32 августа - Марина Леонидовна Ясинская

хозяина приюта. – Давненько тебя не видела! Почему не заходишь, не навещаешь? Неужели так занят со своими мечтами?

Вика уже начала понемногу привыкать к тому, что чувствует запахи всего, что вообще-то не пахнет. Но от тона фреи Хильды не пахло ни снисходительностью, ни насмешкой, ни сомнением. Похоже, она не считала майстера Нилса сумасшедшим. То ли верила ему, то ли могла видеть мечты сама.

Майстер Нилс ещё не успел ответить, а фрея Хильда уже переключилась на его племянника.

– Лукас! – всё так же радостно воскликнула она и потрепала его по макушке. – Всё лето тебя не видела, надо же, как ты вытянулся! Как поживают твои родители?

Лукас тоже не успел ответить энергичной даме, а та направила своё внимание на Вику.

– Девочка, а вот тебя я не знаю! Неужели ты не местная? – громко удивилась она.

Вика сглотнула, майстер Нилс открыл рот, собираясь вмешаться, но тут фрея Хильда задумчиво склонила голову и протянула:

– Кого-то ты мне очень напоминаешь… Как тебя зовут, милая?

– Вика, – представилась Вика и почему-то тут же поправилась: – Виктория Хилль.

– Ну конечно! – Фрея Хильда хлопнула себя по лбу так, что зазвенели браслеты на запястье. – Как же я сразу не сообразила! Скажи-ка мне, а Генриетта Хилль тебе не родственницей приходится?

Вика открыла было рот, чтобы ответить «нет», но так и застыла, вспомнив, как лет пять назад, когда она только-только перешла во второй класс, к ним в гости приезжала дальняя мамина родственница с необычным именем Генриетта Карловна – полная и очень энергичная дама с очками на цепочке и командирским голосом.

Визит тёти Генриетты походил на разгул стихии, которая срывает листья с деревьев, переворачивает пустые мусорные баки и обрывает провода. Она знала ответы на все вопросы и любое решение или суждение произносила безапелляционным тоном, сразу давая понять, что оно окончательное и единственно верное.

Викина мама и сама была деловой и энергичной, но даже она тогда не устояла под напором родственницы. Так, именно по распоряжению тёти Генриетты кадка с пальмой перекочевала в противоположный угол гостиной, ваза с подсолнухами покинула своё место на кухонном подоконнике, а в заварочный чайник стало насыпаться три с четвертью ложки заварки, а не две, как раньше.

Три дня в обществе тёти Генриетты показались Вике целой вечностью, она даже стала специально задерживаться в школе после уроков, чтобы оттянуть встречу с родственницей, которая объясняла ей, как нужно складывать учебники в рюкзак, почему тетради должны быть с простыми однотонными обложками, а не цветные с картинками, и что слушать музыку во время работы над домашним заданием ни в коем случае нельзя.

Вика вздохнула с облегчением, когда тётя наконец уехала. И не сразу заметила, что мама грустила некоторое время после её отъезда, хоть ей тоже не слишком нравились командирские замашки гостьи. Только позже Вика поняла почему: у мамы ведь больше не было родственников. Да и та встреча с тётей Генриеттой была единственной – больше дальняя родственница их не навещала.

Да, Вика по поводу её отъезда ничуть не расстроилась. Зато очень жалела, что ей не удалось целиком услышать разговор о папе, который вели однажды ночью мама с тётей Генриеттой. Отца Вика никогда не видела, а мама ничего о нём не рассказывала и даже не показывала фотографий. Вика тогда навострила уши, надеясь услышать как можно больше, но мама, как назло, сменила тему.

– Да, она моя дальняя родственница, – наконец ответила девочка, решив, что вряд ли это совпадение: уж очень редкое для её родного мира имя – Генриетта. Нет, это точно её тётя!

И тут Вика осознала, что это значит. Если Генриетта Карловна живёт здесь, но при этом навещала их с мамой там, получается, она знает, как проходить между мирами! Знает и непременно поможет своей племяннице вернуться домой!

От облегчения Вика шумно выдохнула.

А фрея Хильда тем временем победно вскинула зонтик, зазвенев браслетами.

– Вот! Я всегда говорила, что у меня изумительная память на лица! Но что ты делаешь в Ово, девочка? Ведь Генриетта живёт в Куидаме!

– В Куидаме? – переспросила Вика.

– Ну конечно! И говорят, что вся её семья тоже осталась на одном с ней Осколке. Несказанно ей повезло, да?

Вика замерла, чувствуя, как рушится её надежда на то, что она скоро вернётся домой.

Ванилька выбралась из рюкзака, уселась Вике на плечо, потёрлась пушистой головкой и тихо чирлыкнула, словно хотела утешить хозяйку.

– Ах, какая симпатуля! – улыбнулась фрея Хильда, глядя на Ванильку, и стало ясно, почему она не считает майстера Нилса сумасшедшим.

– Как видишь, Хильда, не вся семья Генриетты осталась в Куидаме, – вмешался тут майстер Нилс, ловко задвигая Вику себе за спину. – А я, собственно, о чём хотел тебя спросить…

Дальнейшего разговора Вика уже не слышала, она была слишком расстроена. Тётя Генриетта живёт на другом Осколке, и добраться туда не получится, ведь связи между Осколками нет. А это значит, что помочь Вике вернуться домой тётя Генриетта не сможет.

Глава 6

Когда несколько часов спустя пришла пора возвращаться в дом майстера Нилса, Вике показалось, что город изменился: померкли краски, звуки слились в неясную какофонию, и на игрушечных улицах ничего не осталось от былого очарования. Из открытых окон то и дело доносились запахи раздражения, досады и недовольства, а возле входных дверей кое-где болтались тёмные облачка, от которых тоже неприятно пахло: злостью, непониманием и гневом.

Да и настроение людей изменилось: когда Вика с майстером Нилсом и Лукасом покидали Часовую площадь, в толпе поползли тревожные слухи о том, что сегодня Тумарье начало наступать на землю. Люди волновались, гадали, что стало причиной, а кое-кто даже запаниковал, ведь если Тумарье продолжит наступать, бежать от него будет некуда! От солнечной атмосферы праздника не осталось и следа.

– И часто Тумарье вас затапливает? – спросила Вика по пути обратно, невольно заразившись всеобщим волнением.

– Вообще-то обычно оно остаётся в своих границах, – задумчиво ответил майстер Нилс. – Время от времени оно начинает особенно активно бурлить и клубиться, может даже чуть надвинуться на землю, но потом всегда отступает обратно. Надеюсь, и в этот раз будет так же.

На мосту их обогнала скрипучая телега, нагруженная тюками, из которых просачивалось что-то ядовито-чёрное. Тележку тянул понурый ослик, а на ко́злах сидел коренастый бородатый человечек, похожий на гнома. Возница смотрел немигающим взглядом прямо перед собой и медленно что-то жевал.

От телеги разило тоской, затхлостью и чем-то таким мрачным и неприятным, что Вика на время даже позабыла о своих бедах.

– Что у него в телеге? – почему-то шёпотом спросила она.

Майстер Нилс, кажется, не услышал её вопроса: с тех пор как они покинули площадь, он замкнулся в себе и погрузился в глубокие раздумья. За него ответил Лукас:

– Так это же мусор!

– Мусор? – переспросила Вика. – Что-то не похоже.

– Почему не похоже? Самый обычный мусор. Обида, зависть, сомнения, недоверие – всё, что люди