Силуэт танцующей звезды - Ксения Дронова

Женька в задумчивости остановилась перед магазином подарков. Сколько раз проходила мимо и никогда не замечала, что он называется «Лада»! Аршинные красные буквы на серой вывеске, и все равно в памяти не отложилось… Все дело в том, что у нее теперь есть знакомая с таким именем. Которая, ко всему прочему, еще и снилась ей сегодня.

Правда, не только она одна — такое ощущение, что в Женькином сне принимало участие полгорода, не меньше! Какие-то женщины, закутанные в простыни (на Оксанку, должно быть, насмотрелась!), бабка с визжащим пуделем, мальчишки на велосипедах, мама с Иваном Семеновичем и каким-то чумазым дитем на руках… Но все это ерунда, так сказать, приамбула.

Венцом сновидения стала сцена на пляже (в такой холод только о песочке с речкой и думать!) — Женька сидела на пеньке и смотрела на мужчину, который что-то мурлыкал и нетерпеливо притопывал ногой. На нее он не обращал внимания, хотя ей мучительно хотелось увидеть его лицо, почему-то это было для нее крайне важно! Но он не поворачивался, и все, что Женька могла рассмотреть — это темные волосы с легкой проседью на висках, кусочек твердой скулы и решительный подбородок. Мужчина был очень высоким и широкоплечим, и тело у него было сильное и как будто вырезанное из камня… А потом к нему подошла какая-то девочка — Женька плохо ее запомнила, да и не смотрела на нее вовсе — и они вдвоем стали быстро удаляться от нее, и очень скоро мужчина исчез из виду. Как тогда, наяву, когда она высунулась из окна и попросила стоящего внизу человека больше не петь… Но в тот раз она хотя бы успела заглянуть ему в глаза, а во сне он так и ушел, почти убежал от нее со своей хрупкой спутницей, не оглянувшись, попросту не заметив ее.

А потом Женькин сон сделал крутой вираж и воздвиг прямо перед ней, на куче песка, страшную серую женщину с горячими польскими глазами, и эти глаза впились в нее, и Женька до сих пор помнит это жуткое, необъяснимое ощущение беды, нахлынувшее на нее в тот момент… Даже мурашки по коже. Женщина, вытянув вперед худые костлявые руки, сделала шаг навстречу девушке, вцепилась пальцами ей в плечи и затрясла ее, и Женька бессильно болталась, как кукла, не понимая, как вырваться из капкана этих ужасных рук… Лицо полячки с бездонными черными глазами неотвратимо приближалось к ней, и вот оно уже настолько близко, что Женька ощутила жаркое дыхание на своей коже… А потом вдруг черты лица старухи странно разгладились и вытянулись, и глаза посветлели, и волосы из седых стали просто белыми, крашеными, и только тонкий рот по-прежнему змеился в улыбке. Судорожно вздохнув, Женька тяжело, как в замедленной съемке, откинулась всем телом назад и упала на спину, изумленно глядя на женщину, которая еще мгновение назад была чертовой ясновидящей с Проспекта, а теперь превратилась в Ладу и смеялась, стоя над ней с широко расставленными ногами, и буравила ее насмешливым взглядом. А потом Ладка открыла пунцовый рот и выплеснула проклятье на Женьку, и как же было неожиданно здорово, когда сон — внезапно, сам по себе — оборвался и Женька проснулась, дрожащая, но счастливая оттого, что все это, наконец, кончилось!..

И этот мужчина, не пожелавший даже взглянуть на нее, хотя бы один раз, чтобы Женька могла еще раз удивиться необыкновенности его глаз, дотронуться взглядом до его лица, рассмотреть его рот… Все это было сном и никогда не станет явью, и Женька не будет сидеть на пеньке, ковыряясь носком в мокром песке и слушая плеск волн. Но как же это хорошо! Это значит, что никогда не появится перед ней чертом из табакерки серая фигура с пронзительными глазами, и не будет Ладки с идиотским проклятием, от которого у нее до сих сводит мышцы живота!..

