Запах магнолий - Светлана Мерцалова

Лавров прищурился, пытаясь получше разглядеть дочь. Она сидела в изящной, непринужденной позе, все еще гибкая и стройная для своего возраста. Он перевел взгляд на ее руки. Мягкие, в ямочках, с чуть загнутыми на концах пальцами. Она все еще хороша, лишь когда злится становится отталкивающей.

— Когда ты ругаешься, у тебя появляются морщины.

— Черт! — воскликнула она и пальцами постучала между бровей. — Эта несносная девчонка! Она всегда меня доводит. Я не могу с ней разговаривать спокойно.

— Ты и не пыталась?

— Может быть, — удивилась Оксана. — Нужно подумать об этом.

— Подумай.

— На нашей улице все по-старому? — спросила она, не поднимая глаз.

— Если тебя интересует Ромка Шахов, то да. Все по-старому.

— Он здесь? — она вспыхнула, вскочив со стула. — Сейчас накормлю вас!

Оксана быстро нарезала сыр, колбасу, холодное мясо, хлеб. Красиво выложила все на тарелки. Поставила напитки на стол: минеральную воду, пепси, бутылку вина. Разбила яйца на сковородку.

— Салат готов.

— Я не хочу салат! Я хочу пить! — сказала Настя, наливая пепси в стакан.

— Не будешь есть салат — не вырастешь!

— Чтобы вырасти большой, нужно есть не салат, а нужно есть «Растишку»! Я ем «Растишку»!

— Парят вам мозги этой рекламой, — проворчала Оксана. — Это какое-то особое поколение. Оно вообще не умеет думать самостоятельно, лишь следует рекламе. Готовят из них зомби…

— У-уф! Я напепсиколилась! Даже слезы потекли, — сообщила Настя, вытирая глаза рукой. — Дед! Ты какой-то вялый. Тебе нужно выпить пепси! Знаешь, сколько энергии у тебя появится?

— Не приставай к деду!

— Я не приставаю! Я говорю: если он выпьет пепси, у него столько энергии будет. Как в той рекламе… Знаешь? — и она запрыгала, пытаясь что-то изобразить.

— Откуда дед может знать? Он всю эту чушь не смотрит! — резко сказала Оксана.

— Мне уже и пепси не поможет, милая. Ничего мне уже не поможет. Это называется — старость, — грустно ответил Лавров. — Последние деньки доживаю…

— Гейм овер? — спросила Настя.

— Что?

— Игра закончена, — перевела Оксана. — Не слушай ты ее!

— Это точно! — он погладил Настю по голове. — Моя игра давно сыграна.

— И нет больше дополнительных жизней? — спросила Настя.

— Что? — не понял Лавров.

— Дед, ты на самом деле такой или придуриваешься?

— Со взрослыми так не разговаривают! — закричала Оксана. — Еще раз позволишь себе так говорить с дедушкой, я тебя нашлепаю!

— Мне ничего нельзя сказать. Сразу меня нашлепкают, — обиделась Настя. — Зато тебе можно на меня целый день кричать.

— Садись за стол! Я уже накладываю яйца!

— Не хочу это яйцо! Я хочу круглое! Солнышком, — заверещала Настя. — Такое растекшее я не могу-у есть. Противное!

— На! Только не визжи! — согласилась Оксана, меняя тарелки. — Салат!

— Не-е-ет! Меня просто вырвет, если я попробую этот вонючий лук! — кричала Настя.

— Девочкам не следовало бы так выражаться! А теперь — когда я ем…

— Я глух и нем! — добавляет Настя и хохочет. — Какой болван это придумал?

— Папа, давай выпьем за встречу! — предложила Оксана, когда тарелки были убраны со стола, а Настя ушла играть на улицу.

— Давай, — согласился отец. — Как-никак пять лет не виделись.

— Пять лет как мамы уже нет? — переспросила Оксана.

Она разлила вино по высоким бокалам.

— Что врачи говорят? — спросила она, из-под ресниц внимательно разглядывая отца.

Как он изменился! Она почти не узнавала его, а в детстве он ей казался самым красивым мужчиной. Сегодня же от былой красоты и статности ничего не осталось: голубые глаза выцвели, руки изуродованы ревматизмом, волосы поредели…

— Я не спрашиваю. Зачем? Последний раз доктор был здесь полгода назад. Давление тогда сильно подскочило.

— Почему ты не хочешь поехать в санаторий подлечиться?

— Зачем? Не вижу в этом смысла. Я не собираюсь жить вечно. Пора подумать о смерти.

— Не говори так! Если не думать о смерти, то она может забыть о тебе, — сказала Оксана, добавив неуверенно. — Так мне всегда казалось…

— Не забудет, дочка, никого не забудет…

— Папа, что с тобой?

— Не знаю, что ответить тебе, — сняв очки, он принялся задумчиво их протирать. — Элементарная старость. Ничего больше не жду от жизни. Вы приехали и хорошо. Перед смертью увидел вас — теперь умру спокойно.

— У тебя депрессия, так можно и умереть.

— Я умер уже давно, только никто этого не заметил.

— Что тебя так подкосило? То, чтоонаот тебя ушла?

— Не знаю. К тому, что Наташа уйдет, я был готов. Даже не удивился. Из комнаты послышалась электронная музыка.

— Настя, положи мой мобильный! Я тебе сколько раз говорила: не трогай мой мобильный! — закричала разъяренная Оксана.

— Мама, я недолго! Тут игра такая классная, — попросила Настя, продолжая играть.

— Я кому сказала? Выключи и отдай мне!

— Мамочка, я доиграю и отдам. Немножко осталось, — законючила Настя.

Оксана подошла к ней и сказала:

— Я жду!

— Мамочка, пожалуйста, еще мину-уточку!

— Я что сказала? Дай его сюда, — мать попыталась отнять у дочери мобильный, та завизжала на весь дом.

— А-а-а-а!

— Ты можешь не кричать? Я скоро оглохну!

— Поскорей бы, — ответила Настя и захихикала.

— Как с ней разговаривать? Это не ребенок, это монстр какой-то!

— Ага! — согласилась Настя. — Годзила! Р-р-р-ы! — гримасничая, изобразила годзилу.

— Почему ты меня всегда стараешься взбесить? — спросила Оксана, отобрав мобильник.

— Ты меня тоже бесишь! — парировала Настя.

— Что делать с этой вздорной девчонкой? Сил у меня никаких нет, — пожаловалась она отцу. — Семь лет — это ужасный возраст! Она считает себя центром вселенной. Что будет дальше?

— Ей нужен отец.

— Мало ли кому кто нужен? — философски заметила Оксана.

— Вы уже развелись?

— Да.

Настя достала пачку шоколадного печенья и налила себе пепси.

— Перед сном хорошие девочки пьют молоко — сказала Оксана.

— А нехорошие — водку! — ответила Настя и с вызовом посмотрела на бутылку.