Драконы Весеннего Рассвета - Трейси Хикмэн

– Нет! Клянусь, я… – начал Танис и осекся, не договорив. Тот пьяный драконид!.. Танис зажмурился, костя себя последними словами. Да неужели же Кит оставила бы его без присмотра!.. Идиот, самовлюбленный идиот!.. Вообразил, понимаете ли, будто он для нее в самом деле что-то значил. Что она любила его. Да кого она когда-нибудь любила, эта женщина? Способна ли она была кого-то любить?.. – За мной проследили, – наконец выговорил он сквозь зубы. – Поверьте мне… Да, я сделал глупость… Я решил, что в такую бурю за мной вряд ли кто последует. Но я никого не предавал! Клянусь!..

– Мы верим тебе, Танис, – сказала Золотая Луна, подходя к нему и гневно косясь на Рейстлина.

Маг ничего не ответил, лишь язвительно скривил тонкие губы. Предпочтя не встречаться с ним глазами, Танис вновь посмотрел на драконов. Громадные бестии были видны совершенно отчетливо. Невероятный размах крыльев, длинные, змеящиеся хвосты… и лапы с кривыми, отточенными когтями, свисающие под синее брюхо…

– Один несет всадника, – глядя в подзорную трубу, мрачно сообщила Маквеста. – На всаднике рогатая маска…

– Повелитель Драконов, – сказал Карамон, хотя и без него все уже все поняли. Великан хмуро посмотрел на полуэльфа: – Слушай, Танис… Рассказал бы ты нам, что к чему, а? Если Повелитель вправду принял тебя за своего подчиненного, какого беса ему понадобилось за тобой шпионить? Да еще и гнаться верхом на драконе?

Танис открыл было рот, но едва успел он промямлить несколько слов, как его голос напрочь заглушил нечленораздельный, почти животный рев страха и ярости, раздавшийся с кормы корабля. Даже драконы на какой-то миг были забыты. Хватаясь за оружие, спутники повернулись к корме, а матросы прервали лихорадочную работу. Кораф и тот замер на месте, и полузвериные черты его отразили величайшее изумление. Рев между тем делался все страшнее и громче…

Здравый рассудок сохранила только Маквеста.

– Берем!.. – закричала она и бросилась на корму. Страх подарил ей миг ясновидения, позволив заглянуть в его разум… и то, что она там увидела, напугало ее еще больше. Капитан прыгнула к рулевому…

Берем замолчал, глядя на приближавшихся драконов, и безумный ужас исказил его лицо. Потом он закричал снова, вернее, завыл, и тут уж кровь застыла в жилах даже у минотавра. Ветер туго натягивал паруса, снасти, казалось, готовы были полопаться. «Перешон» птицей перелетал с волны на волну, оставляя за собой вспененный след. И все-таки расстояние сокращалось.

Маквеста почти добежала до своего рулевого, когда, встряхнув головой, точно раненый зверь. Берем резко крутанул штурвал…

– Нет!.. Берем!.. – закричала Маквеста.

Поздно. Внезапный маневр едва не опрокинул корабль. Бизань-мачта не выдержала и со страшным треском сломалась. Рангоут, снасти, люди и паруса посыпались частью на палубу, частью – в волны Кровавого Моря.

Кораф успел схватить в охапку Маквесту и выдернуть ее из-под рушащейся мачты. Карамон швырнул брата на палубу и прикрыл его своим телом; в следующий миг их засыпало обломками мачты и спутанными канатами. О матросах, грохавшихся на палубу и на крыши надстроек, позаботиться было некому. Снизу, из трюма, доносился грохот и треск: канаты, крепившие груз, не выдержали рывка. Люди отчаянно хватались за все, за что только можно было уцепиться, – почти никто не сомневался, что Берем вот-вот утопит корабль. Паруса хлопали, точно крылья гибнущей птицы, снасти провисли. «Перешон» беспомощно дрейфовал…

Но, даже и наполовину сойдя с ума от страха, рулевой все-таки не до конца утратил былое искусство. Он удержал штурвал и не позволил ему вращаться свободно. Дальнейшие движения Берема напоминали движения матери, выхаживающей больное дитя. И «Перешон» медленно выпрямился. Ожили и вновь надулись обмякшие паруса. Корабль развернулся и лег на новый курс.

