Гарпии - Иоанна Хмелевская

Мартинек не был совсем уж кретином, кое-какими познаниями в данной области обладал и понимал, что покраску одной рамы непременно следует закончить за один раз, ну, хотя бы с одной стороны.

Сосредоточенно нахмурившись, он осторожно поводил несколько раз по одному и тому же месту, чтобы покрыть дерево толстым, ровным слоем краски. Наблюдавшая за парнем Фелиция постояла, посмотрела, сделала попытку заставить работника немного живее водить кистью, но это было не в ее власти. Тут зазвонил телефон, пришлось переключиться на другие дела.

До обеда Мартинеку удалось окрасить целых три четверти рамы с одной стороны! Потом он тщательно, как хирург, с полчаса мыл руки, хотя не очень их запачкал. Кончил мыть как раз в тот момент, когда на стол в столовой въехал суп. Не в котле, конечно, но все-таки в самой большой кастрюле, какая была в доме.

Луковый суп в исполнении Сильвии был классическим луковым супом в самой популярной его версий, то есть в его состав входили, кроме заглавного лука, бульон, чудовищное количество наструганного сыра и такое же количество гренок. В кастрюле помещалось шестнадцать порций, если считать на обычные глубокие тарелки. Сестры очень любили луковый суп, каждая съела по две порции.

Весь остальной суп слопал Мартинек. Все десять тарелок, поскольку Доротки не было.

И вот тогда Сильвия возненавидела прожорливого юнца. Она уже не замечала его милой, добродушной физиономии, позабыла о его услужливости и готовности помогать всегда и во всем, из ее памяти улетучились вежливость и воспитанность молодого человека, которые приводили сестер в восторг. Теперь она видела перед собой прожорливое чудище, от которого надо было спасаться. Мысля поварскими категориями, Сильвия подумала о приготовлении чего-то такого, чего этот обжора был бы не в состоянии умять. В сознании смутно замаячил бык, целиком запеченный на чудовищном вертеле, даже не бык, а слон, мамонт! Сильвия не знала, каков слон на вкус, тем более мамонт, и годятся ли они в пищу.

Да и деньги кончились, спохватилась она. Выданные Фелицией на неделю средства были угроханы за три дня. Что же теперь делать? Фелиция очень не любила, когда у нее просили дополнительные суммы на питание.

И опять заметила Сильвия взгляд, каким Меланья наблюдала за пожирателем супа. Было что-то такое в этом взгляде.., и ужас, и восхищение. И Сильвия преисполнилась надежды, что младшая сестра, пожалуй, ее поймет. Фелиция же ничего не замечала.

На второе приготовлены были деликатесные филейчики из свиной вырезки, а к ним куча овощей: .цветная капуста, брокколи, кукуруза, зеленый горошек и морковка. Мрачно наблюдая за исчезновением деликатесов, Сильвия невольно возвращалась мысленно к целиком зажаренному мамонту. Мелькнувшую было мысль о куриной печеночке — ее много продается в магазине, тесно спрессованной и .замороженной, — тут же пришлось отогнать. Ни в одном магазине не найдется нужного ей количества; разве что закупить прямо на ферме, специализирующейся на экспортных поставках, да где взять деньги? Что же ей, несчастной, приготовить такое, чтобы насытился этот прожорливый дракон, эта бездонная бочка?

Вечером Сильвия поплакалась Меланьи, и та решила:

— Выдам тебе денег из своего кошелька, просто из любопытства. Хочу знать, сколько он способен сожрать? Ведь внешне совсем не похож на обжору.

А что, действительно не осталось у тебя ни гроша?

— Вчера потратила последние, собственные, — захлюпала Сильвия.

— Все записала?

— Разумеется.

— Не помешало бы показать счета Фелиции.

Непонятно, почему она ничего не замечает? Впрочем, мальчик довольно милый...

На восьмой день Сильвия поднатужилась и нажарила двести блинчиков с мясом. А Мартинек закончил покраску рамы с одной стороны. Вторую красить было нельзя, потому как он вовремя не соскреб со второй стороны старую краску, теперь же приходилось ждать, пока подсохнет свежая. Фелиция нашла парню занятие на весь оставшийся день: собрать с их небольшого садика засохшие ветки и сложить в кучу. Хотя садик был крохотный, с нескольких растущих там деревьев сухих веток нападало достаточно.

Разумеется, к работе парень приступил только после обеда. За обедом Сильвия с Меланьей внимательно глядели ему в рот, считая исчезающие там блинчики. Слопал шестьдесят восемь штук. У Сильвии немного отлегло от сердца: наконец-то что-то осталось на завтра.

— Маленькая собачка... — задумчиво проговорила Меланья, глядя в окно на парня, который неторопливо волочил за собой первую веточку.

— Что ты сказала? — не поняла Сильвия. — Да ничего особенного. Слышала от кого-то или где-то читала, что у маленьких собачек желудки обладают свойствами растягиваться.

— Ты о каких собачках? — рассеянно поинтересовалась Фелиция.

— О маленьких.

— При чем здесь собачки? Что-то не понимаю.

— Неважно. Может, тебе стоит обратиться к окулисту?

— Зачем? Зрение у меня в порядке.

— А мне сдается, ты страдаешь близорукостью.

Даже на близком расстоянии плохо видишь, — упорствовала Меланья.

— Отвяжись! Я прекрасно вижу на все расстояния, не морочь голову.

— Ну как знаешь...

До вечера трудяга Мартинек собрал в кучу четырнадцать больших веток и тридцать семь сухих прутиков. А главное, сложил аккуратно, даже изящно: основаниями в одну сторону, развилками — в другую. Просто загляденье!

На девятый день с утра Мартинек принялся за свою основную работу по окраске рам, и весь день, с завтрака до ужина, не торопясь шуровал наждачной бумагой другую сторону рамы. Сильвия же приготовила сытную пищу: сварила полтора килограмма риса и к нему гуляш с густым соусом, таким густым, что ложка стояла. И мстительно планировала другие блюда, обильные, сытные и не такие трудоемкие, как блинчики. Теперь продукты закупались на личные средства Меланьи, дотаций от Фелиции Сильвия просить не осмелилась.

На десятый день Матинек приступил к окраске, а Меланья напустилась на сестру:

— Ну и глупа же ты! Зачем столько готовишь?

На этого обжору не напасешься, а я отказываюсь его кормить!

— Так что же делать? — растерялась Сильвия. — Раз он столько ест.

— Сделаешь меньше — так и съест меньше.

Как все это в нем помещается? Не волнуйся, с голоду не помрет.

Сильвия послушалась сестры и прекратила безнадежную войну с желудочно-кишечным трактом их работника. А вечером собралась с духом и предъявила Фелиции счета на продукты. Естественно, та была оскорблена в своих лучших чувствах.

— Ведь до конца месяца еще целых четыре дня, почему же все деньги вышли?

— Ты что, не заметила, что у нас одним ртом стало больше? И как этот рот жрет!

— Да ничего особенного. Парень молодой, растущий организм требует...