Голая агрессия - Михаил Серегин

Как ни обидно терять такого мужика, как Петров, но что теперь делать? Она хотела купить себе однокомнатную квартиру в центре – благодаря Диме у нее хватит денег, но на что она будет жить дальше, пока не ясно…

Может быть, в отведенное время она и не уложилась бы, но Иннокентий ее не торопил. Испытывать его молчаливое терпение она не собиралась и, как только собрала манатки, выкатилась на улицу.

На лавочке у подъезда расквартировался Иволгин. Он поманил ее пальцем, словно маленькую девочку:

– Ночь еще не закончилась, а деньги уже заплачены, поехали в гостиницу, дорогуша. Денежки надо отрабатывать до конца.

Баксы ей были очень нужны, а о том, чтобы отвязаться от москвича, она и не думала: слишком рискованное это дело – подставлять мужика два раза подряд. Может и обидеться – как следствие, пострадает лицо, а это нежелательно…

Они приехали в небольшую частную гостиницу без названия, которая занимала весь первый этаж двухподъездного жилого дома. Место было тихое, неприметное – самое то, если заезжая знаменитость хочет отдохнуть от местных репортеров.

Когда Дима, положив огромные ладони несколько ниже талии, завел ее в свой номер, Дарья поняла, что покоя ей сегодня уже не будет – за журнальным столиком сидел молодой человек в милицейской форме. Судя по количеству маленьких звездочек на погонах, лейтенант.

– Гражданин Иволгин? – осведомился он, приподнимаясь.

Как ни тяжело было «бороде» признаваться в том, что он это он, Дмитрий Игоревич все же сделал над собой усилие и кивнул. Затем, как всякий нормальный хомо сапиенс, спросил в свою очередь:

– А в чем дело?

Лейтенант что-то писал – его черноволосую макушку успели изучить и москвич, и раскачивающаяся с носков на пятки Дарья, прежде чем тот с наигранной веселостью отозвался:

– А вы разве не знаете? Ведь ваш хореограф Куркин сообщал вам о том, что нашлись инструменты.

– Ах, да-да-да, припоминаю такое. Ну и что? Их должны уже были привезти, я так думаю. Ну не состоялся концерт – ничего страшного, это бизнес.

– Знаете, гражданин, не надо умничать, – лейтенант смотрел на него снизу вверх, и в его взгляде не было ничего хорошего. – Вам придется пройти со мной в отделение, там есть несколько человек, которые не спят этой ночью. И все из-за гастролей Вики Апрель.

Дарья облегченно вздохнула. Сейчас Иволгин уйдет, а она спокойно поедет к мамочке домой, спать.

– Вы кто? – спросил лейтенант у нее.

Дарья почти тепло улыбнулась.

– А вы, мальчик-гражданин, кем будете?

Товарищ милиционер насупился.

– Лейтенант Пластунов. Теперь попрошу ответить на вопрос.

– Я местная. – Дарья поморгала и состроила мальчику глазки. – Неужели маленькой девочке нельзя гулять со взрослым дядей?

Лейтенант неожиданно взбрыкнул:

– В участок! Оба! Следуйте за мной!

Иволгин вздохнул:

– Какой козел, господи. – Он говорил тихо, так, чтобы лейтенант не услышал. – И таких м-м-му…молодых людей наше государство наделяет полномочиями!

– Вы не имеете права! – крикнула Дарья, и не думая сдерживать эмоции.

Служитель закона снова вошел в номер.

– Паспорт, – потребовал он у Даниловой, протягивая руку.

Она, порывшись в сумочке, сунула в его клешню водительские права.

Пластунов полюбовался на документ и положил его к себе в нагрудный карман.

– Что вы делаете?! – возмутилась Дарья.

– Создаю мотивацию.

Такой наглой улыбки, как у лейтенанта, она в жизни никогда не видела.

* * *

Их везли на служебном «уазике». По дороге, сколько она ни клянчила у лейтенанта права обратно, ничего не вышло. Представитель власти только все больше хмурился. Она даже, шутки ради, предложила ему и сержанту-водителю сделать минет прямо в машине, на что Пластунов посоветовал ей заткнуться и поберечь язык для беседы в отделении.

Дарью оставили в коридоре на стуле, в то время как Иволгина препроводили в кабинет под номером четырнадцать.

Очень скоро пригласили и ее. В комнате, прямо напротив входной двери, за столом сидел седой мужчина в полосатой рубашке с короткими рукавами и курил. Напротив него, прислонившись к спинке стула тем боком, который не успел отбить Петров, развалился москвич, также с сигаретой в зубах.

Лейтенант был здесь же, он что-то лихорадочно записывал в блокнот – казалось, ему ни до чего нет дела.

– Майор Костин, да?

– Откуда знаете? – спросил седой у Дарьи, слегка прищурившись от едкого дымка.

– Табличка на двери. – Данилова подумала и добавила: – Красивая.

– Вчера повесили, – поделился майор по-житейски, – теперь все знают, к кому идут. Заберите права. – Он протянул ее документы.

Дарья в одно мгновение забрала их.

– Я могу идти?

– Вместе пойдем, – «обрадовал» продюсер. – Сейчас товарищ майор покажет тебе фотографии.

Седоволосый милиционер разложил на столе веером несколько снимков.

– Посмотрите внимательно.

Дарья подошла к столу и, скривив губки, стала рассматривать жмуриков: бледные лица, неестественно повернутые головы. Один маленький, соплей перешибешь, второй, напротив, здоровенький.

– Им свернули шеи, да?

Майор посмотрел на нее, она на него. У следователя были такие же зеленые глаза, как и у нее. Зеленые глаза вообще редкость, а здесь – почти родное…

– Вы разбираетесь в анатомии?

– Немного, но в данном случае это не важно. Именно эти ребята стащили инструмент?

– Они самые. Так вы узнаете кого-нибудь?

Дарья еще раз посмотрела на снимки.

– Нет, я их никогда не видела.

Приходилось в очередной раз врать. Но не втягивать же Иннокентия в это дерьмо! Конечно, она узнала их. Эпизод с вымогательством посреди ночи на узкой улочке, может, и представляет для майора интерес, особенно если личности убитых не установлены. Она могла бы назвать район, где они с Иннокентием подверглись нападению, но зачем наживать проблемы? Она и так доставила сегодня Петрову массу неприятностей. Если еще и менты его достанут, он ей потом может попортить кровь. Надо просто сказать, что не видела, – и все тут.

– Раздолбаи! – ругался продюсер, расправляя завернувшийся ворот рубашки, пока они спускались вниз с небольшого крыльца.

Решили вернуться в гостиницу и снять стресс с помощью бутылки шампанского. Пойманная на улице тачка – старенькая «Волга» – везла их по спящему городу, а шоумен не переставал скоблить милицию против шерсти:

– Таких говнюков, как этот лейтенант, я еще не встречал! Неужели обязательно надо было дергать людей ради того, чтобы задать им всего два вопроса: «Кто вы такой и что вы здесь делаете?» – после чего показать фотографию двух трупов, убедиться, что я никого на ней не узнаю, и отпустить?! Неужели так трудно было проделать все то же самое в гостинице?