Алтарных дел мастер. По чужим правилам - Николай Степанов

Помимо искалеченных деревьев попадались и опаленные поляны, на которых росла черная трава. Все живое старалось держаться от этих проплешин как можно дальше. В угодьях погибшего друида живности осталось совсем мало. Из крупного зверья лишь полосатые волки и пятнистые кабаны, да и те вели себя весьма странно, словно пугливые зайцы. Похоже, друид застращал всех лесных обитателей.

А еще одной странностью являлось полное отсутствие болот. Казалось, их высушили, поскольку большие проплешины потрескавшейся земли попадались нередко.

Иэлиган бесшумно двигался по своему маршруту, внимательно оглядываясь вокруг.

«А этот откуда здесь взялся?» – мысленно возмутился эльф, заметив тоненький прутик с дубовыми листьями.

В обязанности смотрителя входило обнаружение и уничтожение опасной для шишколобых поросли. Росток сразу был вырван с корнем и иссушен сжигающим заклятием.

«Еще один?!» – Эльф заметил второй росток, затем третий и четвертый. Находя новые побеги, он сильно отклонился от маршрута и оказался на краю небольшой лужицы.

– Хе-хе, – противный скрипучий голос заставил Иэлигана напрячься. – Экий красавец ко мне пожаловал! И чем такого гостя потчевать, прямо теряюсь…

– Ты еще кто такая?! – «Красавец» невольно сделал шаг назад.

– Я-то?.. Хе-хе… знамо дело кто. Можешь звать меня ведуньей. А ведаю я про то, как одну кикимору извести, а через нее – и боярина шибко пронырливого.

Бабка выглядела как оживший мертвец: крючковатый нос, черные зубы, изрытое морщинами лицо…

– Да ты сама страшнее кикиморы будешь, – брезгливо произнес шишколобый.

– Мою красоту, любезный, хе-хе, не всякому распознать дано. А тебе нынче не про то мыслить надобно. – Скрипучий голосок полностью соответствовал жуткому образу нечисти.

– Ты еще станешь меня учить, чего надо, а чего нет? – Иэлиган старался держаться, как подобает эльфу: смотрел свысока, говорил с презрением, готовясь в любую минуту атаковать.

– Не учить, а совет дам, как мою сестрицу извести и Даниле урон сотворить немалый.

– Сестрицу? – Иэлиган присмотрелся к безобразной старухе. – Это не то страшилище, что подле Крашена в болотах живет?

– Во-во, страшилище и есть. Хочешь вызнать, в чем ее сила и как ту силу сгубить можно?

– А мне-то это зачем? Велика доблесть – со старухами воевать, – стараясь показать полное безразличие, сказал эльф. В последнюю очередь ему хотелось еще раз встречаться со знакомой кикиморой.

– Я слыхивала, как то страшилище хвалилось, что некий молодой эльф у нее теперь на побегушках. Уж не про тебя ли речь?

– Мало ли о чем нечисть болотная по углам брешет, мне до того дела нет.

– Хе-хе, значит, и Данилу за дерзость неслыханную наказать охоты нет?

– Боярин тот заслуживает суровой кары, но вряд ли какая-то полоумная старая карга сумеет присоветовать нечто дельное.

– А ты сперва послушай меня, злыдню, хе-хе, а там и решишь, выжила я из ума али нет?

Иэлигана мечта покончить с Данилой не покидала никогда. Правда, эльф хотел, чтобы боярин сначала разобрался с метаморфом, а еще лучше – если бы эти двое уничтожили друг друга, сцепившись между собой.

– Ладно, старуха, говори, чего удумала, токмо быстрее. Мое время дорого.

– Знамо дело, хе-хе. Так вот, сестрица моя…

Бабка говорила минут десять, а в конце передала шишколобому небольшой мешок.

«До чего ж мерзкая старуха! Видать, не зря ее злыдней прозвали, – размышлял Иэлиган, возвращаясь к обходу территории. – Впрочем, козни старой ведьмы не лишены смысла, надо будет их хорошенько обдумать. Но действовать начну, лишь когда сам сочту нужным».

Проводив взглядом эльфа, злыдня забормотала под нос.

– Хорошо, что я первой добралась до владений этого чокнутого друида. Столько ценного успела тут раздобыть… Теперь-то я сумею разделаться с сестрицей! Больно много младшенькая на себя брать стала: сперва мой источник отхватила, а потом и законную добычу, нищенку ту сопливую. Девчонка-то, конечно, негодная, от нее самой проку никакого, но с полезной вещицей… Я старшая, к тому же злыдня – все должно быть моим!

Работа со списками, счетами, планами и постоянным перекраиванием городского бюджета настолько заморочила голову главному казначею Крашена, что он готов был рвануть куда угодно, лишь бы подальше от бумажек. Недавняя поездка в Витебск лишь добавила Радиму рвения поскорее найти тех, на кого можно свалить надоевшую рутину. И парень действительно справился: подобрал дельных помощников из местных, вызвал пару знакомых из Смоленска и теперь со спокойной душой отправлялся в Вязьму.

Поход изначально не предвещал никаких проблем, но стоило всадникам покинуть границы Крашенского уезда, как дорогу им перегородили два старика.

Отряд остановился.

– День добрый, сынки, – поздоровался один из них. – Откель путь держите?

– Из Крашена, отец, – ответил передовой дружинник.

– Это там, где правит Данила-боярин, да пошлет Бог ему всяческих благ.

– Ты его знаешь, отец? – спешился Радим.

– Довелось пару раз свидеться. Жаль токмо, познакомиться не случилось: боярин все время при делах. При встрече передавай ему привет от странника Викентия.

Странников в народе уважали. Они круглый год в любую погоду были в пути, совершая постоянное паломничество по монастырям и самым дальним церквушкам. Старцы не имели ни имущества, ни денег, питались тем, что найдут в лесу или подадут прохожие, поэтому Радим и распорядился организовать небольшой привал, чтобы накормить стариков, да и самим уже перекусить не мешало.

Встреченные странники внешне сильно отличались друг от друга. Тот, кто все время молчал, по представлениям Радима был мало похож на странника. И борода коротковата, и волосы явно встречались с ножницами пару месяцев назад. Зато второй полностью соответствовал образу. Викентий, как он себя назвал, имел длинные волнистые волосы, такую же бороду, речь вел плавно. Единственное, что несколько не соответствовало образу, – его взгляд, показавшийся крашенскому казначею жестким.

– И где же ты с ним встречался, отец?

– В Смоленске, знамо дело, – ответил тот. – Видел молодого человека в самом центре столицы Республики, еще дивился, что такой юный выходит из здания, где наше Вече дела важные решает. И токмо затем мне обсказали, что молод он лишь годами, но никак не мудростью, ниспосланной ему Господом нашим.

– Да, боярин – человек хороший. Вы ешьте, люди добрые, – радушно угощал Радим.

Он присел рядом со странниками, остальные дружинники расположились чуть поодаль. Служивые и не думали расслабляться, внимательно следя за местностью – уж больно она была подходящей для засады.

К счастью, трапеза прошла без происшествий, и крашенский отряд двинулся дальше. Странники тоже направились своей дорогой, однако вскоре свернули в лес. По опушке они вернулись на прежнее место, где притаились ватажники, ожидавшие сигнала к нападению. Знака им не подали, поэтому никто не сдвинулся с места.