

Рис. 15. Я и папа

В 1983 году у нас уже были видеомагнитофон и телевизор «Sharp», купленный папой в «Березке», и мы обожали ходить вместе в видеопрокат, брали кучу кассет и смотрели папины любимые боевики или мои мультики.

Любили ходить в детское кафе «Буратино» на Арбате, только там были блюда с детскими названиями, например суп «Курочка Ряба». А еще любили ездить все вместе в Измайлово, на Вернисаж. Там, помимо картин и предметов искусства, был еще наш любимый шашлык с черным хлебом, на бумажных тарелках! До сих пор помню этот вкус!

С папой я могла говорить о чем угодно, даже на какие-то женские темы, он никогда меня не ругал, не судил. Всегда поддерживал и помогал. Всегда был рядом.

И сам тоже рассказывал все. И про детство, и про юность, и про взрослую жизнь.

Его слова: «Маленькая моя, я рядом» – до сих пор слышатся мне. До сих пор кажется: откроется дверь и зайдет он, обвешанный пакетами со вкусностями из супермаркета, и крикнет: «Маленькая моя, я дома!»

Я брошусь к нему на шею, он обнимет меня своими большими боксерскими руками, защитит от всего мира и всех проблем, и остановится время, и уйдет все плохое. И