От сердца к сердцу - Кэтрин Стоун

Но если его собственное сердце вдруг даст сбой, захочется ли ему, чтобы в его грудь вшили вот это пластиковое сердце? Поверит ли он, что этот предмет сохранит ему жизнь? Может ли этот холодный кусок пластика биться быстрее от страсти и любви? Может ли сжиматься от боли и сильнее биться от радости?

Джеффри понял, что Дайана ждет, когда он начнет задавать ей вопросы.

– Что ж, доктор Шеферд, – заговорил наконец журналист, – по силам ли вам починить разбитое сердце? – Он спросил это и нахмурился, потому что, произнося эти слова, не подумал о том, как Дайана может их понять.

– Нет, – спокойно ответила она. – Это немного пугает, не так ли? Странно думать о том, что сердце из плоти и крови будет заменено вот этим пластиковым. Но я должна делать такие операции. Я вынуждена вынимать из груди настоящее сердце, чтобы освободить место для искусственного. Поначалу меня это тревожило.

– А потом?

– А потом мне удалось оставить эмоции и страхи в стороне. Я всего лишь заменяю насос. – Дайана говорила ровно и уверенно. – И я никогда не называю это искусственным сердцем. Я называю его новым сердцем… Только это не для записи, хорошо, мистер ведущий?

– О’кей. Это же замечательно! – искренне воскликнул Джеффри. – Только почему не для записи?

По той же причине, по которой Дайане не хочется, чтобы ее называли Королевой Сердец? Но это так подходило ей. У Дайаны был воистину царственный вид даже в хирургической пижаме, которая, кстати, была королевского голубого цвета.

Потом она стала рассказывать Джеффри, как работает ее изобретение, почему оно работает; поведала также и о крохотной коробочке с компьютером, позволяющим больному ходить и ездить куда угодно, как и всякому нормальному человеку.

– Настоящее сердце отвечает на многочисленные физиологические импульсы, – продолжала Дайана. – Так вот, нам удалось воспроизвести почти все эти импульсы.

– Почти? – переспросил журналист. – Какие же не удалось?

– Таинственные, – улыбнулась Дайана. – Те, которые неподвластны науке. Например, медицина не может объяснить, почему сердца влюбленных бьются быстрее. Я не знаю, в чем тут дело, поэтому не могу ввести такую реакцию в компьютер.

Ее перебил стук в дверь.

– О Господи! – вздохнула женщина. – Наверное, это кто-то из реанимации.

Джеффри усмехнулся:

– Видно, им нужна помощь с этим случаем.

– Да. Боюсь, что так.

– Это не проблема, буду рад подождать вас.

Джеффри наблюдал, как Дайана поспешно пересекает огромный кабинет и открывает дверь. По выражению ее лица сразу стало понятно, что пришли к ней вовсе не из реанимации. Нет, явился кто-то другой… нежданный… Джеффри не видел этого человека, но слышал их разговор с Дайаной:

– Доктор Дайана Шеферд?

– Да.

– Миссис Чейз Эндрюс?

– Да. Что-то случилось с Чейзом? – Тон Дайаны мгновенно изменился – от вежливого любопытства к тревоге.

– Это для вас, мэм.

– Что?..

Дайана приняла из рук незнакомца какой-то конверт. Выдавленный на конверте обратный адрес гласил, что принесен он из юридической фирмы на Парк-авеню, даже не со знакомой Мэдисон-авеню, где располагалась фирма «Спенсер и Куин». Дайана так и не договорила, потому что уже знала зловещий ответ: она вдруг испытала нестерпимую боль в сердце.

– Бумаги на развод, доктор… мм… миссис Эндрюс.

Подозрения Дайаны подтвердились. Посланец выполнил свою миссию. Ей показалось, что в его голосе звучит насмешка. «А что вас удивляет, доктор? Уже восемь вечера, а вы все еще здесь, на работе, вместо того чтобы быть дома. И вы даже не потрудились сменить фамилию».

– Бумаги должны быть в суде завтра утром, – добавил посыльный.

С этими словами он исчез, оставив Дайану с конвертом в руках и болью в сердце. Итак, Чейз принял решение.

Некоторое время Дайана молча стояла у дверей. Ее сердце и душу разрывала новая боль. Она прибавилась к той, старой, которая появилась, когда она узнала, что любимому человеку ее одной мало. Однако в конце концов обычная выдержка, помогавшая ей в самые трудные минуты жизни, вернула ее к реальности. Медленно закрыв дверь в кабинет, Дайана повернулась к Джеффри:

– Полагаю, вы все слышали.

– Да.

– Я буду вам благодарна, если вы оставите эту новость при себе.

– Как только бумаги попадут в суд, они тут же станут достоянием гласности. – «Это будет грандиозный скандал». – Судебным репортерам платят за то, чтобы они держали носы по ветру.

– Знаю. Я просто прошу вас не упоминать об этом завтра, в передаче об операции.

– Я не бульварный журналист, доктор. – Разве она не понимает, что он не собирается говорить о ее частной жизни? Осознав, что сказал резкость, Джеффри поспешно добавил: – Даю вам слово.

– Хорошо. Спасибо. Итак, на чем мы остановились?

«Мы говорили о таинственной причине, которая заставляет сердца влюбленных биться быстрее», – подумал Джеффри. Однако вслух произнес:

– Вы рассказывали мне о программировании физиологических процессов.

Положив нераспечатанный конверт на письменный стол, Дайана подошла к овальному столу. Она продолжала говорить о своем выдающемся изобретении, но ее глаза больше не блестели, а голос был таким же, как и пластиковое сердце, – холодным, неживым.

«Что она чувствует? – спрашивал себя Джеффри. – Хочется ли ей кричать от боли? Что за сердце бьется в груди Королевы Сердец? Сердце изо льда? Или, может, у нее вообще нет сердца? Нет, пожалуй, сердце ее ранено, – заключил про себя Джеффри, слушая равнодушные объяснения доктора Шеферд и заглядывая в ее сапфировые глаза. – И ранено очень глубоко».

– Простите… – спокойно и приветливо перебил ее журналист.

– Это… – Дайана не договорила предложения до конца, но сапфировые глаза ясно дали понять: не вмешивайся!

Джеффри понял, что она хотела сказать ему взглядом, понял, что Дайана хотела оставить эмоции в стороне. Это ее горе, ее злость, до которых никому нет дела.

Он бы реагировал точно так же. И это пугало. Перед его глазами Дайана пережила кошмар, давно преследовавший его самого. Он сам все время боялся, что Джулия сделает то же самое. «Я ухожу от тебя, Джеффри. У меня есть другой. Всегда был…»

Все произойдет в точности так же, как только что случилось у Дайаны. Однажды вечером, когда он еще будет в студии, посыльный вручит ему бумаги на развод. Но Джеффри сумеет оправиться от удара, совладает с собой, как сумела взять себя в руки Дайана. И в этот страшный для него момент ему не захочется слышать чей-то голос рядом. Скорее он пожелает остаться один на один с горькой правдой, с невозвратной потерей, с ужасающей пустотой. Со своей судьбой…