Где болит? Что интерн делал дальше - Макс Пембертон

Если честно, если бы я не решил для себя этот вопрос уже давно, то в процессе разговора с ней вполне мог поддаться соблазну закинуться чем-нибудь для бодрости духа. Мы перешли к неизбежной медицинской части: сегодня на повестке дня были косточки на ногах. Как по-моему, они у нее есть? А если есть, то что с ними делать?

Я сказал, что не знаю: паранормальная способность видеть ее ноги на расстоянии 20 миль отмерла у меня из-за ее бесконечной болтовни.

– Прекрати язвить и научись воспринимать проблемы твоей матери серьезно, – отрезала она. И перешла к подробному описанию того, как расположен у нее большой палец. Я издавал ободряющее похмыкивание, продолжая читать газету.

Наконец, в замке повернулся ключ, и появились Руби с Флорой. Флора держала в руках бутылку вина.

– Смотри, что один папаша мне подарил в благодарность, – воскликнула она, поднимая бутылку повыше. Другой рукой она уже лезла в ящик за штопором.

– А у тебя как дела? – спросил я Руби, рухнувшую напротив меня на стул.

– Вымоталась до ужаса. Большая авария, двоих водителей вырезали из машин автогеном. У одного остановилось сердце, пришлось делать срочную операцию на селезенке – она лопнула от удара.

Несмотря на бледность и усталость, Руби выглядела довольной собой.

– Я ассистировала на операции. Мы 3 часа бились, чтобы остановить кровотечение. Сердце останавливалось дважды, но мы справились. Это потрясающе, когда спасаешь человеку жизнь. Чувствуешь себя настоящим врачом. Честно, мы мучились не зря.

На мгновение в кухне воцарилась тишина.

– А как прошел твой день? Кого-нибудь спас? – поинтересовалась Руби.

Я подумал про Тамми.

– Очень надеюсь, – ответил я ей.

Глава 3

Богом, конечно, быть трудно.

– Это точно, – заверил меня мистер Оллсоп. – Столько дел! В общем, для человека семейного такая работа не подходит.

Я постарался отыскать рядом с ним клочок земли почище, присел и практически тут же ощутил неприятную сырость, просачивающуюся сквозь ткань джинсов. Отгоняя от себя мысли о том, что дождя в последние дни не было, поэтому одному Богу известно, что это за жижа, в которой я сижу, я устроился поудобнее и сосредоточился на поставленной передо мной задаче.

Мистера Оллсопа я обнаружил позади супермаркета Tesco, у въезда для грузовиков, где он жил уже несколько дней. Все его имущество, упакованное в пластиковые мешки, было свалено в тележку, которую он возил за собой с места на место. Я был в курсе неисповедимости путей господних, но никак не думал, что у Бога при себе тележка из Tesco, а питается он недоеденными булочками с помойки. Мистер Оллсоп поглядел, как я вытаскиваю из-под себя апельсиновую кожуру, на которой сидел, и добавил:

– Мне, конечно, очень повезло. У меня есть сонм ангелов, которые мне помогают.

Уж не знаю, нужно ли Богу везение, но ангелы, безусловно, должны облегчать его работу.

– Иногда, конечно, совсем выбиваюсь из сил, – с сожалением вздохнул он.

Хотя со вступления в новую должность прошло всего пару недель, я уже привык к подобным странноватым беседам, так что не увидел в его словах ничего необычного.

– Вот потому я сюда и пришел. Хорошо иногда отдохнуть от дел, даже если ты Всевышний.

Естественно, мистер Оллсоп спал у служебного подъезда Tesco не потому, что отдыхал от обязанностей Творца. Даже если Бог существует, я все равно ни за что не поверю, что это старик в спортивном костюме и кроссовках, с сильным западным акцентом, ночующий на улицах. Хотя, надо заметить, у мистера Оллсопа имелась белоснежная борода, так что пару очков за попытку перевоплощения он все-таки заслужил. Вообще он больше походил на Санта-Клауса, чем на Бога: его на удивление чистые белые кроссовки издалека напоминали сапоги, присыпанные снегом, а красный спортивный костюм удачно дополнял картину.

Мистер Оллсоп с 18 лет страдал серьезным психическим заболеванием. Теперь ему было под семьдесят. Из кучи карт, которые на него заводили при неоднократных поступлениях, высившейся сейчас на моем рабочем столе в «Проекте Феникс», я узнал, что в молодости болезнь проявлялась у него галлюцинациями и параноидальными мыслями. Однако с годами психоз трансформировался, и в последнее время пациент пребывал в твердом убеждении, что он – Бог. В целом он как-то справлялся, хотя немного и недоумевал, почему до сих пор обитает в социальном жилье, а не в горних высях, соответствующих его божественному статусу. Но время от времени без видимых причин мистер Оллсоп сваливал все свое добро в пластиковые мешки и переселялся на улицу. Кочевал по паркам и вокзалам, спал на автобусных остановках и возле магазинов. Его тянуло проповедовать молодежи Слово Божье, поэтому он часто слонялся возле ближайшей частной школы, дарил растерянным ученикам подобранные с земли камешки и сильно возмущал родителей, которые считали его опасным маньяком, намеренным изничтожить их отпрысков. Конечно, мистер Оллсоп не представлял никакой угрозы, но платя за частное образование для своих детей, люди не рассчитывают, что они ежедневно будут сталкиваться у ворот с сумасшедшим. Нет уж, пусть идет к государственной школе.

В периоды бродяжничества мистер Оллсоп прерывал прием медикаментов, отчего его состояние ухудшалось. В нем усиливалось религиозное рвение, и он старался обратить в свою веру как можно больше людей, чтобы утвердиться в статусе всеобщего спасителя. Никто не хочет выслушивать проповедь, выскочив на минутку за булочками и пакетом молока, поэтому полиция попросила нас вмешаться.

Пару месяцев назад ситуация ухудшилась: мистер Оллсоп решил, что пакетики супа в Sainsbury’s (хотя это и отечественный продукт, у Бога не должно быть личных предпочтений), делают из душ умерших, которые он начал освобождать, разрывая пакеты и высыпая содержимое на пол. Естественно, охране магазинов это не нравилось, и наконец, при содействии полицейских, он оказался в отделении скорой помощи. Оттуда его перевели в психиатрию, где неплохо подлечили. По данным карты, он стал значительно спокойнее и мыслил более логично – все благодаря лекарствам, которые принимал раньше, но бросил, уйдя из дома. Этот цикл было очень сложно прекратить: периоды бродяжничества приводили к проблемам со здоровьем и делали его мишенью для всяких темных личностей, считавших человека со всем его имуществом, сложенным в мешки, легкой добычей.

Я и сам не знал, что надо сделать, чтобы ему помочь. Легко думать, что все проблемы бездомных происходят от того, что им негде жить. Однако порой это лишь один из симптомов. Путь, приведший мистера Оллсопа на улицу, был долгим и извилистым, и теперь, сидя рядом с ним, я размышлял о том, как мне разорвать порочный круг. Можно положить его в госпиталь, на короткий период обеспечить ему безопасность, но что потом? Неужели я должен смириться с тем, что это будет продолжаться бесконечно?

Продавец магазина вышел из боковой двери и улыбнулся мистеру Оллсопу.