Петербургский презент - Андрей Кивинов

– А рогов у них случаем не было? – опять не удержался кто-то.

– Опять, бляха? – обиделся рассказчик.

– Все, все, извини.

– Выскочил я к обочине и вдоль дороги почесал. Я в молодости бегом занимался, сноровка осталась, от собак, если что, до сих пор бегом спасаюсь

– как вижу, что не я из нее, а она, тварь, из меня обед может сделать, так бегу. На дороге, как назло, никого. Оборачиваюсь, мать честная, бегут. Бегут, бляха! Под фонарями я их получше разглядел. Вернее, одного из них, того, что с топором. Хотя, конечно, не до смотрин было, не конкурс красоты. Кулачища – шары, во! Таких никогда не видел, а клифт-то светлый у него, а на нем… кровища! Ну, бля буду! Тут уж я припустил, на мотоцикле не догнать. Гляжу, гаишники у переезда стоят, нарушителей ловят. Я к ним – так и так, ребята, там на свалке человека сожрали. Они мне – папаша, ты сам-то что сегодня жрал? Я им: «Дураки, да правда, человека съели, а теперь за мной гонятся». А они, гады, в машину садятся и уехать хотят. «Иди, – говорят, – домой спать, а то и вправду кто-нибудь съест». Я кричать: «Стойте, стойте!» Схватил одного за рукав, давай от машины оттаскивать. Кончилось тем, что они меня в машину затолкали, пару раз дубинкой оглоушили, в отделение отвезли да сдали. А я и рад – лучше уж дубинкой по ребрам, чем топором по башке. Вот так я тут и оказался. Пятнадцать суток, как с куста, за неповиновение. А мне здесь больше нравится, чем в домике. Сейчас дожди пошли, а в нем крыша протекает.

– Это не у домика, это у тебя крыша протекает, – засмеялись сидящие.

– Ну, а ты, – обратился к Крылову один из задержанных, – за что сюда влетел?

– За рэкет. Я малышевец. Хотел один банк коммерческий данью обложить, да не удалось, черт.

– Еще один, – покрутил пальцем у виска семьянин.

– Кто там?

– Из МУРа, – соврал Кивинов. Не очень большая ложь, всего на одну букву.

Дверь открылась. На пороге стояла пожилая женщина.

– Из МУРа? К нам?

– К Шабановым.

– Это мы. А что случилось? Вы из-за Володи?

Кивинов перешагнул через порог.

– Можно?

– Да, проходите. Но Володи нет дома.

– Почему вы решили, что я по поводу Володи?

– А зачем же еще?

– Вы его мать?

– Да.

Кивинов прошел на кухню и сел на табурет.

– Я действительно насчет него. Где он?

– В Ленинграде, то есть в Санкт-Петербурге.

– Вот как?

– А что все-таки случилось?

Кивинов вздохнул. Похоже, мать даже близко не представляла, что произошло.

– Да ничего, – опять соврал он. – Простые формальности. Он же судимый?

– Да, месяца полтора как освободился.

– Простите, я приговор не читал. Что он там наделал?

Мать помолчала немного.

– Чая не хотите?

– Нет, спасибо.

– Я даже не знаю, – покачала головой мать, – что такое с ним тогда случилось. Все Витька, подлец, его с пути сбил. А ведь был парень как парень. Школу на «отлично» закончил, в институт поступил. И надо же, Витьку встретил. Володя, как с ним связался, институт бросил, гулять стал, потом в армию забрали. Отслужил и за старое. Мы его с отцом уговаривали, уговаривали, да все без толку. Я как чувствовала, добром это не кончится. Так и получилось. Кассу они ограбили. Надо ж такое придумать – домкратом пол проломили, чтобы сигнализация не сработала. Да все равно их словили – и его, и Витьку. Пришли ко мне, имущество описали его – магнитофон старый да куртку

– больше ничего и не было. Потом суд и шесть лет лишения свободы с конфискацией. Вот, недавно вернулся.

– Минуточку, но ведь он только сейчас должен выйти.

– Он сказал, что его за хорошее поведение раньше отпустили.

– А милиция к вам случайно не приходила?

– Приходил участковый где-то месяца два назад, когда Володя еще сидел, спрашивал, где он. Я ему: «Как где? Сидит». Он объяснение записал зачем-то и ушел, а больше никто не приходил.

Кивинов усмехнулся. Розыск сбежавших преступников за редким исключением заключался в посещении квартиры участковым. В этом вопросе также не наблюдалось никакой разницы между городами-героями.

– Вот, – продолжала мать, – а пришел, поболтался с неделю, по дружкам походил, водки попил, а потом в Ленинград зачем-то поехал. Что он там забыл, не знаю. Вы поговорите с ним, когда он вернется, чтобы за ум взялся, на работу устроился, цены-то вон какие, пропадет ведь.

– Поговорю, – в третий раз соврал Кивинов.

«Черт, как же ей сказать? – подумал он. – Право, крайне нехорошая ситуация». Одна из неприятнейших сторон милицейской работы – это сообщать родственникам о смерти близкого человека, особенно убитого каким-нибудь варварским способом. Живут себе люди, ничего не подозревают, и вдруг вваливается какой-то чиновник и сообщает, что их член семьи больше домой не придет.

Кивинову всего один раз пришлось выступать в роли такого чиновника. Год назад он с Дукалисом пришел к матери, у которой без вести пропала дочь. Тело нашли без документов, возле автострады – девушку, вероятно, машиной сбили. А заявления о пропаже без вести нет и нет. Недели две всем фото показывали, наконец установили личность. Кивинов с Дукалисом к матери пошли. А у той парень на кухне сидит студенческого вида и что-то ей про дочь рассказывает. Мол, жива она, просто ее похитили и ей не вырваться, но на днях она уже должна вернуться. Мол, ей уколы делают, и она волю теряет. А в милицию не спешите обращаться, у них и так работы хватает. Студентик этот экстрасенсом представился. Кивинов успел заметить пару тысячных на столе.

Дукалис пригласил парня на минутку в коридор, вывел на лестницу и коротким ударом в грудь спустил «ясновидца» с лестницы. Затем вернулся и коротко объяснил: «Он ушел».

Что было потом, Кивинов и вспоминать не хотел. Сейчас же он находился в почти такой же ситуации.

– И все-таки зачем он в Петербург поехал?

– Да если б он нам с отцом сказал. Говорит, не волнуйся, мать, съезжу, должок заберу и вернусь. А на работу устроюсь – не убежит.

– У вас кто-нибудь есть в Питере?

– Никого, и у него не было. Чего его туда понесло? И не звонит ведь, стервец.

– Денег у него много с собой было?

– Какие там деньги, если он, как вышел, все дурака валял.

– А что за Витька, про которого вы говорили?

– А, Мартынов. Так он сидит еще. Даже не упомню сейчас, сколько ему дали.

– Володя ключи от квартиры не забирал?

– У него их и не было.

– Неужели вы действительно не знаете, зачем он туда поехал? Если вы считаете, что мы снова его посадить хотим, то вы ошибаетесь. Вспомните, звонки телефонные, разговоры какие-нибудь?