Мыши и магия - Дэвид Фарланд

Тем временем папе Бена, кажется, надоело слушать очень необычный писк бешеной мыши.

Он покрепче сжал свое оружие, нагнулся и замахнулся.

Бен попытался отпрыгнуть в сторону, но не успел. Папина лопатка настигла его и размазала по полу. Перед глазами заплясали разноцветные звездочки. Бен попытался подняться, но его едва не вырвало, а лапки разъехались на скользком полу.

В кухню вихрем влетела мама. От ее скачков пол дрожал, словно к ним мчалось стадо носорогов.

— Ты позвонила в полицию? — свирепо спросил ее папа.

— Нет, мне пришла в голову идея получше.

За ее спиной Бен слышал какое-то электрическое завывание.

Из-под холодильника раздался отчаянный вопль Янтарки:

— Змея! Она принесла змею!

Бен поднял глаза; в глазах у него все плыло от слабости. Прямо перед ним разверзлось жерло огромного тоннеля, в который вели круглые серебряные ворота. Кругом дул могучий ветер, с воем уносившийся в царившую там тьму. В следующее мгновение до него дошло, что он смотрит прямо в трубу пылесоса!

«А он и правда похож на большую змею!» — пронеслось в его затуманенной голове.

— Бен! Сюда! — услышал он крик Янтарки.

Краем глаза Бен заметил, как ее хвостик исчезает за углом дверного проема, ведущего в гостиную. Последним отчаянным рывком он устремился за ней, оттолкнувшись обеими ногами и попытавшись приземлиться на руки, как делала она.

Он влетел в гостиную и оглянулся. Меж двух стен, целиком усеянных ослепительными лампами дневного света — все разного цвета и размера, — красовался огромный широкоэкранный телевизор. Под потолком парил мамин зеркальный шар. Когда у нее выдавался особенно плохой день, она, бывало, заглатывала одним махом полчашки сахарного песку и часами сидела в кресле, откинув голову на мягкую спинку, смотрела, как крутится шар, и слушала свой любимый диск «Мой поворот Земли».

Янтарка изо всех сил карабкалась вверх по цепи, свисавшей из днища маминых часов с кукушкой.

— Сюда! — прокричала она, добравшись почти до верха. — Я вижу там темную нору!

Бен кинулся к часам, подпрыгнул, насколько хватило силенок, и уцепился за цепь. Раскачиваясь, подтягиваясь и пыхтя, он лез и лез по цепи, движимый практически одной только силой воли, пока наконец не рухнул обессиленный в безопасную темноту норы.

Какое-то время он лежал, тяжело дыша, рядышком с Янтаркой; сердце страшно бухало внутри. Кругом сильно пахло деревом, клеем и лаком. Часы были размером с его спальню, вот только по стенам шли огромные жуткие шестерни с острыми зубцами. Испугавшись, что они могут поймать и зажевать его хвост, Бен залез повыше и умостился на узеньком насесте подле маленькой резной кукушечки с голубыми крылышками, белой шапочкой на голове и желтым клювиком.

— Куда они подевались? Посмотри под тахтой! — азартно кричала мама снаружи.

Пылесос завывал все грознее и громче, по мере того как преследователи приближались к убежищу мышей.

— Солнышко! Когда это ты научилась пользоваться пылесосом?

В папином голосе звучало неподдельное удивление, хотя он явно пытался выдать эту сентенцию за комплимент.

— В прошлом месяце, — с превеликой гордостью отвечала мама. — Я ходила на вечерние курсы в институте.

Судя по скрипу отодвигаемой мебели, они принялись обшаривать комнату.

— Где мы? — прошептала Янтарка в самое ухо Бену. — Они хотят нас съесть, да? Это так всегда бывает, когда убегаешь из клетки?

— Тише ты! — прошипел в ответ Бен. — Они могут нас услышать.

— Бен! — закричал папа снаружи. — Бен, где ты?

На одну мучительно долгую секунду Бену показалось, что папа узнал его голос или каким-то невероятным образом догадался, что его сын превратился в мышь.

«Может быть, он даже знает, как меня расколдовать!» — подумал Бен.

Он уже открыл рот, чтобы пискнуть что-то в ответ, когда отец добавил:

— Спускайся скорее вниз и помоги нам поймать этих мышей!

Сердце Бена ухнуло куда-то вниз и, к его ужасу, там раздался громкий металлический клац. Часы начали бить.

— Баммм!

Насест под лапами Бена резко подался вперед, деревянные двери распахнулись настежь, и он выехал на свет.

— Ку-ку! — хрипло возвестили часы где-то позади Бена. Деревянная кукушка выглядела так, будто она тут совершенно ни при чем.

Его родители обернулись на звук. Папа как раз пытался приподнять пианино, чтобы мама могла заглянуть под него, — вдруг враги спрятались там. Однако теперь они круглыми от удивления глазами следили, как Бен балансирует на узеньком деревянном шестке в сотне метров над полом.

Насест дернулся, уехал обратно, и двери за ним закрылись.

— Бежим отсюда! — завизжал Бен.

Янтарка, не говоря ни слова, устремилась вниз по цепи, прямо головой вперед. Бен остановился в нерешительности: он сомневался, что такой трюк будет ему по силам.

— Баммм! — снова вступили часы. Насест ринулся вперед.

Бен опять оказался на открытом пространстве, вися над пропастью, словно прыгун на трамплине. Разница была в малом — никакой воды внизу не было, а зрители на трибунах были не прочь посмотреть, как он разобьется насмерть.

— Ку-ку! — издевательски добавили часы у него за спиной.

Бен поднял глаза: прямо на него мчалась мама с пылесосом наперевес.

Бен хотел отдать лапам команду «прыгай!», но они как назло были вялы и безвольны, как макаронины.

Тут налетел ветер и попытался сорвать его с жердочки и уволочь в завывающую тьму. Бен не удержался, на мгновение повис в воздухе и из последних сил вцепился в закраину пылесосовой трубы, готовый дорого продать свою жизнь.

— Мама, помоги! — возопил он.

— А вот этого не надо, мой дорогой, — ласково возразила мама и с выражением брезгливости на лице кончиком пальца отцепила его лапки от жерла трубы.

Пылесос с готовностью всосал его внутрь и поволок по длинному ребристому шлангу, вертя и кидая, словно на водяном тобогане. Несколько раз Бен пребольно стукнулся мордочкой о стенки тоннеля.

— Пооооомогиииите! — только и оставалось вопить ему.

Потом он оказался в какой-то темной камере и рухнул в кучу пыли, обрывков ниток, волос и дохлой моли. Сквозь прозрачные стенки контейнера он видел, как мама с папой, жутко искаженные, словно в кривом зеркале, преследуют Янтарку. Мотор пылесоса яростно завывал, так что закладывало уши; пыль клубилась, забиваясь в нос, в рот, в уши, запорашивая глаза, оседая в меху, мешая дышать.

Бен отчаянно хватал ртом воздух, но пыли было слишком много. Каждый раз на вдохе ему казалось, что он сейчас выкашляет все легкие наружу. Он, как мог, прикрыл нос лапками и ринулся куда-то, не разбирая дороги, сражаясь за глоток воздуха.