1982, Жанин - Аласдар Грэй

Они садятся за стол. Макс говорит:

– Я договорился отвезти твою машину на техосмотр. На завтра.

– Но ты ведь нашел ей замену? Уверена, что нашел.

– Да, она стоит в гараже.

– Ну, раз так, то и говорить не о чем.

Они едят в тишине. Роскошная возбуждена и украдкой посматривает на свое отражение в темном стекле окна.

Она отмечает, насколько разительный контраст являет собой ее отражение с видом Макса, сидящего напротив. Она думает: «Еще нет и сорока, всего лишь на три года старше меня, а уже выглядит усталым постаревшим мужчиной. Мы с ним принадлежим к разным поколениям. Сейчас я выгляжу такой же молодой, как Чарли. У Чарли могло бы быть предостаточно молоденьких девочек, но они ему не нужны, он их не хочет, поскольку у него есть я. Ему повезло. Да и мне тоже».

Почему все эти пируэты воображения кажутся мне такими знакомыми?

ВАЖНЫЕ РАЗЛИЧИЯ МЕЖДУ РОСКОШНОЙ И МОЕЙ БЫВШЕЙ ЖЕНОЙ:

1. У Роскошной длинные черные волосы. У Хелен они светло-каштановые.

2. Роскошная – полная, хорошо сложенная женщина (хотя не такая толстая, как Большая Мамочка) с большими и т. п. Хелен была, в смысле есть, она ведь не умерла, более стройная, элегантная, слегка осунувшаяся во время депрессий, но прекрасная, когда я впервые увидел ее, и прекрасная, когда она уходила от меня двенадцать лет назад.

3. Роскошная остра на язык. Хелен замолкала, будучи обижена или рассержена.

4. Роскошная – ненасытная шлюха, которая знает, как получить желаемое. Хелен была мягкой женщиной, которую я не хочу вспоминать, стыдилась секса и не имела большого аппетита в этом деле (а может, я заблуждаюсь?).

5. Роскошная – плод моей фантазии. Хелен реальна. Почему мне не удается держать их на расстоянии друг от друга?

«Нет еще и сорока, а уже усталый постаревший мужчина».

(А сейчас я уже почти забыл это.)

Нет еще и сорока, однако, это правда, Хелен смотрела на меня как на изможденного немолодого мужчину, не привлекательного ничем, кроме хорошо оплачиваемой работы. Установка систем безопасности, развивающаяся отрасль. Я выглядел для нее уставшим и неинтересным, потому что она выглядела уставшей и неинтересной для меня. Мы убивали друг друга молча, даже нежно, в очень деликатной шотландской манере. Люди, бьющие своих жен, и ненасытные шлюхи встречаются только среди бедноты и безработных. Потом Хелен встретила как-там-его-зовут и стала моложе, да, и красивее, да, и я начал опять интересоваться ею, когда… забудь об этом.

Это правильно, что она меня бросила, но забудь об этом, потому что Роскошная – ненасытная шлюха с длинными черными волосами и хорошо сложенным чувственным телом, ее задница – шикарная глубокая щель, и она носит сильно обтягивающие джинсы, чтобы эта расщелина была видна окружающим, и думает: «У Чарли могло бы быть предостаточно молоденьких девочек, но они ему не нужны, поскольку у него есть я. Конечно, я сниму лифчик в машине, как он и просил, он этого заслуживает, и встретимся мы безо всяких скучных условностей вроде: ну, как прошел твой день?»

Макс тихо спрашивает:

– Почему ты одеваешься как проститутка?

Она смотрит на него в упор. Он тихо повторяет:

– Для чего одеваться как шлюха, если ты всего лишь собираешься навестить маму? Не будешь же ты уверять меня, что в этих джинсах тебе удобно.

Она делает над собой усилие и отвечает таким же тихим голосом:

– Буду, потому что эти джинсы очень удобные. И очень модные, между прочим. И я себя прекрасно в них чувствую. И мне жаль, что тебе они не нравятся. Уж ты-то, наверное, видел гораздо больше проституток, чем я…

– Ты права. Они выглядели примерно как ты сейчас.

– Тебе не к лицу хамство, Макс. Ты ведь маменькин сынок. А я маменькина дочка, так что ты знаешь, куда позвонить, если придумаешь еще какую-нибудь гадость, чтобы оскорбить меня.

Она резко встает и распахивает дверь в гараж. Он идет следом. Она чувствует, что лицо ее пылает, сердце отчаянно бьется, в голове гудит его вопрос: «Зачем же одеваться как проститутка?», она думает о том, как сейчас выглядит сзади, шагая на кончиках пальцев в этих босоножках на крутых каблуках, так что ягодицы призывно торчат в его сторону, плотно обтянутые белой джинсовой тканью. Она слышит, как он говорит:

– Терри, прости меня за эти слова. Ты выглядишь великолепно. Честное слово. Я только об одном прошу – чтобы ты осталась дома на эти выходные.

Она останавливается и смотрит на сверкающий новый серенький «мерседес». Громко вздыхает и, не глядя на Макса, говорит усталым голосом:

– Ключи.

Он протягивает ей ключи. Она открывает дверь и говорит:

– Подай мой чемодан из багажника «форда».

Она садится на водительское место. Макс приносит чемоданчик и кладет на заднее сиденье. Он опять начинает что-то говорить, но она жестко перебивает его:

– Спокойной ночи, Макс.

Он поднимает дверь гаража и нажимает кнопку, открывающую ворота. Роскошная наблюдает за ним в зеркальце заднего вида – он стоит, глядя ей вслед, постепенно уменьшаясь, пока она не сворачивает на дорогу; теперь она увидит его не скоро, как минимум через месяц. Месяц, который будет тянуться для нее как долгие годы. Но голос его она услышит гораздо раньше.

Полчаса спустя она останавливает машину на придорожной стоянке. Несколько грузовиков проносятся мимо, и, когда их фары исчезают вдали, она пригибается, расстегивает блузку, сбрасывает ее, снимает лифчик, потом опять надевает блузку, застегнув только две нижние пуговицы. Можно я пока позволю ей откинуться на сиденье, зажечь сигарету и покурить, выставив локоть в открытое окно (ночь такая теплая) и ощущая на груди прохладный шелк блузки? Да. Ссора с Максом расстроила ее, и теперь она хочет успокоиться. Она думает: «Пусть Чарли подождет лишних пять минут, пусть посильнее возбудится».

Давно ли она знает Чарли?

Всего неделю, а ее жизнь уже превратилась в приключение.

А они уже занимались любовью?

Нет, и никогда не займутся, хотя на лице его написано, что он ее изнасилует через час или два, если мне удастся контролировать ситуацию.

Где она его встретила?

В клубе знакомств, похожем на тот клуб в Мотеруэлле, где я настолько разнервничался, что даже не смог ни с кем заговорить. Но Роскошная находится в Америке – стране богатой и свободной. Она хочет приключений и записывается в театральный кружок, нет, нет, нет, в секцию йоги в городке, где есть и клуб для одиноких. По прошествии трех или четырех недель, когда она чувствует, что Макс привык к ее вечерним занятиям йогой, она вместо своей секции приходит в клуб знакомств. К ней подходит Чарли. Он сообщает ей, что работает театральным агентом, что у нее великолепная внешность, и спрашивает, не думала ли она когда-нибудь о карьере актрисы. Она смеется в ответ и говорит: