Воспоминания о снах - Радовика

там, где я был, не было возможности привычно отсчитывать время. Там действительно жили не люди, но и чудовищами их нельзя было назвать. Потому что, они мне все-таки разрешили наведаться на родину, даже дали возможность уйти навсегда, с условием, что меня хоть кто-то вспомнит. Я так этому обрадовался, что не придал значение их словам, а зря.

Когда я вернулся, меня действительно, никто не признавал. Хуже того, я чувствовал, что бывшие друзья меня узнают, но делают вид, что мы не знакомы. С каждым пройденным домом я все больше сомневался, а были ли у меня друзья по эту сторону вообще? Или они только притворялись, пока я был богат и имел власть? Они даже на порог меня не пускали, словно боялись, что если я войду, они всё потеряют.

Вот так блуждая по родному городу, который внезапно стал чужим, слишком светлым, слишком правильным для меня, я и встретил девушку, что раньше мне служила. Уже ни на что, не надеясь, постучал в двери ветхого домика, в который она вошла. Двери открылись сразу. Светловолосая девушка, нет уже женщина, меня узнала. Несколько минут смотрела недоверчиво, потом улыбнулась и пригласила в дом. Усадила за стол, угостила булочками, посетовала, что ничего другого пока нет, а я не понимал, почему она радуется. Уж кто-кто, а она от меня ничего хорошего не слышала, только принеси то, принеси это, скройся, чтобы не видели. Потом я заметил на её пальце кольцо.

— Ты замужем?

— Да, — она зарделась. — Я вышла замуж за вашего водителя, помните его?

Да, я прекрасно помнил исполнительного парня, которого даже за человека не считал, а лишь как придаток к автомобилю. Мог вызвать его в любое время суток, и меня не волновало, выспался он или нет.

— Он устроился водителем в пекарню, позвать его?

— Нет, не стоит, — мне почему-то показалось, что он спит. — Расскажешь, что произошло после моего исчезновения? Помнится, ни у тебя, ни у твоего мужа не было жилья.

— Ой, это благодаря вам, мы смогли купить этот домик.

— Благодаря мне? — мне показалось, будто я ослышался.

— Да, мы собирали каждую монетку, что вы нам платили, — охотно поделились она, — мы ведь жили в вашем доме и могли ничего не тратить. А вот после вашего исчезновения, стало совсем плохо. Нас признали свободными, но на работу никто не спешил нанимать. Так что первое время мы жили на свои сбережения. Если бы не вы, мы бы стали нищими. И я очень рада, что вы вернулись.

От её слов мне стало не по себе. Я прекрасно помнил, какой сволочью иногда мог быть, а она мне все простила?

— Нет, — я отрицательно покачал головой, — я не вернулся.

Из-за пазухи достал мешочек с камешками, с помощью которого хотел начать всё заново и отмстить за предательство всему городу, и поставил его на стол.

— Вот, возьми. Это для вас двоих, можно сказать приданное и награда за годы службы.

— Нет, я не могу взять.

— Можешь. Тратьте с умом, а лучше вообще переезжайте в другой город, где вас никто не знает. Где никто не знает, что вы работали на меня, и купите себе лучший дом. Детишек заведете, вы же их ещё не имеете?

— Нет, — ответила она сквозь слёзы. — А как же вы?

— Вернусь туда, где мне самое место.

Не удержавшись, она бросилась мне на шею и разрыдалась. А я не утешал. Я разучился проявлять искренние чувства. Я почти превратился в чудовище.

НЕ ГЕРОИЧЕСКИЙ ГЕРОЙ

Очень часто, будто бы, длинный сон укладывается в минуты, особенно после пробуждения от будильника, когда глаза сами собой закрываются, казалось бы, всего на несколько секунд.

07.10.20

Герои всегда наделены сверхчеловеческой силой и используют её для помощи людям, а потом купаются в лучах славы и обожания. По крайней мере, так сложился стереотип благодаря голливудским фильмам. На самом деле, герои, как и помощь, бывает разной.

В реальности, у меня на высоте, как говорят, трясутся поджилки. И это чувство часто передается во сне. Почему-то в особенности, когда нужно спрыгнуть с высоты. Даже если это всего лишь один лестничный пролет или просто десяток ступенек. Это тот самый момент, когда нужно ловить осознанный сон. Некое связующее ощущение между сном и реальностью.

Момент спускания в некий подземный бункер повторялся несколько раз. И каждый раз, преодолевая по десятку ступенек, у меня тряслись ноги от страха высоты. Что дальше было, не помню. Зато в этот раз, внезапно пришло некое осознание, и вместо нескольких ступенек я специально спустилась к самому низу и мягко приземлилась на обе ноги, как при обычном приседании. Возле двери я ждала человека, который должен был мне открыть двери. При этом я ясно осознавала, что преграда в виде дверей или стен мне по боку. Если понадобится, я могу пройти сквозь них. Но зачем тратить силы, когда двери и так откроют, все покажут и расскажут. Так и произошло.

Помещение, действительно оказалось бункером, где жили люди, причем, судя по всему в неблагоприятных условиях. При этом человек говорил одно, сетуя, что люди, мол, такие тут обитают, нечистоплотные и некультурные, а я видела совсем другое. Что люди были такими именно потому, что не было необходимых условий. Складывалось ощущение, будто людям и в туалет сходить негде, поэтому они срали прямо в коридоре. А потом один житель стал писать прямо на главного. Капли сначала долетали даже до меня, но я отмахнулась назад, будто создавая щит и пошла дальше сама. Так как сопровождающий побежал за обгадившим его человеком, и больше не мешал мне всё осматривать. В какой-то момент и меня решили обрызгать мочой, на что я, взмахом руки, заставила его, мягко говоря, самоудовлетвориться. Вроде наказала, а вроде и удовольствие. Он ко мне потом второй раз пристал, с той же просьбой.

А дальше я стала отчитывать самого главного человека, причем сначала с глазу на глаз, потом постепенно стали выходить люди и прислушиваться. Где-то включилось плановое орошение территории. Наверное, они тут что-то выращивали. Начальник пообещал, что всё сделает, всё исправит и учтёт. И хотел быстро скрыться от позора, но пришлось его остановить, отдать ключ, которым он закрывал бункер и пригрозить, что вернусь и проверю. Оваций не было, меня никто не приветствовал, скорее, было больше опасений, но не страха. Люди, конечно, были благодарны, что за них вступились, но как ко мне теперь относиться, не знали. Я же решила, что