Самый опасный человек - Александр Шувалов

— Второй вопрос: не надоело ли вам валяться спеленутым, как младенец?

— А вам? — в лучших традициях Жмеринки ответил Большаков.

— И мне. — Достал из-за спины якобы связанную руку и почесал нос, после чего вернул ее на прежнее место. — Внимание, — и откатился назад в темноту.

Полог палатки распахнулся. Высоченный, плечистый, стриженный почти наголо белый мужик внимательно осмотрелся и вышел. Большаков, к своему стыду, признал, что не услышал, как тот подходил. Видимо, слишком увлекся беседой.

— В следующий раз заглянет минут через пятьдесять, — донеслось из темноты. — Разгильдяи.

— Согласен, — признал Николай. — Еще вопросы?

— Вопрос последний: а не засиделись, в смысле, не залежались ли мы в гостях? Может, пора по домам?

— Я — только за.

Китаец возился с веревками на теле Большакова не намного дольше, чем здоровяк Билли, когда его связывал.

— Что теперь? — поинтересовался Николай, растирая затекшие конечности.

— Разрежем брезент, вон там, в углу, и двинемся.

— Чем, позвольте спросить? Вам что, сохранили меч?

— И без него справимся, — скупо улыбнулся как бы Ван. — Натяните брезент. Вот здесь, будьте так добры.

Крохотная ладошка прошла сквозь плотную материю, как иголка сквозь марлю.

— Ни хрена себе, — чуть слышно проговорил Николай.

По-русски.

Часовой, тощий, среднего роста африканец, заслоняя ладонями от ветра огонек зажигалки, принялся, в нарушение устава караульной службы, раскуривать самокрутку. И тут же за это поплатился. Прыгнувший на него сзади Большаков самым решительным образом прервал столь вредный для здоровья процесс табакокурения. Заодно и вооружился: явно не родной АК-47, пара магазинов, старенький «Браунинг» и неожиданно отличный нож. Самый настоящий «Кабар» в потертых кожаных ножнах.

Они сошлись у кустов на окраине лагеря. Ван, или как его там, тоже с автоматом за спиной и ножом в руках шагнул навстречу.

— Стой! — проорал шепотом, по-русски от волнения, Большаков. — Замри!

Тот так и застыл с поднятой ногой в нескольких сантиметрах от еле заметной в траве проволоки. Соединенной, по-видимому, с сигнальной ракетой. Или гранатой. Потом осторожно опустил ее и благодарно кивнул. Внимательно глядя под ноги, буквально обнюхивая землю под ногами, оба преодолели последние метры и нырнули в кусты.

— Понимаете по-русски? — ехидно спросил Николай.

— Исключительно в пределах военного разговорника, то есть практически нет.

— Понятно.

Впереди показалась дорога.

— Если не ошибаюсь, здесь должен быть автомобиль с патрулем, — заметил Ван. — У меня только два ножа. Дайте-ка ваш на всякий случай.

— Сам справлюсь, — буркнул Большаков.

И справился. «Кабар» вошел точно под лопатку чернокожему бойцу на переднем сиденье. Два других, выпущенных китайцем чуть позже в долю секунды один за другим, оборвали жизни водителя и пулеметчика на заднем сиденье.

Старший лейтенант глянул на звезды.

— Мне туда, — и показал рукой. — А вам?

— Вообще-то я собираюсь прихватить вас с собой, — заметил китаец. — Возвращаться из плена веселей не в одиночку. Что скажете? — и покачал головой.

Дуло трофейного револьвера в его правой руке смотрело в землю. При желании он мог за секунду взять Большакова на мушку.

— И я того же мнения, — не стал возражать Николай. — Компания — дело святое.

Его «Браунинг» как раз-таки был направлен в живот товарищу по несчастью и союзнику. Уже бывшему.

— А вы проворней, чем я ожидал, — заметил Ван. — И что теперь?

— Теперь я уезжаю, а вы двигаетесь пешим ходом, — после некоторого раздумья ответил старший лейтенант.

Здорово было бы, конечно, вернуться из плена с собственным пленным, тем более китайцем. По данным разведки, их здесь, кстати, не было и не должно было быть. Вот только уж больно стремно было вести с собой такого вот ловкача. Даже оглушенного и старательно связанного.

— Понимаю, — очаровательно, как только китайцы умеют, улыбнулся Ван. — До метро не подбросите?

— Не по пути. Прощайте.

Китаец развернулся и нырнул в заросли.

— Приятно было познакомиться, — негромко прошелестело оттуда. — До новой возможной встречи.

— Вот уж на хрен.

* * *

— Свои, — проговорил, подъезжая к посту Большаков.

— Старшой? — раздалось удивленное из кустов — А?..

Лейтенант Семенов вышел из кустов и остановился в паре шагов от машины.

— Кто из командования на объекте? — Николай вылез из автомобиля и тяжело оперся на капот. Силы заканчивались.

— Никого, только Баянист зачем-то ночевать остался. Откуда аппарат?

— Потом, — отмахнулся Большаков. — Отгони тачку в кусты и молчи, что меня видел.

— Понял.

Ну, что ж. Баянист так Баянист. Николай на минуту заскочил к себе в палатку. Умылся, поискал аспирин и не обнаружил. Голова, как схлынул адреналин, разболелась так, что хотелось ее оторвать и забросить куда-нибудь подальше.

В палатке у Круглова было темно и тихо.

— Товарищ майор, — старший лейтенант распахнул полог и шагнул вовнутрь, — просыпайтесь!

— А я не сплю, Коля. — Свет зажегся. Видно, этой ночью замполит ждал гостей.

Восседал за столом, бодрый и деловитый, прямо как в президиуме отчетно-выборного собрания. И не один: в углу палатки пристроился на табурете штатный начальник охраны объекта. Тот самый, преклонного возраста старлей. С «калашом» на коленях. Тоже бодрый и собранный и на себя, привычного, совершенно не похожий.

— Садись. — Круглов указал на свободный стул.

— Спасибо.

— Выпьешь?

— Не найдется чего-нибудь от головы?

— У нас, как в Греции, все есть. — Покопался в тумбочке и извлек упаковку.

Большаков проглотил сразу три таблетки и запил стаканом воды.

Поставил стакан на стол и только тут заметил выглядывающий из-под пожелтевшей «Красной звезды» за прошлый месяц пистолет Макарова. Ух, ты.

— Легче стало?

— Немного.

— Тогда давай рассказывай.

— Боюсь, товарищ майор, это несколько не в вашей компетенции, — покосившись на ствол под газеткой, отмахнулся Николай. Не до политесов было.

— В моей, Коля, в моей. — Круглов протянул ему книжечку в кожаном красном переплете. — Ознакомься.