Пурпурные грозы - Галина Мишарина

просто не хотела оставаться в этом доме без Дэра. Что бы сказал папа, узнав, что я медленно впускаю в сердце любовь? А Дэр? Понимал ли он мои чувства? И что чувствовал сам? Это был второй по важности вопрос. Первым делом я должна была узнать, все ли у него хорошо.

Из комнаты, смущенно усмехаясь, вышел слуга. Судя по всему Дэр, как и я, предпочитал справляться сам.

— Проходите, госпожа, — сказал парень, опуская глаза. Не было похоже, что лорд его как-то обидел, но улыбка показалась мне странной.

Вскоре стало ясно, что время для визита выбрано не слишком удачно — Дэр ещё не был одет. Он стоял ко мне спиной, и свет из окна позволял разглядеть во сей красе его сильную обнаженную спину.

Он не был мощным или чересчур мускулистым. Тот же хозяин дома производил впечатление каменной громады, а в Дэре жила опасная, стремительная гибкость. Однако и худым его назвать было нельзя. Темные волосы были ещё влажными, и с прядей вдоль позвоночника текла тонкая струйка. Хорошо, что на нем уже были штаны, потому что будь Дэр обнажен, я бы рванула прочь из комнаты и наверняка расшибла себе голову, зацепившись пяткой за высокий порог…

— Милая, — донеслось веселое, — ты как раз вовремя! Роланд дал мне две жутких рубашки, и я никак не могу выбрать.

Я повернулась, кусая губы, чтобы не рассмеяться. О, предки, уберегите меня от глупостей!.. Теперь я пялилась на обнаженную грудь Дэра, на которой, как раз возле сердца, был сделан черный с синим рисунок.

Цахтал. Самый страшный монстр грозовых небес. Я хорошо знала легенды, но при чем здесь Дэр? Складывать воедино кусочки мозаики было легко, и я успела испугаться, когда он шагнул ко мне.

— Ну, как я? Ничего? — усмехнулся между тем мужчина. — Бледноват по сравнению с тобой, но это поправимо.

— Это неприлично, — прошептала я. — Почему ты не сказал, что ходишь в таком виде?

— Потому что не считаю человеческое тело запретным. По крайней мере, мужское. А вот тебе разгуливать без платья точно нельзя.

— Почему Цахтал? — задала я глупый вопрос.

— Это покровитель моего рода.

Волосы на затылке зашевелились от его спокойного признания.

— Монстр?

— Именно, — отозвался Дэр. — Так какую надеть? Роланд — любитель золотого, но, боюсь, некоторые из присутствующих не одобрят этот выбор.

Снова загадки!

— Тогда зачем ты спрашиваешь? — не выдержав, рассмеялась я. — Ведь выбор очевиден! Надевай серую!

— А не буду ли я похож на гигантскую летучую мышь? — и он поднял бровь. — Этот наряд принадлежит лорду Тарту, а мы с ним немного разные по размеру.

— Штаны вроде нормально сели, — кусая губы, чтобы не хохотать, сказала я. Услышь Гримси наш разговор, узнай она, что я одна в комнате с полуобнаженным мужчиной — выпорола бы безо всякой жалости. Гримси. С моего лица мигом сошла улыбка. — Прости. Мы болтаем глупости, а ведь прошлой ночью видели смерть.

— Прошлое шагает стремительно и не любит, когда ему вдогонку кричат «вернись!». Гримси в лучшем мире, Мэй. И Второй тоже. Им уже не больно, их души обрели ветра.

— Мы не похоронили её… — прошептала я.

— Потому что хоронить нечего, — сказал он, натягивая рубашку. — Если от нее что-то и осталось, мы предадим это земле, как только представится возможность.

— У неё никого не было, кроме моей семьи. Я не хочу отпускать память.

— Память и прошлое — разные сущности. Помнить — хорошо, воспоминания часть нас. Но ощути эти слова сердцем. Прошлое — прошло. Память — можно мять, то есть обнимать. Давай так и сделаем.

И, не успела я возразить, как он крепко обхватил меня, прижимая к груди.

— Ты здесь.

— С тобой, — отозвалась я, забываясь в чувствах. — Дэр, ты должен знать, что стал мне дорог.

— Я это знаю, — усмехнулся он. — Поэтому обнимаю тебя.

Я не смела спросить о его чувствах, но он сказал:

— Мэйди Миратова, надеюсь, ты не думаешь, что я последняя сволочь и пользуюсь твоей юностью и неопытностью? Ты тоже дорога мне, милая. Но должна знать также, что Магици, если чего-то хотят, непременно это получают.

— И чего хочешь ты? — тихо спросила я.

Он не успел ответить: в дверь громко, настойчиво постучали. Дэр неторопливо отстранил меня.

— Не стоит давать повод для слухов.

— Думаю, остальным не до нас.

— Зря ты так думаешь. Благородные дамы обожают промывать косточки таким красавицам, как ты. И таких, как я, тоже любят обсуждать. Сама понимаешь, что выйдет, если мы вместе…

— Наедине в твоей комнате! — ахнула я и поспешила открыть дверь.

Это был Роланд. Он скользнул по мне цепким взглядом, но тотчас сгладил грубость улыбкой.

— А вы вместе, оказывается. Ладно. Пришел сказать, что обед подан.

— Собственной персоной! — весело восхитился Дэр. — Как это великодушно, дружище. Или ты приперся, чтобы полюбоваться результатом своей мести?

Я недоуменно нахмурилась.

— Дело в том, что он был у нас в Атре, и вечно жаловался на погоду, — пояснил Дэр. — И я как заботливый хозяин вручил ему подходящую одежду…

— При леди о таком не рассказывают, — с улыбкой заметил Роланд.

— Леди бывают уныло-воспитанные и любопытно-веселые. Леди Мэйди, слава богам, из последних.

— Мне действительно интересно, что вынудило вас выдать лорду Дэру эту мышиную одежду, — сказала я, и мужчины рассмеялись.

Однако Дэр повел себя несколько странно. Он будто отразил невидимый выпад и сделал шаг ко мне, почти прижался плечом. На лице Роланда мелькнула голодная усмешка, и мне вспомнились двуличные. Нет, у Тарта не было желтых глаз и спутанных волос, и клыков не виднелось. Но от него исходила та же безжалостность, и Дэр защищал меня. Неужели они и правда были друзьями? Я постановила непременно узнать об их дружбе.

— Всего лишь ответная услуга, леди Миратова. Он принес мне обтягивающий наряд, а я ему — просторные мешки.

— Вы злопамятны?

— Нет, я известный шутник и гостеприимный лорд.

Мою талию обожгло теплом сильной ладони.

— Пусть твое гостеприимство простирается на всех остальных. О Мэйди я позабочусь сам.

— Хорошо, — легко согласился Роланд. — Как нога?

— Твой врач — волшебник. Я уже почти не хромаю. Спасибо.

— Всегда рад помочь, тем более что это отчасти моя вина.

Дэр кивнул. Он не сводил с друга глаз.

— Но ты учти, — продолжил Роланд с улыбкой, — в моем доме собралось много разного народу. Есть и кое-кто, кого ты любишь больше меня.

— Знаю, — сказал Дэр, — уже видел его милую мордашку на балу.

— Обещаешь быть примерным мальчиком?

— Не обещаю ничего, — сказал Дэр резко. Потом откашлялся и добавил: — Бери обещания с других.

Роланд вздохнул.

— Не разнесите дом.

И, поклонившись, покинул комнату. Я поглядела