Иван-царевича не надо - Ольга Шах

И мы двинулись. Вначале осмотрели первый этаж. Если судить по романам Тургенева и других писателей той эпохи, то это типичный особняк сельского дворянства. На первом этаже, кроме виденной мной малой столовой, была ещё парадная столовая, большая и пустоватая, от этого гулкая. Бальная зала с целой длинной стеной окон, большая гостиная, соединяющая через анфиладу комнат с курительной и игровой. Это я поняла по куче различных столиков возле кресел и диванов. Ещё была небольшая, камерная такая, гостиная, более уютная, чем большая. Как сказала Вера, это называлось дамской гостиной.

Из холла влево шел полутёмный, длинный коридор со служебными помещениями — кастелянской, кладовые, далее следовала большая кухня, господская. Зашли мы и туда. Там, в клубах пара, валившего из кастрюль, суетились, как мне показалось, множество людей. Но Верка пояснила, что это только старшая кухарка, ее мама, помощница кухарки, две посудницы и мужик-подсобник. И то столько народу много только потому, что готовят поминальное угощение. Точно, поминки же! Вот что значит быть далёкой от всех этих ритуалов!

Далее был черный выход и узкий коридор, ведущий во флигель и чуть в сторону — в людскую. Там жили те, у кого не было своего дома в деревне, либо находился на круглосуточной службе в поместье. Вера, блестя глазами, похвасталась.

— Вот я теперь горнишной у вас, барышня Катерина, буду, так мне надо будет при вас все время быть. Мне Игнатьевна и камору отдельную посулила! А мамка домой ходит. Там ещё трое мелких есть, тятя в кузне работает. Наш-то кузнец, дядя Илья, после войны без ноги остался, на деревяшке скачет. Вот он теперь и показывает, что да как, а тятя делает.

Я хмыкнула про себя — небось, молодой девчонке не слишком хочется нянькаться с малышнёй, вот она и радуется новой должности! Ну и ладно, самодурствовать я вроде как не намерена, худого девчонке не сделаю.

Глава 6

Пройдя первый этаж, мы отправились дальше. Второй этаж прошли быстрее, часть помещений я уже видела. Хозяйские покои, сейчас закрытые, меня пока что особо и не привлекали. Моя светелка уже мне известна. Ещё одни покои, состоящие из двух комнат — небольшая гостиная — кабинет и спальня. Вера неуверенно сказала, что вроде бы, по словам Игнатьевны, ранее эти комнаты принадлежали молодому барину Сергею, то есть отцу здешней Катерины.

После хозяйских покоев направо сразу следовали библиотека и рабочий кабинет хозяина поместья. Далее шли детская, учебный класс, пара гостевых покоев. Несмотря на скудность обстановки и явный пенсионный возраст тканевого декора, в комнатах везде было идеально чисто. Видимо, Игнатьевна сурово блюла порядок в доме. Хася ходил следом за нами, тыкаясь носом в ноги мне сзади. Он все порывался рассказать мне свои новости, но присутствие посторонних не давало ему развернуться вовсю ширь мысли.

Я поинтересовалась у Веры, а что там, на мансарде? Девчонка пожала плечами.

— Дак, барышня, не знаю я! Дверь туда с лестницы всегда заперта, а ключ только у Игнатьевны. Только она, да старая барыня туда ходили. Мы хотели с детней однажды подсмотреть, хоть в щёлочку, так она нас поймала, ой, больно за ухи крутила! А потом и тятька всыпал горячих!

Одно из моих главных антагонистов моей же лени — любопытство. Мне немедля захотелось попасть на эту мансарду. Я осмотрела замок. Обыкновенный навесной, амбарный. Петли, на которых он висел, можно вырвать только вместе с дверьми и откосами. Хотя, я же сколько раз видела в фильмах, где герои лихо открывали замки при помощи дамской шпильки! Чем я хуже? Шпильки у меня есть. Уже выбрала шпильку из прически, как сзади послышались грузные шаги и дыхание с одышкой.

— Вот вы где, барышня! А я с ног сбилась, вас ищу. Отец Василий приехал, желает побеседовать с вами. Потом он в часовню пройдет, отпевание покойницы, стало быть. Соседи как раз все подъедут, уже одни приехали. Спускайтесь вниз, в кабинет Пелагеи Степановны. Отец Василий сейчас туда подойдёт.

Сопровождаемая Веркой, Хасей и подозрительным взглядом Игнатьевны, я поплелась вниз. Ну, надо же, на самом интересном месте! Надеюсь, мне бы «ухи» она не крутила?

Священник вошёл за мной в кабинет буквально следом, я даже не успела сориентироваться, куда бы мне присесть самой и предложить духовному лицу. Только успела шепнуть Вере, чтобы принесла чай и выпечку.

Увидела, что у окна стоит небольшой диванчик и полукресло, небольшой столик с наборной деревянной крышкой. Пригласив отца Василия присаживаться на диванчик, сама устроилась в этом гибриде кресла и стула. Я, не скрывая интереса, рассматривала своего визави. Как-то так случилось, что я никогда не интересовалась вопросами религии, все храмы в городе видела лишь снаружи. И мои представления о священниках основывались лишь на фильмах и книгах.

Вопреки расхожим штампам, отец Василий не был ни мелким, сухонький старичком, ни дородным, солидным священником с большим крестом на рясе. Передо мной сидел самый обычный мужчина средних лет, со спокойным выражением лица, имел умные, ясные глаза. Внешность вполне приятная, никакого внутреннего отторжения он у меня не вызывал. Дав мне некоторое время для осмотра себя, священник мягко улыбнулся и сочувственным тоном начал:

— Катерина Сергеевна, приношу вам глубокие соболезнования по поводу упокоения вашей бабушки, Пелагеи Степановны! Бабушка ваша последнее время тяжело болела, но все равно с достоинством несла свой долг по управлению поместьем, присмотром за своими людьми. Пелагею Степановну можно считать стоиком в таких условиях. Вам будет непросто встраиваться в нашу тихую сельскую жизнь после столичной. Пелагея Степановна была бы вам надёжной поддержкой, но она по своему мягкосердечию все жалела вас и считала, пока возможно, оградить вас от житейских сложностей.

Это он про старую барыню говорит, про ее мягкосердечие? Да из ее характера можно гвозди делать! Стальные. Священник, меж тем, продолжал восхвалять покойницу, что для меня удивительно. Не может быть, чтобы он ни разу не слышал сплетни о том, что бабуля-то ведьмой слыла среди местного люда. А церковь всегда нетерпима была ко всем оккультным делам. Внезапно в мои мысли ворвался голос отца Василия, от которого я отключилась на какое-то время.

— Надеюсь, вы продолжите богоугодное начинание вашей бабушки и тоже будете