Серый туман, несомый ветрами Вечного Шторма, постепенно окутал корабль. И люди на борту поняли, что морские волны, которых они только что избегли, сулили им, пожалуй, куда более скорую и легкую смерть, нежели та, что грозила им теперь…

– Он свихнулся! – поднимаясь на ноги, запекшимися губами выговорила Маквеста. – Он правит внутрь Вечного Шторма!..

Кораф оскалил зубы и двинулся к Берему, сжимая в руке крепежную скобу.

– Стой, Коф!.. – перехватила его Маквеста. – Погоди… похоже, он прав. Да, это наш единственный шанс! Вряд ли драконы сунутся за нами туда. И потом. Берем – единственный рулевой, способный здесь справиться… Если только он сумеет удержаться у кромки…

Рогатая молния разорвала туман, и глазам мореплавателей предстало жуткое и величественное зрелище. Ревущий ветер нес черные тучи. Зеленые молнии вспарывали темноту. Едкий запах серы бил в ноздри. Алая вода вздыбливалась ужасающими волнами. Белые гребни напоминали пену у губ умирающего. Какое-то время никто не мог сдвинуться с места: замерев, все следили за игрой чудовищных сил, перед лицом которых человек ощущал себя всего лишь жалкой песчинкой…

Потом на корабль обрушился ветер. «Перешон» вздымался на вершины водяных гор и снова проваливался. Сломанная мачта удерживала его, подобно плавучему якорю. Потом хлынул ливень, прогрохотал по палубе град… и серая пелена тумана опять сомкнулась вокруг.

Приказ Маквесты погнал матросов на ванты – зарифливать уцелевшие паруса. Другие рубили, канаты, чтобы освободиться от бизань-мачты, болтавшейся за бортом. Топоры стучали споро и дружно, и корабль обрел свободу. Даже утратив одну мачту, славный маленький «Перешон» все еще был способен на равных спорить со штормом.

Близость кораблекрушения заставила всех на какое-то время позабыть о драконах. Но теперь, когда непосредственная угроза миновала, спутники снова принялись оглядываться, пытаясь что-нибудь рассмотреть сквозь сплошную завесу дождя.

– Неужели оторвались?.. – спросил Карамон. По лицу богатыря текла кровь: обломок мачты глубоко разорвал ему кожу на голове. Было видно, что он испытывал сильную боль, однако заботился, как всегда, не о себе. Рейстлин кое-как поднялся с палубы: он не был ранен, но кашель только что не валил его с ног.

Танис мрачно покачал головой. Быстро оглядевшись – не пострадал ли кто, – он жестом собрал к себе спутников. Хватаясь за мокрые снасти, они подходили по одному и наконец окружили полуэльфа. Все смотрели назад, на волны, бешено вскипавшие за кормой.

Сперва никто не мог ничего разглядеть. В самом деле, брызги и дождь временами скрывали даже корму. Кто-то из моряков заметно приободрился, решив, что драконы сбились со следа.

Но Танис слишком хорошо знал – ничто, кроме смерти, не заставит Повелительницу бросить погоню. И точно. Радостные крики матросов сменились воплями ужаса, когда из низкой тучи вдруг вырвался синий дракон. В красных глазах Ская горела кровожадная ярость. Он широко разевал пасть, показывая чудовищные клыки…

Дракон подлетал все ближе. Громадные крылья уверенно несли его сквозь ливень и град, сквозь крутящиеся смерчи. А на спине дракона восседала Повелительница. При ней не было видно оружия. Да и на что оно ей, с горечью сказал себе Танис. Сцапает Берема и велит своему дракону утопить остальных. Танис все ниже опускал голову, сломленный неотвратимостью судьбы и более всего тем, что это он был во всем виноват…