— Ба, какие люди-то! А я как раз о тебе думала!..

Дернувшись и от неожиданности — чуть не выронив из рук сумку, Женька обернулась. Как странно, едва вспомнишь человека, и он тут как тут! Прямо перед ней, лениво поигрывая тонкой длинной ручкой редикюля, как из-под земли выросла знакомая высокая фигура Ладки. Если она сейчас пристально глянет на нее, пожмет плечами и, усмехнувшись, скажет: «Я знаю, что тебя ждет, скоро тебя предадут близкие тебе люди, не будет тебя счастья, я-то знаю!», — Женька развернется и уйдет, нет, убежит от нее! И так после этого глупого сна она почему-то чувствует себя не в своей тарелке.

Но Лада приветливо улыбнулась ярко накрашенными губами, и Женька легко приняла ее предложение попить пива в «Теремке». Во-первых, оно там очень хорошего качества и всегда холодное, а во-вторых, — нужно забить гадкое сновидение новыми впечатлениями, чтобы оно полностью выветрилось из головы. Ужасно, все эта пани Марианна, будь она неладна со своим вороньим карканьем!

Ах да, и надо же, наконец, узнать конец истории с провожанием Трофима! Впрочем, какая там история, так, эпизод с бабкой и Ладкой. Вот вернется Трофим с Украины, и они вдвоем припомнят все детали этого дурацкого разговора в кухне и от души посмеются! Когда он вернется!..

— Хорошо, что я тебя встретила… Ты не торопишься, нет? Ну, а я так вообще до завтрашнего утра свободна! Завтра утром детский спектакль, хочешь — приходи, посмотришь на меня! — Ладка достала из крошечной блестящей сумочки белый платок и тщательно вытерла пластмассовое сиденье. Женька села напротив нее, не особо обратив внимания на пыль. Ее джинсам ничего не страшно, это вам не Ладкины белые брючки!

— А кого ты там играть будешь? — Женька легко могла представить Ладу в роли Снежной королевы, принцессы или Госпожи Метелицы, у нее такое интересное лицо! Не красивое, конечно, но, если можно так сказать, породистое: высокие скулы, прямой нос, треугольный подбородок. Вот только волосы на ее месте Женька не стала бы так кардинально осветлять, лучше бы покрасила в какой-нибудь естественный цвет… Но это, конечно, не ее дело.

Почему в ее сне вредная полячка превратилась именно в Ладу, непонятно… ничего общего между ними нет! Просто не может быть. Белая Ладка отличается от черной пани Марианны, как ангел от черта!.. И все-таки сон тревожит.

Ладка усмехнулась и опять раскрыла сумочку. Достав из нее пачку «Кента», закурила и королевским жестом поманила официантку.

— Хромую ласточку, — видя Женькино удивление, она рассмеялась и, заказав официантке две «Балтики», пачку «Лейз-Макс» и фисташки, откинулась на спинку стула. — Каникулы же начались, вот у нас теперь через день утренники и идут, завтра «Доктора Айболита» показываем, в пятницу — «Красную Шапочку». Веселые спектакли, детишкам нравятся… Особенно когда состав сильный. У нас иногда даже заслуженные артисты в массовке скачут, если народу не хватает.

Лада закурила, эффектно отставив кисть с сигаретой, зажатой между длинных пальцев. Женьке всегда хотелось научиться так же курить, эротично округляя яркие губы, выпуская изо рта дым колечками, эдак с изящной ленью поводя плечом… Но эта наука ей не дастся, да и особой тяги к курению она никогда не испытывала.

— Приду, — пообещала Женька, глотнув пива из стеклянной кружки с толстыми стенками и массивной ручкой. Пиво действительно оказалось отменным и здорово утоляло жажду. Она бы могла просидеть в этом кафе до вечера, если бы не подарок, который она до сих пор не купила. Но не идти же, в самом деле, к матери на юбилей с пустыми руками!