Пафосное стремление называться - Ле Олей

свора факультета выскочек.

Видимо, вся эта скрытая злость за всё время выходила наружу прямо сейчас: его мысли были особенно нестабильны и злы.

Ведь выразить это открыто было никак не в его интересах. Ещё не время.

Так что вся эта боль, как понимал, видимо, только Мартин, стоила того, чтобы не быть этим стадом.

А пару дней он потерпит. Ждать — важнейшей навык победителя.

Глава 10. Извне Мартина

И всё-таки случаются эксцессы — Том на трудносгибаемых ногах тащился в подземелье к своему любимому учителю за сильнейшим анальгетиком, который разрешено принимать только смертельно больным волшебникам под строжайшим контролем доз.

Официально, конечно же, это было нарушением всевозможных правил.

Но Мартин выжирал его пачками.

Профессор, мягкотелый и абсолютно влюбленный в ту версию Мартина, которую он позволял увидеть простофиле, однажды поинтересовался у своего лучшего ученика, почему тот пропускает занятия. И Мартин замогильно поведал ему о своей плате за гениальность.

Это стало их общей тайной, что заставляло профессора чувствовать себя в исключительной и трогательной связи с самым выдающимся волшебником столетия — и было оплатой его услуг.

С тех пор, когда Мартину было особенно невыносимо, он тайно спускался за пузырьками заветного зелья. Сегодня как назло все запасы были выпотрошены, и поэтому бледный Мартин с трудом полз за заветным пузырьком.

По-хорошему, от таких доз препарата Мартин уже давно должен был быть мёртв. Но Мартин всегда был другим: это зелье на время умертвляло в нём то, что так отчаянно пыталось из него вырваться.

Так, после употребления боль частично притуплялась, и Мартин входил в подобие сна наяву: стены реальности становились обтекаемыми, словно двери из водопада в волшебных сказках, о которых давным-давно читали суровые воспитательницы в приюте, и всё становилось будто не всерьез.

Главное — дойти. И никто не должен его видеть.

* * *

Тэ И стояла и слушала из уст Преподавателя, Который Случайно Помог ГлавГаду всё то, что итак знала о системе обучения Школы. И всё-таки слишком склизкие у него интонации и даже искренне доброжелательные улыбки. Интересно, может, добродетельная притягательность знакома правда не всем?

— …дорогая, вам всё понятно?

Профессор слащаво улыбался, переспрашивая это уже раз пятый — видимо, статус девушки-иностранки прочно ассоциировался у него с непонятливостью.

— Профессор, я ценю вашу заботу и предварительно высокую оценку моей ценности, но я прошу не переводить её в денежный эквивалент.

Да — Тэ И отрастила дерзость и смелость выражать нетерпимость к неуместно мягким обращениям.

Профессор не успел донести своё смущённое согласие, как в дверях показался красный конверт с вызовом Профессора в кабинет директора по «важнейшему вопросу будущего».

Нелепо извинившись, он оставил Тэ И одну в кабинете.

Несколько мгновений, длившихся вечность, Тэ И провела в задумчивом разглядывании засушенных лягушек в банках.

Пока не увидела… это.

С грохотом в дверях кабинета оказалось белое опухшее существо в мантии с темным галстуком.

«Гавнюк*», — подумала Тэ И.

Существо на миг замерло и прохрипело мелодичным низом:

— Профессор где?

«Мужчина…» — подумала Тэ И.

Выглядел он совершенно неважно, будто чем-то ужасно болел, судя по его тяжёлому дыханию и согнутости корпуса, и Тэ И из, казалось бы, такого далёкого гуманистического прошлого почти вышла на арену для оказания бескорыстной помощи.

Но следующие секунды прошли абсурдно молниеносно. На попытки помочь человек грубо, в меру сил, отталкивал Тэ И и неистово пытался прорваться к полкам Профессора, на что Тэ И, в ощущении себя на правах сильного, без какой-либо магии нелепо удерживала его за запястья.

Это было похоже на танец двух пьяных, абсолютно уверенных в том, что они находятся в Криминальном чтиво.

Только Тэ И была в полном адеквате, чего не скажешь об этом несчастном. Что с ним было?

Повести ни к кому она его не могла — он бы не дошёл. Оставлять его нельзя, а палочку было достать не с руки, так как её собственные были заняты воздушным вальсировованием.

Всё это становилось дико смешно, особенно внезапно за эти дни гнетущего молчащего ожидания — Тэ И искренне прыснула.

Этот жест в одно мгновение вывел её стихийного партнёра по танцу из каматоза — его глаза резко стали жёсткими, зрачки сузились, став похожими на змеиные.

Резким движением, в котором не было и следа былой потерянности, он выпрямился и направил на Тэ И свою палочку с криком, отдалённо напоминавшим одно из трёх запрещенных заклятий. С криком, которому не суждено было состояться.

По закону жанра, его вырвало.

Так её, Тэ И из будущего, пришедшую изучить и сокрушить опаснейшего тёмного мага современности, в обновлённой блевотиной мантии следующим мгновением и застал Профессор.

Именно так состоялась её первая встреча с ГлавГадом.

* * *

Сегодня всё было намного бодрее — в зеркале снова отражался обворожительный молодой человек с выточенными чертами лица, влекущей улыбкой, чёрными кудрями и пронзительным взглядом. Не считая мутных картин вчерашнего ада, всё снова было хорошо. На утро Мартин уже знал от Профессора, что какая-то дамочка из Другой Магической Школы видела его в самом слабом своём представлении. Подробностей, к счастью для себя, он не помнил — только обрывочное присутствие кого-то третьего. Это было мерзко. Но обратимо — его всегда мог увидеть кто-то третий, и девица издалека была меньшим из зол. Он подумает об этом немного подробнее.

Мартин приводил себя и свои гуляющие трясинные чувства в порядок, а в большей степени просто любовался собой некоторое время. Он был по-настоящему хорош — он знал об этом. И что ещё важнее — очень рано научился этим пользоваться.

По наблюдениям Мартина Сью, ему принадлежал уникальный талант, который современность склонна недооценивать — ослепительность. Рецепт её достаточно прост, если силиться его описать, однако Мартин знал, что никому кроме него она не могла быть под силу.

Во-первых, нужно быть таким, каким хотят быть все люди. Красивым, умным, обладать безусловно выдающимся талантом и смелостью это признавать. Просто есть люди разных сортов, и притяжение к лучшему для людей так же естественно, как дыхание.

Во-вторых, при очевидности превосходства нужно порционно позволять окружающим греться в твоих лучах. Это несложно — галантная улыбка для дам, восхищённый взгляд для преподавателей, искусно созданная иллюзия дружбы для мужчин. Всё очень просто. А с девчонкой всё же придется косметически повозиться — одна улыбка, пару классических реверансов, и он снова может быть уверен в сохранности «их маленькой тайны». Люди примитивны, живущие во имя возложения себя на мифический алтарь, и, как правило, имя