Никому тебя не отдам - Кэти Уэбб

— Бедный ребенок, — тихо сказала Кэтлин. Блейз резко взмахнул рукой:

— Перестаньте. Это неверный подход. Он не нуждается в жалости. Он нуждается в том, чтобы ему дали шанс самому себе помочь.

Блейз вышел на улицу, придержав для Кэтлин дверь.

— Я не имела в виду… — начала было она, но Блейз не дал ей договорить.

— Вот дерьмо, — довольно громко сказал он.

Подняв глаза, моргая от яркого солнца, нестерпимо яркого после полумрака больничного коридора, Кэтлин растерянно посмотрела на Блейза. И тут она все поняла. Газетчики! Кто-то щелкал затвором, кто-то уже протягивал Блейзу микрофон. Когда глаза привыкли к свету, Кэтлин увидела, что в Глендейл прибыла целая бригада. Их с Блейзом уже снимали телекамерой. На площадке стоял фургон с логотипом местной телевизионной компании.

Журналисты накинулись на нее с вопросами. Все они в той или иной мере касались Блейза. Ее спрашивали, зачем он на самом деле приехал в Викторию, каковы его истинные мотивы. Репортеров интересовало, насколько серьезно намерение Блейза помочь бездомным инвалидам. Кэтлин еще только собиралась с мыслями, не вполне понимая, почему вопросы задают ей. Ведь Блейз — вот он, рядом. В растерянности она повернулась к нему, но он уже с угрюмым видом протискивался к автостоянке сквозь тесное кольцо представителей прессы и телевидения. На все обращенные к нему вопросы он мотал головой, повторяя: «Без комментариев», — и энергично работал локтями.

— Барри, — обратилась Кэтлин к журналисту, которого знала по имени, — что привело вас сюда?

Десять других членов репортерской команды немедленно развернулись к ней, словно куклы, связанные одной нитью, по мановению руки кукловода.

— Ничего особенного. Прослеживаем развитие событий. Чтобы придать немного колорита вечерним новостям.

Кэтлин, напомнив себе слова Бетани о том, что никогда нельзя упускать шанс стать известной, наклеила на лицо улыбку и бросилась в омут.

— Вы, очевидно, застали Блейза врасплох. Мы планировали позже устроить пресс-конференцию, обнародовав его план во всех подробностях. Как вы знаете, Блейз ведет активную работу, собирая по всей Америке деньги для детей с физическими недостатками.

— Планирует ли он существенно пополнить фонд здесь, в Виктории?

— Он оценивает ситуацию, — сказала Кэтлин, стараясь в угоду Блейзу давать самые уклончивые ответы.

Между тем Блейз, вместо того чтобы сесть в машину, стоял, опираясь локтями о крышу, и смотрел на нее. Он действительно полыхал гневом или то был обман зрения, вызванный игрой света и тени?

— Верно, что он планирует возвращение к прежней профессии?

— Я не могу пока раскрывать его планы. Кроме тех, что касаются наших менее удачливых граждан. Он действительно искренне стремится внести посильный вклад, чтобы как-то улучшить их жизнь.

— Так, значит, он не собирается возвращаться к работе в кино?

Кэтлин казалось, что у нее кожа на лице треснет. Оказывается, непрестанно улыбаться гораздо труднее, чем представляется со стороны. Что там говорила по этому поводу Бетани? То, что кажется легким, на самом деле таковым не является.

— После аварии прошло не так уж много времени. Он осознает, что для него все могло сложиться гораздо печальнее. Понимает, что ему несказанно повезло.

— А каково ваше участие во всем этом, Кейт? — вдруг спросил Барри.

Кэтлин почувствовала, что краснеет.

— Блейз — давний друг семьи.

— Надо ли понимать, что он не пользуется вашими услугами стилиста в подборе гардероба? — влез другой репортер.

— У Блейза свой стиль, — ответила Кэтлин. — Он не нуждается в моих услугах. Такая перспектива даже не рассматривалась.

Микрофоны и камеры начали отключаться, и репортеры поспешили к своему фургону. Барри сматывал шнур удлинителя.

— Давний друг вашей семьи что-то не очень жаждет популярности, Кейт. Есть ли шанс получить эксклюзив?

— Когда он согласится на интервью, я дам тебе знать, Барри.

— У народа память короткая. Если он хочет продолжать свое дело, ему бы лучше не забыть об обещанной пресс-конференции.

— Как вы узнали, что он здесь?

— Прости, родная, но я своих источников не выдаю.

— Я припомню твои слова, когда Блейз пообещает эксклюзив.

Кэтлин отодвинула репортера плечом и пошла к машине. Блейз сидел за рулем. Он был заметно раздражен.

— Дайте мне ключи!

Она молча положила ключи в его протянутую руку, забравшись на пассажирское сиденье.

Он выехал со стоянки с такой скоростью, что резина заверещала, скользя по асфальту.

Несколько миль они проехали молча. Кэтлин боялась взглянуть на спидометр. На поворотах ее вжимало в кресло. Только когда на перекрестке загорелся красный свет, Блейз притормозил.

— Получили удовольствие от своей импровизированной пресс-конференции? — насмешливо спросил он, глядя на красный сигнал так, будто хотел превратить его взглядом в зеленый.

— Не так чтобы очень, — сквозь зубы ответила Кэтлин. — Но должна заметить, вы поступили довольно грубо по отношению ко мне. Да и себе подпортили репутацию.

Красный свет погас, и зажегся зеленый. Блейз понесся вперед, словно ядро, выпущенное из пушки. Кэтлин вжалась спиной в кресло.

— В следующий раз вы, может быть, будете настолько любезны, что вначале посоветуетесь со мной?

— О чем посоветоваться? Я не имею никакого отношения к их приезду в Глендейл.

— В самом деле? — Блейз искоса взглянул на нее. — А кто еще мог знать о том, что мы туда едем?

Кэтлин наморщила лоб:

— Не знаю. Но публикации могут быть полезны, Блейз.

Блейз сидел с поджатыми губами.

— Я не хочу контактировать с прессой. Я не нуждаюсь в услугах журналистов.

— А как насчет Майка?

— Я бы предпочел об этом не распространяться.

— Да, я смогла сегодня убедиться в этом лично.

Блейз продолжал злиться.

— Но вы могли бы сделать исключение из правил, — тихо сказала Кэтлин. — На самом деле это не помешало бы.

— Кому не помешало бы?

— Майку. И таким, как он. Если правильно провести кампанию и собрать достаточно средств, вы могли бы обеспечить Майку спокойную жизнь, дать ему крышу над головой.

Кэтлин грустно вздохнула, надеясь, что раздражение не помешает ему услышать то, что она пыталась довести до его сознания.

— Вы ведь хотите ему помочь, верно?

Кейт развернулась к Блейзу всем корпусом, преданно заглядывая в глаза. Он схватил ее за запястье с такой силой, что она едва не взвизгнула от боли. Пальцы у него оказались сильными, словно железные тиски.